Тори отметила, что Мария сосредоточенно пробует каждый салат, как будто проверяя, достаточно ли в нем винного уксуса и приправ. Тори не могла поверить, что Марии совершенно неинтересно узнать что-нибудь о настоящей матери Эллиота.
Правда, если она и так уже все знает…
Эта странная мысль поразила ее. Тори не могла понять, почему она вдруг пришла ей в голову. От этих размышлений ее отвлек Эллиот, который спросил Броуди, не думала ли когда-нибудь их мать о повторном замужестве?
– Маму не интересовали мужчины, – сказал Броуди, протягивая руку за хлебом. При этом Мария, не глядя на него, автоматически подала ему сливочное масло и миниатюрный кувшинчик с оливковым. – Я никогда не слышал от нее ни слова о замужестве или о каком-нибудь романе.
– Так все-таки были наши родители официально женаты? – спросил Эллиот.
– Черт его знает! – Броуди намазывал сливочное масло на хлеб. – Тетушка Джина говорит, что были.
– Я не поклянусь, что Джина знает это наверняка. Она лучше всех умеет напустить туману, о чем бы ее ни спросили.
Тори решила, что наступил удачный момент рассказать им о Лоренцо. Но в этот момент Эллиот внимательно посмотрел на Марию и спросил:
– Ты, кажется, говорила, что наши родители не были официально женаты? Ты уверена в этом?
Мария положила вилку на стол и посмотрела на Эллиота так, будто они были одни в столовой.
– Да, я точно знаю это. Ваши родители никогда не были женаты.
– Ты ведь была знакома с моей матерью? – В его голосе звучало неприкрытое раздражение. – Почему ты никогда не рассказывала мне о ней? Ведь я все эти годы постоянно тебя спрашивал!
Тори стало жалко пожилую женщину. Но Мария, казалось, была давно готова к ответу на этот вопрос. Она ответила спокойным ровным голосом:
– Я не была с ней знакома. А если бы я рассказала тебе все, что я знаю, твой отец тут же уволил бы меня и ты бы остался с ним наедине. Я не могла этого допустить. К тому же, когда ты вырос, тебя перестало это волновать.
– Вы сделали то, что считали правильным, – вставил Броуди, увидев, что Эллиоту нечего сказать. – Пожалуйста, расскажите нам все, что вы знаете. Ведь теперь это уже никому не может повредить.
Мария уставилась в тарелку, как будто искала подходящие слова среди горошин в салате.
– Ваши родители не были женаты потому, что ваша мать, Линда, уже была замужем.
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Тори впервые увидела, как у Броуди буквально отвисла челюсть от удивления. Эллиот тоже казался ошарашенным этой новостью.
– Что?! – Голос не повиновался Эллиоту и сорвался на какой-то придушенный вскрик.
– Это произошло в колледже, где твой отец изучал… это… ну, ты знаешь… ну, как делать вино.
– Виноделие, – подсказал Эллиот. – Я тоже его изучал.
– Она уже была тогда замужем за другим студентом, – спокойно сказала Мария, как будто это все объясняло.
В это время вошла Кончита с блюдом дымящихся спагетти под соусом. Они издавали невообразимо нежный запах – вероятно, благодаря многочисленным приправам и пармезанскому сыру, которыми были обильно посыпаны.
– Почему же она не развелась и не вышла замуж за Джана? – спросила Тори.
Мария попробовала спагетти, посмотрела на Эллиота и лишь после этого ответила:
– Он не хотел на ней жениться. Все очень просто.
Тори не смогла сдержаться:
– Какая-то бессмыслица! Он хотел иметь одного из двух сыновей, но не хотел другого и не хотел их матери?
Мария пожала плечами и ничего не ответила. «Это лишь верхушка айсберга», – подумала Тори.
– Вообще-то, это похоже на отца, – сказал Эллиот. – Он параноидально боялся делить «Хоукс лэндинг» с какой-либо женщиной. Он всегда повторял, что женщинам нельзя верить.
– Почему же он не оставил у себя нас обоих? – спросил Броуди. – Это выглядит особенно странным после того, как он завещал нам равные доли.
Все повернулись к Марии, словно она могла ответить на любые их вопросы.
