знал Геральт, но не я, а потому, что оказалось, что мои родители даже не планировали рассказывать мне правду о моём происхождении. Тогда я не поняла их. Впервые в жизни по-настоящему обиделась сразу на них обоих – мы неделю прожили без нормального общения, пока в итоге мать не высказала мне признание, ставшее для наших отношений спасительным: они боялись “потерять” меня. Она не лгала и не преувеличивала. Они действительно боялись потерять меня – я собственными глазами рассмотрела этот страх в глазах обоих моих родителей. Однако ничего было не отменить: они и только они были моими родителями, и других я бы уже не признала родными, а их не смогла бы признать чужими. Но прежде чем наверняка отказаться от идеи разыскать своих биологических родителей, я не могла не задать вопрос родным о том, как именно я появилась в их жизни. Они сказали, что забрали меня из приюта новорождённой – мне было всего несколько дней от роду. Кто-то оставил меня у двери приюта в картонной коробке с тряпками. Райан и Опра приехали в приют и забрали меня уже на следующий день после моего попадания в то место: бездетные, они мечтали о новорождённом младенце, а я была самой маленькой – всем остальным детям было от двух до пяти лет. Вот и вся история. До сих пор я думала, что здесь и копаться-то не в чем – ни тех тряпок, ни той коробки, в которых меня выбросили, уже давно не осталось, – но вдруг я ошибалась? Вдруг копаться всё же есть в чём, а с учётом того, в век каких технологий мне посчастливилось переродиться, вдруг у меня есть шанс что-то откопать?..
Я вбила в поисковую строку второй запрос: “Приют духовных сестёр в Вермонте”, – так называлось то место, в которое меня подбросили. Первая ссылка и сразу же категоричный ответ: “Учреждение сгорело дотла (пометка: два десятилетия назад). Во время пожара никто не пострадал, однако все документы, включая те, что содержали в себе информацию о воспитанниках, находившихся в этом учреждении за всё время его существования, полностью уничтожены… Подозрение на умышленный поджог подтвердилось. Виновных не нашли”.
Как так?.. Это что… Всё? Точка?..
Не помню как, но я неожиданно для себя перебросилась на страницу в социальной сети, принадлежащую Рокки, осознанно закрепленную в моих горячих закладках. Ничего на этой заветной странице не менялось, но я никак не могла заставить себя прекратить гипнотизировать её, как будто силой своей мысли могла заставить точку онлайна над фотографией этой девушки, упёрто смотрящей в другую сторону, засиять зеленым светом. Может быть, я должна выяснить, какие у неё корни? Кто её прабабка, кто её прадед? Но… Зачем? Она ведь всё равно не узнает – даже если бы я что-то узнала, ей ведь некому рассказать. Да и могло бы быть подобное интересным для нее? Правда в том, что я не знаю. А чтобы что-то узнать, нужно что-то сделать. Я же ничего не могу сделать, потому что бабушки Мирабеллы для Рокки, как и для всех других людей, больше нет. Есть Рашель, а она для Рокки просто-напросто никто. Так и должно быть. Я так решила три месяца назад, после чего прожила девяносто дней.
Несколько глубоких вдохов и выдохов…
Всё хорошо. Я справлюсь.
Статус “в моменте” никак не шел у меня из головы. Рокки написала именно эту фразу из миллиарда возможных – что же эта фраза может мне рассказать о ней? Что же – что же…
Логика подсказывала мне о необходимости перестать думать о Рокки. Около пятнадцати минут я игнорировала эту подсказку. Затем обратила внимание на красный маячок нервной системы, кричащий мне о надобности остановиться – я стала бесконтрольно отстукивать пальцами по столу. Поймав себя на этом телодвижении, я резко остановилась и решила кардинально переключиться – слишком рано, чтобы ложиться спать, слишком темно, чтобы не улечься в постель, но ведь по-любому не засну. Сначала раздумывала, не организовать ли себе чай, но потом пальцы коснулись клавиатуры и вбили в поисковую строку имя официанта из пиццерии, которому я случайно помогла. По крайней мере, я надеялась на то, что именно помогла, а не навредила своей помощью, потому и решила посмотреть.
У Олдина, Холли и малышки Грейс Флейтвулл всё в шоколаде. И Олдин, и Холли опубликовали на своих страницах в социальной сети объемные статьи со словами благодарности неизвестному благожелателю, одарившему их обустроенной жилплощадью. Строка: “Мы будем стремиться к счастью и будем стараться делать счастливыми окружающих нас людей”, – самая яркая фраза из статьи Олдина. У Холли появилось много фотографий – все из новой квартиры, почти все с Грейс на руках или с Олдином в обнимку. Одна, на которой они сфотографированы втроем, подписана словами: “Решили, что через лет десять у Грейс будет братик Брэд”.
Я смогла потратить какую-то часть данных мне свыше денег правильно – я подарила кому-то счастье и веру в будущее. Надеюсь, я успею ещё кому-нибудь помочь, кого-то спасти. И не нужно ждать. Нужно делать прямо сейчас.
Я уже навела курсор на вторую горячую закладку, следующую сразу за страницей Рокки – благотворительный фонд, – как вдруг в дверь квартиры громко постучали. Оторвав взгляд от монитора, я бросила взгляд в темный коридор, заканчивающийся входной дверью, и замерла – может быть, выпивающий сосед снова ошибся квартирой? Такое уже было три недели тому назад.
Стук повторился. Я посмотрела на часы: начало десятого часа – слишком поздно, как для незваных гостей.
Встав из-за стола и закрыв крышку макбука, я направилась к двери и по пути включила в комнате нормальный свет.
– Кто там? – остановившись у двери, уверенно-громким тоном поинтересовалась я.
– Марк.
Марк, так поздно? Что-то случилось? Я открыла дверь.
– Привет, – первым произнес он и, не дожидаясь приглашения, вдруг сам переступил порог моей квартиры и прошел в коридор. Такое поведение могло бы показаться мне нетактичным, но, кажется, он был чем-то обеспокоен. – Летисия и Купер не реагируют на стуки в дверь.
– Они ушли на день рождения коллеги Купера. Куп говорил, что предупреждал тебя…
– Да, точно, предупреждал… Я забыл, – парень уперся руками в бока и поджал губы, своей позой уведомляя меня о том, что он здесь вовсе не за ответом на этот вопрос, а значит, уходить не собирается.
– У тебя что-то случилось?
– Да нет… Просто.
Он замолчал. Уходить так и не собирался.
– Чай? – убедившись в том, что он не сдвигается с
