Цербер - Софи Вебер

Случайно зацепил взглядом девушку из персонала. Она стояла к нему спиной и убирала тарелки со стола, но что-то в ее жестах или фигуре показалось ему знакомым. Он подался немного вперед, наклонился так, чтобы увидеть ее и замер, когда девушка развернулась.

Тут же откинулся обратно на диван, чтобы она его не увидела. Сомнений не оставалось – это его ночная гостья. Та, которую он приказал отвезти домой.

Девушка уже ушла, когда к Тимуру на колени прыгнула та самая Джессика. Она соблазнительно повела бедрами, провела по своему телу руками и закусила губу. Он улыбнулся, но оттолкнул ее, усадив на диван рядом.

– Не нуждаюсь, – коротко бросил и вышел из ВИП-зала.

Пристроился неподалеку от входа и стал ждать. Чувствовал себя пятнадцатилетним подростком, которому понравилась девчонка. Да и вел себя сейчас соответствующе. А ведь мог пойти к владельцу, поговорить с ним и девушку привели бы спустя пять минут.

Так он мог получить любую из этого зала, но желал только ее, хотел, чтобы она пошла вместе с ним. Добровольно.

Точно так же, как сделала это в первую ночь.

При виде ее в паху предательски заныло. До боли хотелось ее поцелуев, чтобы сама к нему прильнула, поцеловала, как тогда в машине и выдохнула его имя. Она не замечала его, спокойно шла, держа поднос в руках. Он подождал, пока она скроется за дверью, оставит напитки внутри и выйдет.

Как только ее хрупкая фигурка показалась из зала, Тимур шагнул к ней из-за колонны, приблизился и преградил путь. Девушка вскрикнула и попятилась назад, но он и не собирался отступать.

Схватил ее за руку и толкнул дверь в первую попавшуюся ВИП-кабинку. Она оказалась не заперта. Девушка попыталась вырвать руку, но у нее не получилось.

– Перестань брыкаться.

– Отпустите, иначе я буду кричать! Что вы себе позволяете?

– Поцелуй.

Сказал, схватил ее за талию и прижал к себе, зарылся рукой в волосы на затылке и впился в ее губы.

Сладкая… какая же она сладкая, невероятная. Снова вкус карамели, который заставляет внутренне стонать от удовольствия и сносит мысли напрочь. Единственное, о чем Тимур мог думать – она. Он даже имени ее не знал. Не спрашивал никогда имен тех, с кем проводил ночи, но сейчас ему захотелось узнать, как ее зовут, чтобы попробовать произнести имя, услышать его звучание.

Он целовал ее, чувствуя, что она противиться, отталкивает, но это только поначалу. Вскоре Тимур почувствовал, как она ответила ему, как поцеловала. Коснулась своими хрупкими пальчиками его груди, завела руки за шею и обняла его.

– Как тебя зовут? – прошептал, отстраняясь.

Она молчала. Смотрела на него мутным взглядом явно не зная, что сказать. Она нравилась ему. Темные кудрявые волосы, собранные в высокую прическу, пухлые губы, слегка покрасневшие от его поцелуев и глаза… глубокие, бездонные голубые глаза, которые смотрели на него со страхом и желанием.

– Отпустите, пожалуйста, – едва выдохнула девушка, но ни на минуту не заставила его сомневаться.

Не отпустит. Хочет ее до безумия. До адского желания в паху и до необъяснимого чувства, раздирающего изнутри.

– Не могу, – ответил честно. – Не могу отпустить, – шепнул ей прямо в губы.

– П-п-очему? – заикнувшись, спросила девушка.

– Хочу тебя себе, – сказал и снова поцеловал ее.

Я ждала возвращения мужа как спасательного круга. Думала, что как только увижу родного человека, вдохну до боли знакомый запах, проведу руками по знакомому телу, так сразу забуду все, что со мной произошло.

Ходила из комнаты в комнату, убирала, готовила еду, три раза приняла душ, постирала одежду, в которой была с чужим мужчиной. Несмотря на это меня все равно мучили угрызения совести. Я искусала губу, оставила красные отметины от ногтей на ладонях и все же не могла успокоиться.

Нервничала и ждала прихода мужа, считала минуты до момента, когда он возвратится домой. Разуется на пороге и крикнет:

“Анька, я дома”.

Но ожидание оказалось преувеличенным и на самом деле я не хотела его видеть. Попросту не могла смотреть ему в глаза. Меня мучили угрызения совести за то, что сделала, что испытала неведомое удовольствие не с ним, а с чужаком.

– Ну что ты, Анечка? Недовольна чем-то? – муж бережно приобнял меня за плечи, а мне захотелось завыть потому что не вызывал он во мне тех же чувств, а ведь раньше у нас все было нормально.

Я и не замечала, что мое тело не трепещет от одного его взгляда, не покрывается мурашками от пары касаний. Я это поняла… только сейчас, когда… когда переспала с другим.

– Прости, Коль, устала, – выдохнула и возненавидела себя еще больше. – Я отдохну схожу?

– Давай вместе отдохнем? – он многозначительно положил руки на мои плечи, начав растирать их, а я едва не вырвалась в ужасе.

Его касания сейчас только раздражали и напрягали еще больше. Я не могла расслабиться. Не могла не вспоминать свое ночное приключение и другого мужчину. Того, который с такой легкостью играл на моем теле, заставляя его звучать как струны на арфе.

Почувствовала, как муж коснулся кожи на шее, и отпрянула.

– Что такое, Ань? – тут же напрягся Коля, а я почувствовала себя еще больше дрянью.

– Прости, – тихо выдала. – Я действительно устала. Уборка эта, готовка, да и голова еще болит, – я не могла поверить в то, что придумываю отмазки для собственного мужа, но и по-другому поступить не могла.

Сбежала, как трусиха, в другую комнату и сделала вид, что у меня действительно болит голова, а на самом деле просто безрезультатно смотрела в потолок, думая о том, что же я наделала.

Перед глазами так и всплывали картины того, что было ночью, того, как низко я пала. Ненавидела себя за все. Хотела рассказать мужу, сесть напротив и поговорить, покаяться и объяснить, что все было не по моей воле, что меня опоили.

Да, точно!

Я не верила, что могла сама так поступить. Мне что-то подсыпали. Бармен!

Мои мысли прервал звонок телефона, заставивший подпрыгнуть от неожиданности.

– Да! – буквально крикнула в трубку.

– Анька, ты чего орешь? – слышу голос обеспокоенной подруги.

– Прости Кать, устала.

– Хорошо провела ночку? – мимоходом поинтересовалась подруга, а у меня сердце забилось в пять раз быстрее.

– Ты о чем? – решила не идти на провокации.

Не хотела ничего рассказывать и ничем делиться даже несмотря на то, что мы с Катей дружим более двадцати лет.

– Ну