– Я рассказала вам, что знаю, – твердо сказала Мария. – Все это произошло, когда Джан был в Санта-Кларе, в колледже. Я туда к нему не приезжала. Он вернулся домой накануне выпускных экзаменов с младенцем на руках. – Мария улыбнулась Эллиоту: – Ты орал во все горло. Хорошо, что отец Джана умер за год до этого. Карло Хоук не переносил шума.
– Джан оставил ребенка на вас и вернулся в колледж? – высказала предположение Тори, бросив быстрый взгляд на Броуди, который продолжал хранить молчание.
– Нет. Джан больше не вернулся в колледж. Он остался дома. Но мне было поручено заниматься мальчиком.
Броуди наконец подал голос:
– У нас ведь где-то должны быть родственники по материнской линии. Можно обратиться к архивам колледжа…
– Ваша мать не была студенткой этого колледжа, – сказала Мария. – Она работала официанткой. Это ее муж учился вместе с Джаном.
– Похоже на правду, – задумчиво проговорил Броуди. – Мама всегда работала официанткой, где бы мы ни жили. Я помню, как однажды попросил ее помочь мне с арифметикой, а она не смогла. Мама тогда сказала, что слишком устала, чтобы помогать мне. Но я заподозрил, что ей это просто было не по силам.
– А что произошло с мужем Линды? Вы знаете?
Мария пожала плечами:
– Он бросил ее. А чего бы вы хотели?
– Я хотел бы, чтобы мой отец женился на моей матери! – выкрикнул Эллиот. – Я хотел бы, чтобы он обеспечил для моего брата Броуди такую же жизнь, какая была у меня…
– Что же теперь говорить? Он не сделал этого, – сказал Броуди, и по его лицу пробежала тень горького разочарования. – С того времени, как я помню себя, мы всегда с трудом сводили концы с концами.
Мария впервые с сочувствием посмотрела на Броуди.
– Я знаю, это было несправедливо. Но я не могу объяснить, почему Джан так поступил. Ваш отец часто делал вещи, которые имели смысл только для него одного.
– Если вам известна фамилия ее мужа, мы могли бы найти его и узнать что-нибудь о родных Линды, – заметила Тори.
Эллиот попытался грустно пошутить:
– Новых родственников нам сейчас только и не хватает!
– Я бы с удовольствием вам помогла, – сказала Мария. – Но это произошло не здесь, а в другом городе, притом почти тридцать лет назад. Я не могу назвать вам его фамилии.
– Сейчас это не самое важное, не правда ли? – обратился Броуди к Эллиоту. – Мы выясним это потом. А сейчас нам важнее знать, удалось ли Тори выяснить что-нибудь у Рейчел.
Тори отставила тарелку со спагетти, к которой почти не притронулась.
– Рейчел уверена, что Бардзини просто пошутили. – Она повернулась к Марии: – Скажите, Альдо ужинал у вас в день похорон?
– Конечно. Альдо ужинает у нас каждый день. Ему нравятся мои спагетти.
– Нам тоже, – Эллиот отправил в рот полную вилку макарон. – Они просто великолепны!
– В каком часу Альдо пришел? – продолжала спрашивать Тори.
– Поздно. Я уже убрала со стола после десерта. А почему ты спрашиваешь? – Мария с подозрением посмотрела на Тори.
– Я просто пытаюсь установить точное время. Альдо сказал мне, что по пути сюда он заметил, что ворота в гараж открыты. И увидел в гараже Лоренцо.
– Что? – Броуди отложил свою вилку. – Почему же Альдо не сказал об этом шерифу?
– Насколько я поняла, никто его об этом не спрашивал.
– Я поговорю с шерифом Уэсткоттом, – пообещал Эллиот.
– Подожди. – Броуди посмотрел на Тори, потом на своего брата. – Дай мне сначала поговорить с Алексом Абруццо.
– С Алексом? Зачем? – Вопрос Марии прозвучал как-то слишком громко. – Его здесь не было несколько месяцев!
Тори подозревала, что обсуждать все это при Марии не стоит, и она была права. Несомненно, теперь Альдо и Алекс обо всем узнают.
– Мы хотим знать, говорили ли с ним братья Корелли. – Эллиот посмотрел на часы. – Давайте приступать к десерту: ко мне скоро придет покупатель.
– Я хочу пойти с вами к Алексу, – сказала Тори и, заметив, что на лице Марии снова мелькнула тень неодобрения, добавила: – Я для него делаю кое-какую работу. Эскизы у меня в машине.
