- Аня? Что случилось?
Я поднимаю глаза, давно не в силах сдерживать слезы, и полностью ухожу в истерику, начиная выть от внутренней боли. Михаил … Мне совсем безразлично, что он здесь делает. Но он подбегает ко мне и начинает поднимать на руках. Вокруг проносятся стены прихожей, странный шкаф, который я вижу впервые, дверной проем … И я оказываюсь на кровати. Меня продолжает трясти от боли, мне жарко, но ужасно холодно. Я собираюсь в комок и вжимаюсь в Мишу. Он обнимает меня, поглаживая по спине. И я продолжаю выть, просто не в силах держать эти эмоции в себе.
Не знаю, сколько проходит времени, но глаза начинают очень сильно болеть. Кажется, я даже сорвала голос. Но хотя бы прекращается безумная трясучка. Это даже судорогами можно назвать с трудом. Михаил по-прежнему обнимает меня, то и дело целуя в лоб. И у меня резко прекращается все. Наступает полнейшая апатия. Все становится безразличным. Я не плачу, не кричу … Смотрю в одну точку на полу, не имея желания даже отвести взгляд.
- Не знаю, что у тебя случилось, но я останусь здесь. Хочешь ты этого или нет, - шепчет мне на ухо Миша.
- Мама умерла, - еле слышно произношу я, не веря своим же словам.
- Сочувствую, - совершенно искреннее говорит он и обнимает меня еще крепче, все еще сидящую на его руках, словно замерший котенок.
- Вчера, - еще тише говорю я, но глаза вновь наливаются слезами. – Отец решил, что работа важнее. И даже не позвонил мне.
Я рассказываю Мише сквозь усиливающиеся слезы, как узнала обо всем, и почему накануне резко изменилась в настроении, будучи у него дома. Голос начинает трястись все сильнее. И я замолкаю, когда говорить уже не остается сил.
- Тише, тише, - гладит он меня по спине, прижимаясь своим лицом к моему. – Ты не одна. Я рядом.
Я киваю и издаю нечленораздельные звуки, совершенно ничего не контролируя. Миша встает и опускает меня на кровать. И разворачивается.
- Что ты делаешь? – Выдавливаю я из себя.
- Пытаюсь найти твою одежду. Ты в полотенце.
А я все это время была всего лишь в одном полотенце …
Глава 62
Глава 62
Миша вытаскивает из шкафа ночнушку и дает мне в руки.
- Специально? А поприличнее ничего не нашел? – Говорю я не со злости, а потому что так выходит.
- Слушай, у меня с приличным сложнее, - пытается улыбнуться он, но будто в процессе решает, насколько сейчас это будет уместным.
- Спасибо. – Пытаюсь улыбнуться и я в ответ, иначе сейчас похороню сама себя заживо от раздирающих на части, противоречивых эмоций. – Я, правда, тебе очень благодарна.
- Оставь это, не нужно. Лучше переоденься, а я пока выйду.
- Да можешь просто отвернуться. – Еле приподнимаюсь я на кровати, начиная придерживать полотенце.
- А может чаю?
- Давай.
- У меня, кстати, в машине осталась сумка с вещами. Если ты не против, то я быстро схожу за ней.
- Зачем?
- В брюках и пиджаке спать неудобно, а в сумке хоть футболка со спортивными штанами.
- Ты правда останешься? – Привстаю я еще выше на кровати, находя в себе силы подняться вообще исключительно из-за Мишиных слов.
- Разумеется. Я не оставлю тебя в таком состоянии одну.
- А как же Лия? Ей это не понравится.
- Не бери в голову. – Отмахивается Миша. – Если захочешь, то можем завтра о ней поговорить. И я на все отвечу. И да, на работу никто из нас не пойдет.
- Ты? Не пойдешь? – Все больше мне начинает казаться, что я сплю. – Ты живешь работой.
- Все бывает, Ань. Вот ты удивишься, когда узнаешь, что у меня еще и сердце в груди есть.
- Это будет странный день.
Миша выходит из комнаты, а я спокойно переодеваюсь, меняя полотенце на ночнушку. Захлопывается входная дверь. И такой хлопок повторяется вновь. Начинает гудеть электрический чайник.
Неужели Миша в самом деле решил остаться? Неожиданный от него поступок. Успокаивал меня, пока я билась в конвульсиях и орала, как ненормальная. Подбодрить пытался и как будто даже флиртовал. Хотя мне в таком состоянии чего только не померещится.
