обращусь в полицию.
Моя секретарша хлопает глазами. Понимаю ее удивление. Во-первых, никогда никакие девушки в мой офис не приходили. Я разделяю работу и секс. Даже ни разу не заводил интрижек с секретаршами. Во-вторых, никто никогда не разговаривал со мной в таком тоне.
Жестом велю секретарше выйти из кабинета. Когда она выходит, спокойно сажусь на кресло и говорю Алисе:
— Успокойся, сядь, поговорим.
Алиса тяжело дышит, но все-таки садится. Как мне нравится наблюдать, как она теряется в моем присутствии. Интересно, сколько мужчин у неё было, выглядит не очень опытной: вот и сейчас краснеет, опускает глаза в пол.
Затем неожиданно, чуть ли не плача, произносит:
— Пожалуйста, оставьте моего дядю в покое, он хороший человек. Он ни в чем не виноват.
Слеза капает на мой стол, она быстро вытирает большую каплю рукавом.
У любого другого могло бы дрогнуть сердце, но не у меня. Я рядом с ней чувствую сильное желание, хотя всегда ненавидел плачущих женщин. Сам не понимаю, когда и отчего успел возбудиться. Может, эта блузка слишком сильно обтягивает ее грудь. Говорю:
— Я подготовил для тебя контракт. Подпишешь, и все будет хорошо. И с твоим дядей, и с твоим братом. И с тобой.
Поднимает взгляд и смотрит на меня переполненными от слез глазами. А из неё может получиться хорошая актриса. Любой другой — посмотрел бы на неё и заплакал бы. Но мне сочувствие не знакомо.
Я встаю и достаю из портфеля подготовленные документы, протягиваю ей.
— Можешь взять с собой, изучи дома. Естественно, дяде с тетей не показывай, это только для нас с тобой.
Ее взгляд меняется: становится злым. Крепко сжимает губы, наверное, еле сдерживается, чтобы не кинуть мне в лицо какое-нибудь ругательство.
Но Алиса встает, молча берет документы и выходит из кабинета. Сильно хлопает дверью.
Я уверен, она почти моя.
Алиса
Никогда не чувствовала себя так паршиво. Как будто я заложница или пленница. У меня нет выбора. Просто, потому что какому-то миллиардеру захотелось со мной поиграть. Ну за что мне это? Чем я заслужила? И почему именно я? Та же Милана или Наташка были бы рады такому предложению…Кинулись к нему в постель, сверкая пятками.
Но я не хочу.
Не могу. Чисто физически не могу. Может, и ему сказать, что у меня большие проблемы, тогда он отстанет?
У меня никогда не было близких подруг и мамы, с кем я могла бы обсудить интимные темы. С тетей Верой тоже не могу, стесняюсь.
У меня был парень на первом курсе — Кирилл. Он мне нравился, и я ему тоже. Но когда дело дошло до секса, я все испортила. Он не смог в меня войти. Потому что мои мышцы как будто непроизвольно сильно сжимались, было очень больно.
Мы пробовали несколько раз, так ничего и не вышло. Мы расстались. До конца учебы не могла смотреть ему в глаза…
Я ходила к врачу. На приеме было так же неприятно, ужасно. Врач на меня только накричала, так и не объяснив, что со мной такое и как это лечится…
Поставить на себе крест и повесить табличку, что секс — это не для меня?
Конечно, дело не только в этом.
У меня есть принципы. Любовью надо заниматься по любви. Я даже думала потом, может, с Кириллом ничего не вышло, потому что он мне нравился, но я не любила его по-настоящему. Представляла, как встречу парня, с которым у нас будет та самая любовь, тогда и в постели все получится…
И вот теперь мне предлагают заниматься сексом без любви. И это для меня все как страшный сон.
Допустим, будет у нас первый раз… Роберт так же, как мой первый парень, попробует в меня войти, ничего не получится. И я даже не представляю, как он разозлится. И что со мной сделает. Я хотела сказать сегодня, что со мной все плохо. Чтобы он отстал. Но не смогла.
Я не знаю, что мне делать. Я пропала.
Вечером пришел расстроенный дядя, сказал, что заседание суда назначено на следующую неделю. Из комнаты до меня доносятся обрывки разговоров:
— К Шевцову завтра собираюсь, но я не понимаю, как это поможет. Может, без его помощи обойтись, нанять адвоката? Но сейчас лишних денег нет…
— Не волнуйся, мы что-нибудь придумаем.
В комнату заезжает на коляске Пашка. Выглядит неважно. Как будто ещё больше похудел за последние дни. От этого его зелёные глаза кажутся невероятно большими.
— Если бы не надо было покупать мне дорогие лекарства, у родителей, не было бы проблем, — говорит медленно, с трудом выговаривая каждое слово.
У меня сжимается сердце. Я подхожу и обнимаю брата.
В эту самую минуту решаю: я подпишу чертов договор.
Какая разница, что будет со мной?
Моя жизнь ничего не стоит. Я должна уберечь близких людей от горя. Если у Пашки есть шанс выздороветь, а дядя с тетей, наконец, заживут без забот, без постоянных разъездов по больницам, то что ещё нужно?
Перед сном читаю договор.
Смешно. Нелепо говорить о таких вещах в официально-деловом стиле.
Алиса Одинцова обязуется
— исполнять все пожелания Роберта Шевцова.
— два-три раза в неделю приезжать в номер гостиницы. (Координаты будут высланы заранее).
— иметь интимные отношения во время действия договора только с Робертом Шевцовым.
Договор можно расторгнуть только в одностороннем порядке.
И прочая, и прочая хрень. Не могу больше читать.
Беру ручку и ставлю подпись. Все, теперь некуда отступать.
Я подхожу к зеркалу и рассматриваю себя, пытаюсь отыскать то, что ему могло понравиться во мне.
Бледная кожа, обычные непримечательные серые глаза.
Да, я мечтаю стать актрисой, но у меня нет выдающейся внешности, я хотела бы завоёвывать внимание людей игрой. Но судя по тому, как заканчиваются мои пробы, таланта у меня тоже нет…
Я ищу его визитку. Нахожу на дне сумки, не выкинула все-таки. Пишу и отправляю на номер его телефона сообщение.
Роберт
За ужином с деловыми партнёрами приходит сообщение от Алисы «Я подписала». Чувствую что-то похожее на радость, давно такого не испытывал. Приблизительно то же самое ощущал, когда подписывал деловой договор, о котором давно мечтал. Только в этот раз предвкушение ещё жгучей. Все внутри зудит от предчувствия наслаждения.
Может, играет роль долгое воздержание: в последнее время много работы, вообще, как с ней встретились в том номере, ни разу не удалось снять напряжение. Дождусь, когда Алиса окажется передо мной на все готовая. Тем
