— Проследи, чтобы вещественные доказательства были готовы, сложи аккуратно, стопкой, — поучала она, рискованно держа в руках и телефон, и ручку с листком бумаги, и руль. — Не хочу позволять свидетелям думать между вопросами.
— Неужели Фрэнк все-таки отважится выставить своих дамочек? — усомнился Дерек. — Они так уныло выступают!
Внимательно глядя вперед, Тейлор наконец-то заметила нужный поворот. Слава Богу! Направила машину к наклонному съезду, все еще продолжая разговаривать.
— Это понимаем мы с тобой, — ответила она, — но Фрэнк, судя по всему, живет в собственном…
Неожиданно откуда ни возьмись на ее полосу вылетела другая машина, не оставив времени на маневр. Но Тейлор все-таки резко вывернула руль вправо, пытаясь увильнуть, спастись на соседней полосе, и…
И почувствовала удар другой машины.
Все произошло мгновенно, словно ослепительная вспышка молнии: колеса «РТ-крузера» отказались подчиняться, Тейлор стукнулась головой о боковое стекло, мир закружился, завертелся, а потом…
Машина неожиданно замерла в кювете.
Сработала подушка безопасности.
Хорошо еще, что глупый «РТ-крузер» обзавелся хотя бы этим полезным приспособлением.
Тейлор со стоном освободилась из плена воздушного мешка. Осторожно потрогала голову в том месте, которым стукнулась о стекло. Было больно, но на пальцах не осталось ничего теплого, липкого и текучего, и уже одно это можно было считать хорошим знаком. Она принялась проверять все остальные позиции по порядку: пальцы на руках действуют, пальцы на ногах шевелятся, зубы, кажется, целы.
Прошло всего лишь несколько секунд, как слева послышался отчаянный стук. Она обернулась на звук и увидела возле окна человека средних лет в голубом костюме и галстуке с Микки-Маусом. Он рывком открыл дверь.
Первой пришла в голову мысль о том, что ее, Тейлор Донован, сейчас спасет некто в голубом костюме и галстуке с Микки-Маусом.
Второй пришла мысль о том, что она, Тейлор Донован, вовсе не нуждается в спасении.
Потом пришла мысль о том, что она, Тейлор Донован, странным образом думала о себе в третьем лице, и вот это уже трудно было считать хорошим знаком.
Микки-Маус сунул голову в машину:
— Мисс! Вы не ранены? С вами все в порядке?
Тейлор уверенно улыбнулась.
В конце концов, она ведь Тейлор Донован. Не сомневаясь, что немедленно проявит свое обычное чувство юмора и находчивость и сможет доказать, насколько спокойна и уверена в собственных силах, она показала на свой сотовый телефон.
И потеряла сознание.
— Говорю вам, все в порядке. Волноваться абсолютно не о чем. Я прекрасно себя чувствую.
Доктор что-то писал, не обращая внимания на заверения Тейлор. А она сидела на краю смотрового стола и думала о том, что у службы неотложной медицинской помощи Лос-Анджелеса наверняка существуют более важные дела, чем заботиться о небольшой шишке на ее голове. Неужели в этом городе никто не страдает от тепловых ударов?
Тейлор уже успела позвонить в суд. Судья, к счастью, проявил полное понимание. Согласился отложить заседание до понедельника и попросил поберечь себя в выходные. Теперь оставалось лишь вырваться из этой проклятой больницы.
Доктор наконец перестал писать и захлопнул файл.
— У вас сотрясение мозга, Тейлор. А это означает, что отпустить вас я смогу исключительно под присмотром взрослого человека.
— Но я же в полном порядке, — настаивала она. — Посмотрите. Видите? — Она покрутила перед носом доктора пальцами на руках и ногах. С последними, правда, возникли некоторые проблемы из-за узких туфель, и зрелище оказалось недостаточно впечатляющим.
— Простите, но такова твердая позиция госпиталя. Вините в излишней осторожности своих коллег-юристов. — Он улыбнулся.
Тейлор застонала. Нет, вовсе не из-за неуклюжей атаки на свою профессию и даже не из-за того, что голова болела сильнее, чем в семь лет, после драки молодого поколения Донованов с братьями О'Мэлли. Дело в том, что она отчаянно ненавидела госпитали — наверное, даже больше, чем самолеты. В них прочно держался какой-то странный угнетающий запах.
Доктор взглянул с сочувствием:
— Нет ли в нашем городе кого-нибудь, кому вы могли бы позвонить и попросить приехать?
Тейлор пыталась решить, удобно ли позвонить секретарше и попросить пожертвовать вечером пятницы ради собственной израненной персоны. Но в этот момент сотовый подал голос.
Она смущенно показала на поющую сумочку, которую оставила на стуле в углу кабинета.
— Простите, — обратилась Тейлор к доктору. — Забыла выключить.
Доктор лишь невозмутимо пожал плечами:
— Это Лос-Анджелес, мисс Донован. Мне приходилось видеть, как женщины даже детей рожают, болтая по телефону.
Тейлор слезла со стола и открыла сумочку. Достала телефон, увидела, что звонит Скотт, и с удивлением ответила:
— Да?
— Эй! Красавица! — Голос Скотта звучал жизнерадостно. — Звоню, чтобы узнать, во сколько завтра за тобой заехать.
Проклятие! Она совершенно забыла о свидании. В очередной раз.
— Мм… видишь ли, возникла небольшая проблема. — Тейлор отошла в угол кабинета и постаралась говорить как можно тише, чтобы не услышал доктор. — Дело в том, что я угодила в небольшую аварию, — прошептала она в трубку. — Ничего серьезного, но что-то вроде сотрясения мозга все-таки случилось. И теперь меня не выпускают из больницы. Говорят, что отдадут только в надежные руки. Такова политика госпиталя.
Тейлор замолчала, решая, стоит ли продолжать. Однако ужасная перспектива остаться на ночь в больничной палате пересилила сомнения.
— Вот я и подумала: ты ведь не будешь против перенести свидание с вечера субботы на вечер пятницы, правда? — спросила она с легким смехом, призванным скрыть мучительное смущение. — Тебе всего лишь придется проследить, не начнется ли после еды рвота. Хотя в Лос-Анджелесе это скорее можно считать признаком излишнего потребления алкоголя, чем следствием сотрясения мозга, гак ведь?
Вместо ответного смеха (пусть даже всего лишь из вежливости) в эфире повисло долгое молчание.
Ладно, подумала Тейлор, наверное, шутка и вправду не слишком удалась. Что ж, придется списать на травму. Голова работала не слишком исправно.
Наконец Скотт ответил, причем его голос прозвучат еще более смущенно и неловко, чем ее собственный:
— Черт побери, Тейлор. Послушай… в другое время был бы рад помочь. Но, видишь ли, сейчас съемки в самом разгаре, и уехать со студии никак не получится. Да и неизвестно, сколько еще продержит режиссер. Ты же понимаешь, красавица?
