У нас действует закон: здоровых детей не отдавать иностранцам ни под каким видом! Пусть живут здесь и здесь вырастают больными и немощными! Одна малышка почему-то все время зажимала себе рот пальцем. Я сначала не мог понять почему, а потом догадался: так, наверное, она научилась сдерживать плач. Ребенок, растущий в детском доме, к двум годам привыкает к самостоятельности и умеет худо-бедно постоять за себя. За границей дети быстро становятся другими — общительными, открытыми, свободными.
Богатые иностранцы, которых многие подозревают во всех смертных грехах, спасают десятки тысяч российских детей от болезней, насилия, растления и смерти. Разве можно огульно охаивать тех, кто преодолел множество препятствий, нередко унизительных, чтобы найти свое счастье в родительской заботе о брошенном, недоразвитом, больном российском ребенке?! А ведь таких пап и мам большинство. И среди них нередки случаи поистине жертвенной отдачи этим детям. Какую еще поискать на их родине!
— А почему они не могут взять ребенка у себя в стране? — спросила Кристина.
Борис хмыкнул:
— А потому!.. Во-первых, всегда в действии наша родная российская неразбериха, неплохо сочетающаяся с продажностью наших чиновников. Этот вечный двигатель делает процедуру усыновления в России менее сложной, чем в других странах, например в тех же Штатах. Там вообще немало трудностей. Например, по американским законам усыновление запрещено, если один из супругов-усыновителей перешагнул рубеж шестидесяти лет.
Логично, подумала Кристина.
— А американский отец той девочки, которую ты видела, немолод, — продолжал Недоспасов. — У него двое взрослых детей от первого брака, девять внуков и два правнука. Со второй женой они вместе уже пятнадцать лет, но детей у них нет. Вот и решили взять русского ребенка. Во-вторых, многие американцы обращаются в международные агентства потому, что в США не ждать очереди на усыновление. Там жаждут взять ребенка-сироту примерно два миллиона семей, а срок ожидания — десять-двенадцать лет. В большинстве регионов России такая очередь отсутствует вовсе. Это наша сегодняшняя реальность, и не признавать ее — преступление перед сиротами.
— О какой очереди ты говоришь? Если в Америке нет приютов, значит, там вообще нельзя взять ребенка, судя по всему, — удивилась Кристина.
— Можно. Например, вдруг от ребенка откажется мать. Но нередко она, отдав дитя сразу после рождения чужим людям, спохватывается и через какое-то время начинает требовать его возвращения. Такие случаи нередки, усыновителей, конечно, не греет перспектива судебного процесса с непредвиденным исходом. Зато трудно представить, что какая-нибудь из российских отказниц-алкоголичек воспылает любовью к своему малышу и надумает его возвращать. Разве лишь для того, чтобы гонять милостыню выпрашивать… Но если даже и надумает… Америка далеко, за океаном! — Борис засмеялся. Какая у него все-таки удивительная улыбка!.. — И еще: некоторые пары хотят усыновить не грудничков, а подросших детей. В Штатах подобной возможности нет. Малышей, осиротевших в сознательном возрасте, там передают на воспитание в семьи — в Америке существуют и такие! — и тогда по закону усыновление становится нереальным. Российское законодательство похожих ограничений не устанавливает. Правда, если ребенок старше десяти лет, надо получить его согласие на усыновление. Ну и что? Дети всегда охотно его дают.
— А во сколько обходится иностранцам усыновление детей из России? — спросила Кристина. — Ведь платят наверняка не одному тебе. Значит, сумма куда больше.
— Ты сообразительная баба, — пробурчал Борис. — Всегда повторял это и повторять буду. Цена не намного дешевле, чем в Америке. Если говорить о затратах, то это примерно столько же, сколько потребовалось бы на приобретение нового, не слишком шикарного автомобиля.
— Ты сравниваешь детей с машинами?
— А ты опять ужасаешься моему цинизму и моральной деградации? Всякое сравнение хромает, а я говорю всего-навсего о денежных эквивалентах. В своей стране будущие родители в основном оплачивают лишь услуги агентства, а деньги, которые они платят в России, достаются частично и детскому дому, откуда они берут малышей. У наших интернатов и домов ребенка положение отчаянное: переполненность, скудные средства, отсутствие всякой помощи… В таких условиях детские дома часто решают свои проблемы за счет международных усыновлений. Они разрешены законом при условии, о котором я уже упоминал: усыновляются только тяжелобольные дети, от которых отказались родители. — Борис помолчал. — Эти американцы и другие господа с Запада иногда кажутся мне ненормальными… Отец Ани, когда приехал к нам в детдом посмотреть на девочку, вдруг сказал мне, что ему очень больно оставлять здесь других детей. И если бы у него нашлись деньги, чтобы забрать всех сразу, маленьких и больших, он бы так и сделал.
— И ты им веришь? — удивилась Кристина. — А если они используют детей как доноров при трансплантации органов?
— Да я не верю никому! Даже самому себе! Конечно, сейчас газеты и журналы усиленно муссируют тему донорства. Преступные умыслы зарубежных усыновителей!.. Дичь! Сегодня ни одно государство в мире не в силах обеспечить себе достаточное количество трансплантанта. Поэтому проблема не устарела. Ну и что? Наши правоохранники обязаны пресекать переправку донорских органов за рубеж. А источниками этого прибыльного бизнеса становятся чаще всего дети и бомжи. Якобы. Вот откуда ноги растут… Но я не слышал, чтобы хоть один из этих слухов подтвердился. Хотя в жизни все бывает… И в чем ты видишь мой позор и низость? В том, что множеству сирот удается найти добрых и заботливых родителей, хотя бы за границей? На мой взгляд, позор в другом: в том, что сотни тысяч малышей навсегда остаются в детских домах у себя на родине. Что тебе известно о законах других стран? Ведь на самом деле судьба ребенка, усыновленного из России, например в Италию, охраняется даже тщательнее, чем любого родившегося там. За усыновленным малышом и его судьбой следят не только сотрудники национальной охраны детства, но еще судебные органы, иммиграционная служба. Люди, усыновившие ребенка из другой страны, автоматически ставят себя под тройной контроль. Поэтому для неблаговидных целей куда проще и безопаснее украсть ребенка в соседнем городе у каких-нибудь бедняков или купить у них малыша за бесценок, нежели привезти из-за рубежа. Я вообще не врубаюсь, откуда взялась эта легенда об усыновлении иностранцами наших сирот для трансплантации органов. Или это очередной перепев вековой легенды о крови христианских младенцев?
