Объясни!
– Ты ведь работала по обычному алгоритму, – сказала Ольга очевидное и пояснила: – Точно так начинает расследование любой детектив и полиция. Сначала разыскиваются люди, которые предположительно уже пострадали от действия злодея. На основании их показаний, изучается схема работы преступной группы…
– А ты молодец! – похвалила я и пояснила: – Своими именами называешь вещи.
– Это небольшой ликбез на будущее, – пошутила она.
– Продолжай! – потребовала я.
– А чего продолжать? – удивилась Ольга. – И так ясно. На пути таких любопытных, как ты, и было очередное моё приобретение в виде салона красоты. Дальше ты всё знаешь.
– Значит ты на самом деле ветеринар, – попыталась я угадать.
– Я юрист, причём не плохой, а ветеринар у нас мой брат Сева, – сказала она и, неожиданно, сменила тему: – Я хочу сдаться полиции.
– Да что вы говорите! – восхитилась я и возразила: – Нет уж, сдадим мы тебя сами, и ещё расскажем, что не хотела!
– Как знаете, – разрешила Ольга и, с безучастным видом откинулась на спинку кресла.
– А как ты умудрилась подстроить самоубийство Никодима? – спросила я и почувствовала, как напряглась Софья.
– Не подстраивала, – заговорила Ольга. – Просто он очень здоровый и крепкий оказался. Обычно той дозы препаратов хватает, чтобы двух человек усыпить и отправить на тот свет. А он лишь задыхаться начал. Удушье спросонья вызвало панику. Скорее всего бросился к окну да и вывалился…
– Не боялась, что экспертиза покажет, что он отравлен? – задала я самый волнующий вопрос.
– У него в крови транквилизаторы уже были, – сказала она очевидное и пояснила: – После сотрясения внутривенно делали. Да и кому это надо? Ведь и так видно, сам выпал.
– Ну а если бы не выпал? – допытывалась я и тут меня осенило: – Тогда бы нашли Свету Козину, которая о твоём существовании и не подозревает!
– Точно! – восхитилась она моей проницательности и закончила мою мысль: – Потом бы я через Севу нашла новых исполнителей.
– А как ты с ними общалась? – недоумевала я и не поверила: – Неужели только через Севу?
– Для этих целей есть Горбун, – объяснила Ольга и отвернулась в окно. – Его лицо никто никогда не видел.
Я не переставала удивляться продуманности её действий и поступков. Во всём чувствовались знания юриспруденции, психологии и актёрского мастерства.
– Почему?
– Он всегда в гриме, – объяснила Ольга и попросила ещё раз: – Позвольте явку с повинной.
– А она поможет? – усомнилась я и осторожно предположила: – Судя по всему, ты много кого отправила на тот свет…
– Не так чтобы очень, – Ольга пожала плечами и объяснила: – Доказать смогут мою причастность только к смерти Никодима.
– Вернёмся к нему, – решила я и взмолилась: – Объясни пожалуйста, как ты умудрилась подстроить моё появление на месте аварии с участием Никодима?
Мне действительно было не просто интересно, а до ужаса любопытно, как этот дьявол в юбке проворачивал столько дел.
– Хорошо, – сдалась она и обосновала свои откровения: – Всё равно не под протокол.
– Ну! – торопила я.
– Я как раз решила всех зачистить, – призналась Ольга. – Но так получилось, что ты сама того не ведая, назначила встречу там же, где я собралась устроить встречу с Никодимом и Светой, которая играла роль Севастьяновой. Тогда я решила убить двух зайцев. Проконтролировать процесс, а заодно проверить на тебе, как сработают мои страховки. Я уже была уверена, что ты начнёшь копать. Поэтому лучшего варианта как устранить всю команду твоими руками и не придумать. Заодно появился план того, как после всего избавиться от тебя, заманив в Среденку.
– А разговор с барменом! – вспомнила я. – Он ведь снами на контакт пошёл!
– Сева так и ставил ему задачи всегда, – рассказывала она. – Вступать в диалог и всё выведывать…
– Но Севастьянова проходила по базе данных как бывший следователь! – не унималась я пытаясь найти брешь в хитросплетениях её интриг.
– Это совсем просто, – устало отвечала она и напомнила: – Я ведь объясняла, реального человека нашла. Бывшего работника прокуратуры, выгнанную за взятки. Она спилась и сейчас почти одной ногой в могиле…
– Слов не подберу, как всё это назвать! – восхитилась я.
– Но ты конечно меня поразила! – с восторгом проговорила Ольга. – Таких шалав я ещё не встречала. С барменом изменить любимому мужчине ради корысти. А может ты просто нимфоманка? – вдруг сказала она и прищурилась.
Мне стало нехорошо. Сейчас этот поступок уже выглядел не как подвиг или приключение. Готовая провалиться под землю, я опустила взгляд.
Двери приоткрылись и я вскрикнула, ведь в образовавшуюся щель просунулась голова Никиты.
– Вот вы где! – воскликнул он обрадованно, и открыл двери шире.
Никита показался мне другим. И не только из-за того, что нижняя часть его лица золотилась небритым пушком. Он выглядел каким-то просветлённым. «Скорее так сияют святые и… влюблённые», – подумала я.
За спиной Никиты я увидела человека в форме полицейского. За ним маячил ещё один.
Ольга встала из-за стола и с мольбой произнесла:
– Если можно, давайте дождёмся приезда моего адвоката?!
– Когда ты успела позвонить? – удивилась я.
– Сообщение отправила, – призналась Ольга, и пояснила: – Оно у меня давно в телефоне заранее набрано…
– И зачем такая жизнь? – спросил её вошедший следом за Никитой полицейский.
– Никита, а ты был на Звёздной? – спросила я.
– Там ловушка была оборудована похлеще чем в Среденке! – восхитился он. – Только шасть через порог и уже в подвал летишь!
– У порога в полу была крышка люка, закрывавшая нечто вроде колодца, который заканчивался камерой, – сходу рассказал полицейский, снимая с пояса наручники.
– Быстро вы там управились! – похвалила я.
– Просто я уже подъезжал к дому, когда ты позвонила, – объяснил Никита. – Вот и вызвал заодно наряд. У Горбуна при виде полицейских, нервы сдали. Он выбежал и предупредил, что они на пару с Козиной нас ждут…
Мы сидели за столом, и пили душистый чай. Никите шла борода, золотившая нижнюю часть лица. Она не была густой, казалась какой-то воздушной и слегка завивалась. Он ещё не привык к своему новому обличию и то и дело приглаживал её.
– Может, вернёшься? – пропищала я.
Он отвёл взгляд в сторону и попросил:
– Не надо больше уговаривать.
– Неужели она лучше? – спросила я.
– Каждый человек по-своему хорош, – резюмировал он и объяснил: – Мне с ней проще.
– Но почему? – допытывалась я.
– Чище этот мир и радости в нём больше, – отвечал мне совсем уже не мой, а какой-то просветлённый и чужой Никита.
– Неужели тебе было плохо со мной? – зашла я с другой стороны, слабо надеясь пробудить в нём хотя бы жалость.
– Нет, – успокоил он и заверил: – Хорошо! Но это было в другой жизни.
– В какой другой? – возмутилась я.
– Та жизнь неправильная, – стоял он на своём.
– Давай я тоже эту веру приму! – нашлась я.
– Это неправильно будет, – возразил он и стал объяснять: – Ты из-за корысти пойти на