Миша с двумя чашками чая заходит в спальню и, протягивая мне одну, садится на кровать рядом со мной. Я молча принимаю дар и разом опустошаю все содержимое. В голову так и лезут мысли, разрывавшие меня на части весь вечер. Но, видимо, к глубокой ночи я успела выплакать все свои слезы. Вот только легче не стало.
Я ложусь на подушку, подтягивая к себе одеяло. Миша, кстати, успевший тоже переодеться, сразу же ложится рядом и притягивает меня к себе. Я ложусь ему на грудь, а он обнимает меня рукой, оказавшейся снизу, закутывая в одеяло. Второй рукой он берет мою и крепко сжимает ее.
- Почему ты пришел? – После долгих раздумий все-таки спрашиваю я, чтобы хотя бы сменить мысли в голове, перекрыть их другими.
- Думаю, это уже неважно.
- А мне важно. Расскажи. Хочу подумать о чем-то другом, кроме …
- Не произноси, - будто перебивает он меня, но нет. Слова встают у меня очередным комом в горле, так что я просто замолкаю. А Миша продолжает. – Я хотел поговорить. Когда ты ушла из машины, я все сидел и думал над твоими словами. Правда думал.
- И к какому выводу пришел?
- Сейчас это не так важно. Успеем еще поговорить.
- Да о чем? – Совершенно не понимаю я, что Миша имеет виду. А очередной ребус разгадывать не хочется. Хотя … может это сейчас мне и нужно.
- Ань, всему свое время.
Миша целует меня в лоб и замолкает. А я начинаю засыпать.
Всю ночь мне снятся кошмары. То я от кого-то бегу, то теряюсь в темноте, потом погоня продолжается … Неуловимый образ мамы, который постоянно ускользает от меня. Я ищу ее, кричу ей, но все безуспешно.
Просыпаюсь я в поту. Миша обеспокоенно смотрит на меня, обхватывая своими руками в который раз трясущийся комок. Солнце уже вовсю пробивается сквозь занавески, а чувствую себя еще более уставшей, чем вчера.
- Наступил новый день, - пытается ободрить он меня.
- Но мысли остались прежние. – С грустью признаюсь я.
- Это нужно просто пережить. Все пройдет.
- Даже не знаю, хочу ли этого. Кажется, если мне станет лучше, то я навсегда ее потеряю.
- Ань, постарайся не думать об этом. Давай просто …
- Сегодня интервью! – Резко вскакиваю я с кровати, перебивая Мишу.
- Да какое интервью. Успокойся. Отменим, перенесем, что угодно. Это сейчас не самое главное.
- Нет! Мы должны пойти! Так я хоть немного переключусь.
- Аня … Не стоит. Не хочу показаться грубым, но тебе лучше даже в зеркало не смотреть.
- Все настолько плохо?
- Если честно, то да. Ноо … ты красивая даже такая.
- Так, значит, я красивая? – Прищуриваю я глаза, пытаясь подловить Мишу, сама не зная на чем. Да и надо ли оно мне?
- Нормальный ответ воспитанного человека, - пожимает плечами он.
Но с кровати я все-таки встаю. И прям цель себе ставлю, что нужно обязательно идти на интервью. Вот все мысли забиваю этим, чтобы ни для каких других не осталось места. Я захожу в ванную и сразу же поворачиваюсь к зеркалу. Все оказывается действительно очень плохо. Краснющие заплаканные глаза, полностью опухшее лицо, растрепанные волосы. А Миша даже ни разу не пошутил о моем внешнем виде, хотя мог бы. Такую возможность упускает.
Я умываюсь ледяной водой, постукиваю пальцами по лицу, чтобы хоть немного исправить отражение в зеркале. Но это особо не меняет ситуацию. В таком виде лучше даже в магазин не выходить.
- Ань, тебе какой-то Макс уже пятый раз звонит. – Кричит мне Миша из комнаты. А меня всю передергивает. И я сразу же бросаю все свои дела и прыгаю на кровать.
- В смысле Макс? – Ошарашенно смотрю на свой телефон. Этому то что от меня понадобилось? Он вообще когда-нибудь оставит меня в покое?
- А кто это? – С некоторой претензией смотрит на меня Миша. Хоть он мне по сути и никто, ведь иллюзиями жить я не привыкла, а границ никто не установил, все равно становится неловко. Тут же приходит и сообщение и Марка, которое я быстро смахиваю в сторону, но Миша все равно успевает заметить. – А этому что надо?
