— Нет, спасибо. Доктор сказал, что больше одной чашки в день мне нельзя. И я свою уже выпила.
— А как насчет стакана апельсинового сока?
— Неплохо бы, — Андреа улыбнулась Лайзе, а затем снова повернулась к Ханне. — Мне пришлось встать буквально на рассвете. Доктор Найт назначил осмотр на семь тридцать, он так занят.
— Семь тридцать, в общем-то, не совсем рассвет.
— А для меня — да. Кстати, я в полном порядке. Я отказалась от ультразвука. Не хотим знать пол ребенка до его рождения.
— До его рождения?
— Я так говорю из-за мамы. Она убеждена, что будет мальчик.
Ханна удивилась.
— А с чего она это взяла?
— Она говорит, что если живот круглый и выдается вперед, это мальчик. А если расплывается по бокам — родится девочка.
— Ну, это звучит как бабушкины сказки. Да и живот твой пока еще плоский как доска.
— Уже нет. Я просто одеждой это скрываю, но на мне уже ничего нормально не сидит. Как только Клер получит новую партию, я тут же начну носить одежду для беременных.
— Ты заказала одежду у Клер? — удивилась Ханна. Магазин Клер Роджерс «Моды бомонда» был по соседству с «Корзиной печенья», одежда там стоила недешево.
— Я знаю, что это влетит мне в копеечку, но Билл хочет, чтобы у меня было все самое лучшее. Он говорит, что, может, даже получится без налогов. И вообще, я же риелтор и должна хорошо выглядеть.
— Ты лучше обсуди это со Стэном. — Ханна едва сдержала смешок. Стэн Крамер был лучшим налоговым инспектором в Лейк-Иден и имел весьма либеральный взгляд на то, что должно облагаться налогом, а что — нет. Но Ханна сомневалась, что он пойдет на такие уступки.
Андреа взглянула на Лайзу, которая принесла тарелку с печеньем.
— Спасибо, Лайза. Выглядит восхитительно, а я как раз не успела позавтракать. С чем они?
— Мы называем их «Абрикоски», их придумала Ханна. Это Овсяные Хрустики с Изюмом, но вместо изюма мы добавили курагу.
Зазвонил телефон, и Лайза бросилась отвечать. Ханна смотрела, как Андреа надкусывает печенье, и вздохнула с облегчением, когда сестра улыбнулась.
— Понравились?
— Печенье просто супер, — Андреа откусила еще и наклонилась к сестре. — Ну, что думаешь о планах Нормана?
— Прекрасные планы. Не могу дождаться, чтобы увидеть дом нашей мечты.
— Так ты сказала «да»?
Ханна сдержала улыбку, прекрасно понимая, о чем спрашивает сестра.
— Насчет чего?
— Насчет твоего замужества, конечно!
— Нет.
— Так ты сказала «нет»?
Ханна покачала головой.
— Я ничего не сказала. Норман меня не спрашивал.
— Не спрашивал? Я была уверена, что спросил. — Андреа приняла озабоченный вид. — Он же больше ни с кем не встречается?
— Ни с кем, кого я знаю.
— Ну… это хорошо. Может, тебе стоит его подтолкнуть? Ты же не молодеешь, и если хочешь иметь детей… — Андреа прервалась на полуслове и вздохнула. — Прости, Ханна. Я начинаю говорить, как мама.
— Это точно.
— Но я хоть не стала говорить о том, что твои биологические часы ведут обратный отсчет.
— Нет, ты не стала. Ты только сейчас об этом сказала.
Андреа замешкалась на секунду, но быстро нашлась.
— Я сказала, что мне жаль. Слушай, Ханна… я знаю, что это для тебя болезненная тема. Прости, что подняла ее.
Ханна сидела с открытым ртом. Андреа не часто извинялась. Ей стоило большого труда не кинуться в «Ближайшую аптеку», чтобы купить там коробку золотых звезд, как те, которыми мисс Гладке отмечала особые дни в школьном календаре. Она почти уже сказала, что принимает извинения Андреа, как к столу подошла Лайза.
— Есть две новости. Хорошая и плохая, — сообщила им Лайза. — С какой начать?
Ханна приняла решение быстро:
— Начни с плохой. Хорошую оставим на закуску.
— Звонили из ресторана. Родители Памелы отменили свадьбу. Они с Тоби сильно повздорили, и она сбежала с парнем, с которым встречалась в старших классах.
Ханна издала стон.
— Давай хорошую.
— Я сказала им, что мы уже испекли все печенье, и нам обещали заплатить. Она сказала, что пришлет чек, а печенье мы можем оставить себе.
— Как удачно. Но что же мы будем делать с такой горой печенья? Мы же не можем продавать печенье с инициалами жениха и невесты, если только… — Ханна достала салфетку и разложила ее на столе. — Ручка есть?
— У меня всегда с собой ручка, — Андреа полезла в сумочку и вынула золотую ручку «Кросс».
Ханна нарисовала большой круг и написала внутри инициалы Пэм и Тоби. Она смотрела на них какое-то время, а затем повернулась к Лайзе.
— Дай-ка одно свадебное печенье. У меня есть идея.
Секунду спустя экспериментальное печенье уже лежало на салфетке посреди стола. Исследовав его, Ханна заговорщически улыбнулась.
— Есть ли место, чтобы втиснуть туда еще буквы, штуки четыре?
— Да там полно места. Я как раз оставила запас для пурпурных сердец.
Андреа была озадачена.
— А что, жених — герой войны?
— Нет, хотя он заслуживает медаль. За то, что терпел Памелу. — Ханна повернулась к Лайзе. — А ты сможешь сделать из двух перевернутых букв «П» четверку и «И»?
— Запросто. А что с печеньем Тоби?
— Ничего. «ТД» — неплохие инициалы для Дня Независимости.
— Я поняла! — воскликнула Андреа. — Ты хочешь, чтобы получилось «С 4 ИЮЛЯ», а «ТД» — это будет Томас Джефферсон. Печенья белые. Если сделать все буквы голубыми, а цифру красной, то они превратятся в печенья Дня Независимости.
Лайза отодвинула стул.
— Отлично, Ханна. Я начну работу прямо сейчас. Мне нужно подобрать глазурь по цвету, пока она не застыла.
— А печенья не зачерствеют до праздника? — спросила Андреа. — Ведь еще пять дней.
— Нет, если мы их украсим и бросим в морозилку. В ночь перед праздником мы их разморозим и будем раздавать на параде.
— Трейси может этим заняться, — предложила Андреа. — Ей уже почти пять, она вполне может участвовать в параде. Она, кстати, могла бы раздавать печенья с праздничной платформы на колесах от «Корзины печенья».
Ханна покачала головой.
— Идея хорошая, но у нас нет такой платформы.
— Нет? — Андреа была в шоке.
— Мы хотели. Но у нас на это нет времени, не говоря уж о деньгах.
— Но у вас должна быть платформа! Они у всех будут. Я вам ее сделаю, Ханна. Для меня это будет развлекаловский проект.
Ханна собралась было отметить, что нет такого слова «развлекаловский», но ей не хватило духу поправить Андреа. Ее сестра всерьез собиралась построить эту платформу. Трейси в садике, Билл на работе — ей было нечем заняться.
— Ты когда-нибудь делала платформу?
