приляжешь? Отдохнешь? – итальянец заботливо убирает волосы с моего лица.
– Да я не устала. Но какая-то слабость во всем теле.
– Пойдём, провожу тебя в каюту, – Дарио берёт меня за руку.
– А ты останешься со мной? – облизываю губы и лукаво смотрю на итальянца.
– Конечно, если ты хочешь.
– Я всегда тебя хочу, – встаю на цыпочки и тянусь к его губам.
***
Вечером мы ужинаем в кают-компании с Карло. Мужчины прекрасно общаются. Даже намёка на прошлый разлад нет. В основном они обсуждают предстоящую сделку.
Матрос подаёт нам восхитительные спагетти с мидиями. С аппетитом уплетаю их. В последнее время я стала есть больше, чем обычно. То ли это связано с нервами, то ли с тем, что отказаться от вкусных итальянских блюд с каждым днём мне всё сложнее.
Перед десертом на столе появляется большая тарелка с сырами, мёдом и орехами. Едва почуяв терпкий спёртый сырный аромат, мгновенно понимаю, что всё съеденное ранее неумолимо поднимается из желудка по пищеводу. Пытаюсь подавить приступ тошноты.
Дарио видит мои расширяющиеся глаза.
– Лия, с тобой всё в порядке? – спрашивает он.
Я невнятно мычу и убегаю из-за стола. Господи! Да что со мной происходит? На лбу выступает испарина. Меня нещадно выворачивает. Желудок сжимается в спазмах. Ягуар стучит в дверь туалета:
– Тезоро, открой!
– Нет! Уходи!
– Лия, пожалуйста…
– Я сейчас приду. Всё в порядке… – мои слова прерывает новый приступ рвоты.
Обессилено сажусь на пол.
***
– Тебя можно поздравить? – улыбается Карло, когда Дарио возвращается в кают-компанию.
– Думаю, да, – синьор Спада откидывается на спинку стула и закуривает.
– Ну и плодовитый же ты! – подкалывает первый помощник своего капо.
Мужчины замолкают как по команде, когда в комнате появляется русская. Итальянцы смотрят на бледное лицо девушки и многозначительно переглядываются.
– Карло, ты нас извинишь? Думаю, Лие сейчас лучше побыть на свежем воздухе, – произносит Дарио.
– Конечно, нет проблем, – отвечает помощник.
– Я в порядке. Просто укачало, – слабо улыбается девушка.
– И всё же, пойдём, – настаивает синьор Спада.
Когда капо и русская ушли, Карло помрачнел, погрузившись в свои мысли. Он видел, как утром Лию тошнило на палубе, хотя море практически не штормило. Тогда он промолчал и ничего не стал спрашивать у Дарио. Теперь вот за ужином девчонке снова стало плохо. Это явно не совпадение. Она беременна. К тому же Спада не отрицал этого.
– Мне очень жаль, малышка, – пробормотал Карло себе под нос. – Но ты оказалась не в том месте, не в то время.
Ночь стоит тихая и удивительно звёздная. Такого неба как в открытом море никогда не увидишь на берегу.
– Так красиво, – шепчу я, держа за руку Дарио.
Мы стоим, вглядываясь в черничную темноту. Вокруг не видно ни огонька. Пахнет ночным морем.
– Тезоро, когда у тебя были последний раз женские дни? – вдруг спрашивает Ягуар.
Вспыхиваю, как свечка. Никогда не привыкну к таким прямым нетактичным вопросам итальянца.
– Месяц назад.
– У тебя задержка?
– Всего на пару дней. Так бывает, – отмахиваюсь от мжчины. Мне не терпится поскорее закончить этот щекотливый разговор.
Дарио берет моё лицо в свои тёплые ладони.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
– А что я могу сказать?
– Ну, не знаю. В таких случаях обычно говорят: «Ты скоро станешь папой» или что-то вроде того.
– А! Не говори ерунды! Вот увидишь, сегодня или завтра у меня всё начнётся.
– Сильно в этом сомневаюсь, Тезоро, – итальянец счастливо улыбается. – Я очень рад, что у нас будет ребёнок. Мой наследник, – мужчина прижимает меня к груди.
– По-моему, ты торопишь события, – слабо сопротивляюсь.
– Время покажет, – Дарио целует меня в макушку. – Моя девочка станет мамой.
– Станет. Когда-нибудь. Но не прямо сейчас.
– Разумеется, не прямо сейчас. Через девять месяцев, – хохочет итальянец.
М-да, если синьор Спада что-то вбил себе в голову, то колом это оттуда не вышибешь.
***
Я просыпаюсь посередине ночи от жуткого приступа голода. Это немного странно. Не припомню, чтобы подобное случалось со мной раньше.
– Дарио, – тихо шепчу, гладя Ягуара по плечу.
– Малыш, что такое, – сквозь сон бормочет итальянец.
– Я кушать хочу.
Итальянец улыбается и открывает глаза.
– А ты уверена, что это ты хочешь кушать? – подпирая рукой голову, спрашивает он.
– Ну, да. А кто ещё?
– Готов поклясться, что это мой наследник требует еды.
– Какой ещё наследник? – не понимаю, к чему клонит мужчина.
– Лия, тебе не кажется, что ты беременна?
– С ума сошёл! Конечно, нет!
– Тезоро, ты не заметила никаких изменений в своём теле?
– Нет. А что?
– У тебя грудь стала на размер больше и болит.
– Это от того, что с тех пор, как я в Италии, постоянно ем пасту и всякие сладости. Надо будет сесть на диету. А боли в груди перед женскими днями у меня всегда.
– Тебя укачивает и тошнит от табачного дыма, чего не было раньше. Ты постоянно сонливая. А когда не спишь, то изнываешь от желания.
– Глупости! Укачало меня всего пару раз. Так это было волнение на море. А хотела я тебя всегда. И чем больше времени провожу рядом, тем больше хочу. Это нормально.
– Я заметил, что во время секса ты стала более чувствительной, а твои оргазмы сильнее.
– Всё дело в тебе. И, возможно, в том, что ты сделал мне предложение. Теперь я чувствую себя увереннее, раскрепощённее.
Дарио хмыкает с таким видом, будто знает то, чего не знаю я.
– Ну-ну. Ладно, как только приедем в Грецию, сходим к врачу. Там и узнаем, кто прав. Что тебе принести покушать?
Я сразу оживляюсь:
– Ммм, принеси мне креветки, если есть. И артишоки маринованные. И сыр. И печеньки те, с карамельной начинкой. А ещё клубнику.
Итальянец смотрит на меня, еле сдерживаясь от смеха.
– И вот после такого лёгкого перекуса в три часа ночи ты ещё будешь утверждать, что небеременная?
– Давай, неси уже скорее еду. А то помру от голода.
Когда Дарио уходит, бегом несусь в ванную, встаю перед зеркалом и задираю ночнушку. Ощупываю свою грудь. Поворачиваюсь в профиль и разглядываю живот. Мне почему-то становится очень грустно. До слёз. Если растолстею, то Ягуар меня бросит.
Когда итальянец возвращается с едой, я уже рыдаю в подушку.
– Унеси всё назад, – бурчу, не понимая головы.
– Малыш, что случилось?
– Я передумала.
Дарио ставит тарелки на стол, присаживается на край кровати:
– Почему ты передумала?
– Не хочу быть толстой. Никто не любит жирух. И ты меня бросишь, – на последних словах начинаю ревет в голос.
Итальянец терпеливо гладит меня по голове, прижимает к себе и произносит:
– Мой маленький
