Ознакомительная версия.
Он направился к мастерской, но на полпути к ней внезапно остановился. Его поразила мысль, пришедшая в голову. Он понял — странное выражение в глазах Ольги не было ни состраданием, ни жалостью. Она смотрела на него с нежностью.
Артем глубоко вздохнул, расправил плечи, но почему-то не отшвырнул, как прежде, со злостью подвернувшийся под ноги камень, а просто перешагнул через него и пошел дальше.
Услышав слева от себя голоса, он вышел к подножию горы, откуда начинался спуск к реке, и увидел Рыжкова и Каширского, копошившихся около старого кабельного барабана.
— Что вы делаете? — спросил он.
Рыжков с воодушевлением в голосе ответил:
— А это нечто вроде страховки на случай, если бандиты перейдут на эту сторону.
Рыжков наклонился, постучал камнем о камень, и Артем заметил, что он поставил барабан на клин.
— Ну и что это за страховка такая? — с сомнением спросил Артем.
— Дерево, конечно, гнилое. Барабан здесь наверняка пару лет пролежал, — начал объяснять Рыжков. — Но штука эта тяжелая и, главное, может катиться. Пройдите вниз десяток метров и увидите, для чего мы его сюда прикатили.
— Я и так знаю, что увижу, — сказал раздраженно Артем, — на самом крутом участке спуска дорога идет в узком скальном коридоре. Его пробили взрывчаткой.
Рыжков с воодушевлением продолжал:
— Барабан снизу не виден. Если бандиты перейдут на наш берег, то единственный путь для них через этот проход. Мы ждем, пока покажется первая из машин, выбиваем из-под барабана камни, и он катится вниз. Если все получится удачно, то он не только хорошенько долбанет машину, но и загородит дорогу…
Тут Артем заметил, как посерело и осунулось лицо Каширского. Профессор явно не рассчитал свои силы. Артем почувствовал, как все внутри у него буквально закипает от гнева. Он кивком отозвал Рыжкова в сторону и негромко, стараясь всячески сдерживаться, бросил ему:
— Полагаю, что будет совсем неплохо, если вы не станете заниматься самодеятельностью.
Зоолог вспыхнул.
— Но… — начал он, однако Артем резко прервал его:
— Я признаю: ваша идея чертовски хороша, но нужно было сначала посоветоваться. Я помог бы вам перекатить этот чертов барабан куда следует, а профессор пусть бы наполнял бутылки. Похоже, у него больное сердце, и, если с ним, не приведи господь, что-то случится, я отверну вам голову.
Рыжков набычился:
— Здесь каждый борется за свою жизнь как может, без скидки на возраст и здоровье. И профессор — не исключение.
— Пока я командую, он будет исключением, и сражаемся мы, повторяю, не каждый за себя, а друг за друга и за жизнь тех несчастных, — кивнул Артем в сторону горы, — которые не в состоянии сами защититься!
— Вы как знаете, Артем, — нахмурился Рыжков, — но лично я сражаюсь только за себя.
Артем, поборов новую вспышку гнева, произнес на тон ниже:
— Пока я командир — нет! И вы будете подчиняться моим приказам и советоваться со мной, прежде чем что-то предпринять.
Рыжков разозлился:
— А кто вас, собственно, назначал?
— Я! — отрезал Артем. — И не уступлю это место, даже если вы очень сильно этого захотите! Будете спорить?
— Может, и буду.
— Нет, не будете! — Артем сжал кулаки и угрожающе двинулся на Рыжкова.
В этот момент к ним подошел Каширский и примиряюще сказал:
— Я думаю, что все-таки не стоит драться друг с другом. По одному с нами легче справиться, правда, Артем?
— Ладно, ладно, — недовольно проворчал Рыжков. — Но меня не стоит покупать на всякую геройскую чепуху. «Но пасаран!», «Родина или смерть!».
Вы, Артем, — не Фидель Кастро, а я не барбудос, готовый идти на смерть за светлые идеалы. Самый светлый идеал для меня — моя собственная жизнь.
Знаю, что вы думаете точно так же, но желание выделиться из серой массы за счет собственного псевдогероизма сослужит вам, Таранцев, плохую службу.
Артем некоторое время молча смотрел на него, потом подчеркнуто спокойно произнес:
— Кажется, в этом вопросе мы с вами не сойдемся и только зря теряем время. Давайте займемся спуском камнемета поближе к мосту.
Спустить вниз камнемет оказалось не слишком трудной задачей. Шевцов хорошо потрудился, чтобы поставить его для транспортировки на колеса, и весь путь вниз у них занял не больше часа. Сложнее всего было выруливать неуклюжее сооружение на крутых поворотах дорожного серпантина. И на каждом повороте Артему казалось, что вот-вот появятся Агнесса или Надежда Антоновна, а то и обе вместе, с сообщением, что бандиты перешли мост.
Но все было спокойно, и за все время возни с камнеметом от реки не донеслось ни единого выстрела. «Быть может, у них не хватает боеприпасов?» — подумал Артем. Во всяком случае, беспорядочной пальбы, которую бандиты открывали на каждый шорох или малейшее движение, сегодня не было.
Они подкатили камнемет к месту, указанному Шевцовым, в стороне от дороги. Артем посмотрел на Ольгу и совершенно отрешенным голосом попросил:
— Оля, смени, пожалуйста, женщин, но, прежде чем они пойдут отдыхать, пришли их ко мне.
Она взглянула на нею с удивлением, но он уже взялся помогать Шевцову и Малееву монтировать камнемет. Они решили установить его на небольшом возвышении, чтобы увеличить путь короткого плеча.
Подошли Агнесса и Надежда Антоновна и доложили: во время их дежурства ничего нового у моста не произошло.
— Какое-то движение на том берегу наблюдали? — спросил Артем.
— Нет, — ответила Агнесса, — словно вымерли.
Ни звука, ни движения.
— Как вы думаете, они еще там?
— Конечно! — воскликнула Агнесса и переглянулась с покрасневшей вдруг Надеждой Антоновной. — Мы с Надей засомневались поначалу, потом решили проверить. Надели Надину панамку на палку и помахали ею. Я видела, так в кино делают.
Шевцов поднял голову от камнемета:
— Ну и что, изрешетили вашу панамку?
— Нет, мы вовремя ее убрали.
Артем хмыкнул:
— Вы делаете определенные успехи, дорогие дамы, но, будь моя воля, я бы отправил вас «на губу»!
— Артем, — произнесла Агнесса нараспев, — не сердитесь. Мы знаем, что провинились, и поэтому в качестве наказания сейчас пойдем и приготовим вам обед. — Она подмигнула Чекалиной и рассмеялась. — Ребята, вы не представляете, как мы развлеклись…
Женщины повернулись и направились к убежищу, оставив Артема чуть ли не в шоке. «Развлеклись»! Ничего себе невинные дамские забавы!..
Сборку камнемета они закончили через три часа. Каширский, усталый, перепачканный, но довольный, обошел его со всех сторон и, вытирая лицо носовым платком, восторженно произнес:
— Ну вот, все готово! Честно сказать, никогда не думал, что увижу подобное орудие в действии, разве что в кино… Когда я делал чертеж камнемета, ко мне подошел Дима и спросил, не весы ли это правосудия? Я сказал, что да, весы правосудия. Он посмотрел на меня как на сумасшедшего, но на самом деле мы оба были недалеки от истины.
Ознакомительная версия.
