— Что?! Мы-то нахрюкались, а вот вы — натрахались, — не удержалась Маринка.
— Открой дверь, Паша, я хочу уйти, — отрешенно сказала я.
— Куда ты хочешь уйти?
— Куда угодно. Но здесь я не останусь.
— Переночуй здесь, а завтра уйдешь. Я не могу отпустить тебя на ночь глядя.
— Нет, Паша, ты меня знаешь. Если я что-то захочу, то обязательно сделаю. Наши дорожки разошлись и больше никогда не пересекутся. Я сама справлюсь со своими проблемами. Я очень сильная.
— И как давно ты стала сильной?
— С тех пор, как убили Матвея.
Пашка подошел ко мне и встал на колени.
— Переночуй одну ночь. А завтра уйдешь, — попросил он.
— Хорошо. Только я лягу спать с Маринкой.
— Спать-то еще рано. Может, сходим на ВДНХ, погуляем? Там документы не проверяют. Кепку на голову наденешь, — предложил Пашка.
— Хорошо же я буду смотреться в вечернем платье и кепке. Не надо, я так пойду.
Мы вышли из дома и пошли гулять на ВДНХ. Маринка постоянно старалась встать между мной и Пашкой, демонстрируя свою материнскую заботу. После прогулки мы вернулись в квартиру и стали готовиться ко сну.
— Жанна! Я нашел машину на завтра. После обеда можно выехать. — Пашка смотрел на меня, как затравленный зверек.
— Спасибо. Я как-нибудь сама. Я не нуждаюсь в твоей помощи.
Я легла спать с Маринкой, а Пашка ушел в другую комнату.
— Что, завтра от него сваливаем? — поинтересовалась Маринка.
— Сваливаем, — вздохнула я.
— Вот похотливый сукин сын, что учудил, — не могла успокоиться Маринка.
— Да никого он не трахал. Просто эта малолетняя профурсетка меня оскорбила, — прошептала я и повернулась на другой бок.
— А я-то думала… Все равно. Правильно ты его на место поставила. Что он так долго с ней на балконе делал? Может, у них и было чего, пока мы с тобой мою семейную жизнь обсуждали?
— Ой, Марина, не неси ерунды! — разозлилась я.
— Извини.
Через несколько минут моя подружка захрапела так, что впору было затыкать уши. Я постаралась уснуть, но ничего не получалось. Дверь в соседнюю комнату открылась, и на пороге появился Пашка. Он на цыпочках подошел к кровати, поднял меня на руки и отнес к себе.
— Только не надо притворяться, что ты спишь, — прошептал он.
— А я и не притворяюсь. Я ждала, что ты придешь.
— Я сегодня был не прав. Прости.
— Так просто? Мне показалось, что ты вообще забыл о моем существовании. Эта малолетняя дурочка влюблена в тебя по самые уши.
— Я это понял.
— Только не говори, что ты не знал этого раньше.
— Прости.
— То, что ты сделал, — это подлость.
— Но я же с ней не спал.
— Только этого еще не хватало! Если бы ты с ней спал, то я не задержалась бы здесь ни на секунду.
— Я же попросил прощения.
— Этого мало. Во-первых, ты унизил меня тем, что, оставив за столом, ушел на неопределенное время. Унизил перед Маринкой и своей соседкой. Во-вторых, ты не посчитал нужным заступиться за меня, когда эта недоразвитая стала меня оскорблять. Тебе даже в голову не пришло сделать ей замечание!
— Знаешь, она никогда раньше так себя не вела. Я не понимаю, что на нее нашло. Может, и в самом деле она в меня влюбилась?
— Скорее всего, она любит тебя с самого детства. С тех пор, как ты полюбил ее сестру.
— Может быть. Я об этом как-то не подумал.
— В следующий раз вспомни о своей соседке, прежде чем заводить женщину.
Пашка пристально посмотрел мне в глаза и тихо произнес:
— У меня больше не будет никаких женщин. Я никого не хочу, кроме тебя.
— Нет. Мне такие сюрпризы не нужны. Это уж как-нибудь без меня.
— Жанна, ну скажи, что ты хочешь?
— Что я хочу? Я хочу, чтобы ты меня уважал и больше не ставил в дурацкое положение. Я хочу, чтобы ты прекратил всякое общение со своей соседкой, кого бы она тебе ни напоминала. Я хочу, чтобы она никогда больше не переступала порог твоей квартиры. Это мое условие!
— Я его выполню.
— Посмотрим. А сейчас давай спать. Завтра много дел.
Пашка попытался меня обнять, но я пресекла его попытки и отвернулась к стене.
— Мне нужно время. Я не могу так сразу взять и сделать вид, что ничего не случилось.
Утром Пашка ушел за машиной. Мы с Маринкой сидели на кухне и наслаждались кофе, умело приготовленным Маринкой.
— Вы надолго уедете? — поинтересовалась Маринка.
— Думаю, что к ночи вернемся. Сегодня все решится. А ты не скучай. Смотри, на полке целая куча кассет, так что тебе есть чем заняться.
Через час объявился Пашка, и мы отправились на Преображенку.
— Ты меня простила? — поинтересовался он.
— Почти.
— А я нет. Не представляю, как можно тебя в эту сауну отпустить.
— У тебя нет выбора. Ты в косяке. Первым делом заедем в парикмахерскую.
— Это еще зачем?
— Затем, что мне уже надоело ходить с седой башкой.
— Помнится, раньше ты об этом не думала. Мне казалось, что тебе даже нравится быть седой.
— Просто раньше мне было безразлично.
— А теперь, когда тебе предстоит встречаться с этим гребаным Гавриилом, тебе не безразлично?!
— Теперь у меня есть ты, и я просто обязана выглядеть хорошо.
— Может, тогда покрасим тебя завтра? Что за необходимость краситься именно перед сауной?
— Нет. Я же сказала, мы едем в парикмахерскую.
— Что ж, поехали. Я заодно подстригусь.
В парикмахерской мы разошлись по разным залам и договорились встретиться в машине. Сев в кресло, я внимательно посмотрела на себя в зеркало, а затем обратилась к парикмахерше:
— Я хочу быть красивой.
— Что? — не поняла она.
— Я хочу быть красивой.
— Считаете, что вы страшная? — удивилась девушка.
— Нет. Но я седая.
— Сейчас каждая вторая женщина — седая.
— Но мне нет и тридцати…
— Да-а? Я предлагаю вам стать блондинкой. На светлых волосах седина менее заметна, чем на темных. Посещайте раз в две недели наш салон, и седина никогда вас больше не побеспокоит. Меньше нервничайте и пользуйтесь только краской отличного качества. Вот и весь секрет. Ну что, будем обесцвечиваться?
— Пожалуй.
Наложив на волосы голубую кашицу, мастерица вгляделась мне в лицо и предложила:
— А хотите, с вами поработает косметолог?
— Да.
Косметолог привела в порядок мои брови и сделала неплохой макияж, а парикмахерша вымыла волосы, слегка подровняла, высушила и уложила феном. Я взглянула на себя в зеркало и удовлетворенно кивнула.
— Нравится?
— Очень, — улыбнулась я и пошла к кассе.
Увидев меня, Пашка вытаращил глаза.
