— Где ты откопала его, Ада, где?! Откуда ты выцарапала этого своего Руслана?!
— Да случайно! Мы просто познакомились в кафе, на обеде… я обедала, и он подсел. Столиков не было свободных.
— Это же киллер! Ада, он киллер, ты понимаешь?! Он искал как подобраться поближе к Куницыну! И через тебя, дуру… Это же было очевидно, что ты ему не нужна. Почему же ты дура-то такая, а?
— Что?!
— Вечно ты вляпываешься с этими мужиками! У тебя что, когда свербит в одном месте, мозги совсем отключаются?!
— Что ты себе позволяешь…
— Прости, но это правда!
— Да пошел ты! Мудак! Ты всегда меня ненавидел, всегда! — Раздался звук пощечины, потом хлопнула дверь и все стихло. Я на цыпочках пробралась обратно в спальню и легла на кровать. Мне было плохо. Руслан убил дядю Лешу. Руслан убил дядю Лешу… когда? Когда я красила губы? Или потом? Дядя Леша… господи, что это все значит…
Месяц я провалялась в постели.
Вначале постоянно приходили какие-то следователи и задавали мне вопросы про дядю Лешу и Руслана. Я говорила всегда одно и то же — я вышла в туалет, Руслан меня проводил, когда я закончила со своими делами, Руслана в фойе не было, и я одна вернулась в зал. Мне верили. Не знаю, почему я врала. Ведь если он и правда убил моего дядю, я должна была его ненавидеть. Но все было иначе. Дядя казался туманным сгустком в моей ватной памяти, а Руслан был реальным и настоящим. Это было подло, но образ дяди совершенно не волновал меня, как будто его и не было никогда.
Иногда меня заставляли подписывать какие-то бумаги, видимо мои показания. Однажды я обратила внимание на свою фамилию и поняла, что вижу фамилию какого-то чужого человека. Как такое могло быть? С моей памятью и вправду было что-то не так. Почему я не знала своей фамилии?! Ведь несомненно они переписали ее из моего паспорта. И мое отчество… Да и имя — написанное на бумаге — оно было чужим. Я впервые видела свое имя! Привыкла к этому набору звуков «Света», но написанное — оно меня поразило…
Славик трогательно ухаживал за мной, даже взял отпуск. Он говорил, что у меня воспаление легких. Странно, я этого совершенно не ощущала. Ничего не болело и температуры не было. Просто слабость была жуткая, и все время хотелось спать. Сон приносил сладостные грезы, не имеющие формы, но завораживающие и прекрасные. Грезы эти будто вытягивали из меня жизнь. Когда я просыпалась, мир вокруг был серым и пустым, хотелось снова поскорее нырнуть в мои чарующие сны. Как трудно жить, думала я, всегда было трудно жить, просто я об этом забыла. А теперь вспомнила… И я опять засыпала… Однажды я лежала в полудреме, не желая открывать глаза и услышала, как Славик тихонечко разговаривает с каким-то человеком. Они стояли у окна, довольно далеко от моей постели, и, видимо, были уверены, что я не смогу их расслышать, даже если проснусь. Но мой слух за последние дни стал необычайно чутким.
— Это может быть испуг? — Спрашивал Славик. — Я уверен, что убийство ее дяди было причиной. Это такой стресс, вы же понимаете, он был ей как отец. А что если она видела что-то? Она вышла как раз где-то в это время и вполне могла… что-то увидеть, понимаете? Что-то, что шокировало ее. Она такая наивная и чувствительная… Такая юная… Я боюсь говорить с ней об этом, боюсь, что ей станет только хуже.
— Да, испуг вполне возможен, — отозвался его собеседник. Судя по голосу, человек этот был уже не молодой. — Давайте попробуем ее чем-нибудь отвлечь. Ей не стоит давать так много спать. У нее явные признаки гиперсомнии. Я думаю, все-таки идиопатической, но анализы лучше сдать. Вы же сами понимаете — энцефалит, трипаносомную болезнь не будем исключать на всякий случай. Опять же, нарушения гипоталамуса возможны. Этот ее сон… Месяц, вы говорите? Все-таки в наше время молодежь не такая впечатлительная, как во времена барышень кисейных. По телевизору с детства темы насилия видят. Даже если девушка увидела убийство, не думаю что впала бы из-за этого в спячку… вы знаете, что такое летаргический энцефалит, коллега?
— Да нет же, я уверен, что тут имеет место нервная реакция… вы такие сразу диагнозы предполагаете…
— Это моя работа. Надо сразу исключить самое страшное, требующее неотложной помощи. Ну а потом уже спокойненько браться за нервы.
Меня мало тронул их разговор. Какая разница, что со мной. Я закрывала глаза и уносилась туда, где мне становилось хорошо. В реальности все было каким-то бессмысленным. Грядущая свадьба, трогательная забота Славика, все, что готовило мне будущее — это было таким… бесполезным. Теперь, когда я узнала о том, что на свете есть Руслан, я поняла, что все остальное не имеет значения. Но Руслана я больше не увижу. Не знаю, почему он убил дядю. Даже не задумывалась над тем, он ли убийца. Это тоже не имело значения. Единственной важной вещью было то, что скорее всего я больше его не увижу. Если он и правда киллер, тогда он просто использовал меня, чтобы был повод выйти из зала в фойе. Все, я выполнила свою задачу и больше не интересовала его. Я беспомощная маленькая девочка и мне в жизни не найти его. Но я не хочу без него жить. Я закрывала глаза и пряталась в своей реальности. Руслан ждал меня там. И мне казалось, что он там был всегда. Его образ, заботливо сохраненный для меня подсознанием, оживал, стоило мне заснуть. И каждую минуту он был со мной. Никто не мог у меня его отнять, никто… Возможно, если я умру, то навсегда останусь в своих грезах. Вместе с ним, с Русланом. Придуманным моим Русланом…
Да, наверное Руслан и был причиной моей болезни. Я не хотела жить. Ведь на самом деле все в реальности было чужим мне. Мир Славика, в который он меня ввел — это был не мой мир. У меня не было друзей и подруг, не было настоящего прошлого. Временами казалось, что все мои воспоминания это кусочки прочитанного когда-то давно не очень интересного романа. Одна мысль о том, что мне придется жить в этом чужом мире, приводила меня в тоску. Я думала, что хочу семью, детей, спокойную обеспеченную жизнь. Я ошибалась. Теперь я приходила в ужас от того, что придется лечь в постель со Славиком. С этим почти посторонним мне человеком. Придется позволить ему касаться меня. И слышать его возбужденное дыхание, знать о его тщеславной радости — он так хотел жену-девственницу, и вот она у него есть. Ни один мужчина не осквернил моего тела и он, Славик — будет первым. Разве это справедливо? Разве это правильно? Разве ОН должен быть тем, первым? Нет… Нет!
Свадьбу решили не откладывать. Славик решил. А я поплыла по течению. У меня было слишком мало сил, чтобы бороться с реальностью. Я выбирала без вдохновения платье в каталоге, открытки, кольца — все побыстрее, лишь бы отделаться от Славика и снова уснуть. Я делала вид, что рада предстоящей суете. Я возьму себя в руки, выдержу это мероприятие, под названием свадьба, а потому буду снова спать. И когда-нибудь, я на это надеялась, мне не придется больше просыпаться.
