— Да, ничего особенного. — Начала вдохновенно врать я. — Ты правильно заметила, что это фото не из твоей коллекции, я увидела его у одной знакомой в Париже, девушка показалась мне знакомой…
— Значит, правды мне услышать так и не удастся? — С досадой перебила меня Диана. — Тогда уходи…
— Но я же сказала все, как есть… — растерялась я.
— У тебя нет подруг в Париже. — Тихо отозвалась Диана и повторила. — Уходи…
— Да ладно, чего ты… — Расстроенным голосом попросила я. — Не сердись… Ты же сама понимаешь, как все мы стремимся тебя не волновать… Эта девушка приехала сегодня из Франции…
— Зачем? — Распахнула от удивления глаза подруга.
— Еще не знаю. — Честно призналась я. — Нам пришлось сказать, что ты умерла. У тебя даже памятник есть на кладбище… Ты извини, ради бога, но другого выхода просто не было…
— Значит, моя дочь приехала проводить меня в последний путь?
— Не совсем… — Замялась я. — Похороны были три дня назад…
— Здорово… — Улыбнулась Диана. — Жаль, что пропустила такое грандиозное событие. Надеюсь, все прошло, как положено?
— Шикарно даже. — С облегчением вздохнула я. Признаться, реакция подруги на это событие меня всерьез беспокоила. — Я рада, что ты восприняла это с юмором…
— А что, рыдать что ли? Хорошо хоть не на самом деле закопали в землю… И на том спасибо…
— Я же говорю, выхода другого не было, — начала оправдываться я.
— Значит, Натали приехала за наследством… — не обращая внимания на мои слова, задумчиво протянула Диана. — Ну, и как она? Ей хоть немного жаль свою несчастную маму?
— Не знаю. — Замялась я. — Она только что прилетела, мы с ней и не поговорили толком… Сейчас с ней Юля осталась, но ей тоже не удастся узнать что то новое, твоя дочь ведь по-русски совсем не понимает… А у Юльки с иностранным беда…
— Натали не плохо знает русский. — Тихо сказала Диана. — Давид ведь не чистокровный француз, а выходец из России, как и его родственники… В доме часто звучала русская речь, по крайней мере раньше… Тогда, на суде, она говорила много русских слов…
— Странно… Может, она все успела забыть?
— Может. — Печально ответила Диана. — Я не видела дочь почти десять лет… Даже там, на похоронах Давида я так и не рискнула подойти к ней и заговорить…
— Знаешь, Дин, у нас времени не слишком много… — сказала я. — Давай, пока меня не выставили из палаты, постарайся вспомнить тот вечер, накануне моего приезда… Что там случилось?
— Ничего особенного. — задумчиво произнесла подруга. — Все, как обычно…
— Может, ты просто не помнишь, ведь что-то же должно было быть не так как всегда…
— Да я прекрасно помню тот вечер… И не только вечер, а утро и день тоже… Сначала принесло эту истеричку Соню… потом Галя пришла за билетами в Ростов… — Диана замолчала, видимо собираясь с силами для дальнейшего разговора, — потом я осталась одна, стала ждать Олега… Его не было очень долго, я прилегла на диван и уснула… Это все. Дальше я очнулась вот в этой палате.
— Все-таки я думаю, ты помнишь не все… Возможно, снотворное…
— Не надо считать меня дурой. — Разозлилась подруга. — Я помню все. Я приняла душ, макияж наложила легкий, халат надела белый, ну тот с бисером… Потом телевизор включила, смотрела передачу «Серебряный шар». Когда она кончилась, было уже довольно поздно, я так разозлилась на Малахова, что даже звонить ему не стала, а решила спать лечь… Ну, и легла… Ах да, сначала зашла на кухню и попила водички минеральной… Ты знаешь, я всегда так делаю перед сном… Никакого снотворного я не принимала, я сплю и так без проблем, да и таблеток, как я тебе уже сказала, у меня в доме нет…
— Странно, — перебила подругу я. — Когда я открыла твой холодильник, там не было никакой минералки… Я тоже хотела пить и пришлось чайник ставить…
— Не знаю. Бутылка была почти полная. Я выпила стакан, и там еще осталось столько же…
— Она пропала. — Сказала я. — Так же как и соль из твоей солонки в прошлый раз… А в крови у тебя обнаружили лошадиную дозу снотворного, и пузырек от него ты бросила на пол в ванне…
— Издеваешься? Не было никакого пузырька… А бутылку милиция, может, забрала…
— Я это узнаю, — задумчиво пообещала я. — А кто знает, что ты всегда перед сном выпиваешь стакан минералки?
— Да все. — Снова устало прикрыла глаза Диана. — Я так уже лет пять делаю, с тех пор, как печень шалить начала. Помнишь?
Дверь в палату открылась, и мы увидели профессора Ильина.
— Ну все, девочки. — Строго сказал он. — Время истекло, Диночке пора принимать процедуры, да и Вы, Лизонька своего обещания не выполнили… Я же просил не волновать больную…
— Все-все, доктор. Я уже ухожу. — Вскакивая с кресла, заторопилась я.
— Лиза. — Окликнула меня подруга, когда я уже взялась за ручку двери, — Я могу увидеть свою дочь?
— Конечно. Только немного позднее… Сейчас я бы не хотела раскрывать наш маленький обман.
— Но Натали то можно…
— Не уверена. — Пробурчала себе под нос я, плотно прикрывая дверь в палату.
Я так сильно задумалась о том, что только что узнала от подруги, что совершенно не заметила профессора, чинно вышагивающего по коридору в мою сторону. Я в буквальном смысле налетела на него и чуть не свалилась от неожиданности на пол.
— Лизонька, солнышко, нельзя же так неаккуратно. — Заботливо подхватив меня под локоток, проворчал Ильин. — Так и поломать не мудрено что-нибудь.
— Простите ради бога, Альберт Владимирович. — Потирая ушибленное колено, сказала я. — Задумалась просто…
— О Дианочке, вероятно. — Улыбнулся профессор.
— Естественно. — Вздохнула я. — О чем же я еще сейчас могу думать… Скажите, Альберт Владимирович, как вы считаете, у Дианы с головой уже все в порядке… ну, там с памятью… — замялась я.
— Помилуйте, Лизонька! — С удивлением воскликнул Ильин. — Я не заметил у Диночки никаких видимых отклонений. Безусловно, если у вас возникли хоть малейшие сомнения в этом вопросе, мы немедленно проведем все необходимые анализы…
— Да нет, ну что вы, Альберт Владимирович… это я так… — Я задумчиво потерла мочку уха. — Просто разговор с ней поломал… да что я говорю, этот разговор полностью уничтожил все те предположения и выводы, которые нам удалось построить с таким трудом. Я теперь просто не знаю, что и подумать… Самое простое, предположить, что Дина ошибается… Хотя какой смысл обманывать самого себя…
— Загадками изъясняетесь, Лизонька. — Вздохнул профессор. — Туман один.
— Вот именно туман. — Не менее тяжело вздохнула я и начала прощаться.
Мой рассказ о посещении больницы Юлю поразил, пожалуй, даже сильнее, чем меня. Выслушав все до конца, она тихонько охнула и тотчас зажала рот ладонью, пугливо покосившись на дверь, за которой находилась наша французская гостья.
