в начале недели Миронова подключил. Он сначала напрягся, а потом, когда понял, кому она принадлежит, успокоился и мне велел. Придурок! Но выводы я сделал: опасности для Ксюши она не представляла – скорее, наоборот. Что-то вроде личной охраны. Возможно, Горский все же решил вспомнить, что у него есть дочь. Но все эти мысли уходили на задний план, стоило только взглянуть на эту парочку.
Простой прогулки им показалось мало. Когда Потапов решил остаться на ночь у Ксюши, я думал, взорвусь. Внутри все кипело. Хотелось ворваться в квартиру и вынуть из парня душу. Но он слишком быстро решил уехать сам, еще и в каком-то странном состоянии. Черт с ним! Главное – ушел! И я за ним следом! Нам пора было поговорить. Вот только Потапов не был пьян и далеко уезжать не собирался.
Зачем и от кого опять сбежала Ксюша, я не понимал, но менять безопасный район на чертову «хрущевку» было не самым умным ее решением. Радовало только то, что Михайло Потапыч исчез из поля зрения.
– Да, – задремав прямо в салоне, резко ответил на поздний звонок. Я сидел в своей машине у соседнего дома. По уму давно пора было вернуться домой, но что-то останавливало меня.
– Здравствуй, Тимур! Это Ксюша. Есть разговор,– каким-то безжизненным голосом произнесла девчонка, а у меня все замерло внутри. Позвонила. Сама.
– Слушаю, – постарался придать голосу побольше равнодушия. Что-то, а знать о моем волнении ей точно не стоило.
– Я не отвлекаю тебя? – От чего, чёрт, она могла меня отвлекать в это время?!
– Нет. Говори! – Мне не терпелось узнать причину ее звонка. Не зря дежурил под окнами.
– Мне нужна твоя помощь!– неожиданно выдала Ксюша.
Прямо сейчас? – Я не смог скрыть удивление. Что там у нее стряслось? Огляделся – с виду, вроде, все спокойно было.
– Да,– неуверенно ответила Ксюша.
– Тогда приезжай, адрес знаешь. – Выдавать себя, что следил за ней, я не собирался.
– Нет, что ты! Это личное! Ни к чему твоей невесте знать. Мы можем…– Она не успела договорить.
– Кому знать?! Какой, к черту, невесте?! – Я просто взорвался. Что она себе напридумывала?!
– Да мне, в принципе, без разницы, кто она тебе. Не в этом суть. Просто не хочу вам мешать. – Она продолжала нести чушь, а я просто поражался ее глупости.– Может, мы сможем утром встретиться и поговорить? Это важно!
– Нет! – рявкнул на Ксюшу. Черт, до утра она успеет меня женить и пятерых детей на шею повесить!
– Хорошо, когда тебе удобно? Днем? – Ждать до завтра я не собирался точно.
– Сейчас. Адрес свой диктуй.
– Что с моими мозгами? Что я творю?– пересекая в сотый раз шестиметровую кухню, ругала сама себя за слабость. – Почему не настояла встретиться утром и на нейтральной территории?
Неуместное волнение с каждой секундой нарастало в геометрической прогрессии, постепенно превращаясь в настоящую панику. Все попытки успокоиться и отвлечься оставались безнадежными и жалкими. Раза три я ставила на плиту чайник и столько же раз выключала. Пару раз брала в руки телефон, чтобы отменить встречу, но так и не позвонила ему. Дошла до ванной, чтобы умыться, но, увидев свое отражение, тут же передумала. Встречать в таком виде даже доставщика пиццы нельзя, не что объект своих желаний. На голове черте что, бледная, как поганка, глаза красные от пережитого стресса. Да и одета как попало! Самые обычные джинсы и огромная, бесформенная футболка. И главное – переодеться было совершенно не во что. Вот же!.. Еле отогнала мысль сбежать к Алевтине Егоровне, пока не поздно. К слову, идея просто не открывать дверь Тимуру пускала в моем сознании крепкие корни.
Эти десять минут показались мне целой вечностью. Сколько еще у меня оставалось времени, чтобы взять себя в руки, я не знала, но понимала, что с каждой пролетающей секундой момент встречи все ближе.
« Все, Ксюша, сосредоточься!» – уговаривала себя.
Снова подбежав к зеркалу, я все же решила хоть что-нибудь улучшить в своей внешности. Для начала наспех причесалась и забрала волосы в хвост. Покрутилась, проверила одежду. Немного пощипала себя за щеки, чтобы перестать походить на испуганную мумию. Пятнадцать минут… Ну, где же он?
Опять пошла на кухню.
– Чай. Я все-таки угощу его чаем с … хм… – Я стала судорожно открывать все шкафчики в поисках чего-то, что можно подать к чаю, но кроме пары кусочков сахара, из еды не было ничего.– Значит, угощу его чаем. Сначала с сахаром, потом без него.
Достала бабушкины любимые чашки с голубыми блюдцами, пиалу с двумя кусочками сахара и пару чайных ложечек. Двадцать минут… Где его носит?! В голове мелькали картинки, как он пытается уйти, а Сбруева не позволяет уехать, пускает в ход все свое очарование, а он не в силах отказать. И вот ему уже и самому никуда не хочется уходить от нее. Сейчас, вот прямо сейчас, он наберет меня и попросит перенести разговор. Или не наберет, а просто благополучно обо мне забудет.
Громкий и резкий свисток чайника заставил от неожиданности подпрыгнуть. Готово. Заварочник залит. Руки трясутся. Ну же!.. На автомате пощипала снова себя за щеки. Так нельзя! Нужно было срочно найти способ справиться с необузданным волнением.
Подошла к окну, закрыла глаза и начала считать. Мой верный и проверенный способ.
Сорок один, сорок два, сорок три…
Звонок в дверь! Тимур все-таки приехал.
Нас разделяло всего метров пять и хлипкая дверь, обитая дерматином. Десять шагов! Всего десять шагов, но каждый давался с огромным трудом. Еще было не поздно притвориться, что меня нет дома. Просто не открывать. Но пока разум искал отговорки и боролся с волнением, мое тело на автомате преодолело эти ничтожные десять шагов.
Закрыть глаза, сосчитать до пяти и повернуть замок! Я смогу! Я сильная! – почти умоляла себя не трусить. Щелчок замка. Все. Обратного пути нет.
Одетый, как и всегда, в черное, Тимур смотрел на меня в упор, не моргая и не шевелясь. Зачем? Что пытался увидеть? Сравнивал? Пожалел, что приехал?
– Привет. – Я первой нарушила тишину. Сколько я смотрела на него в ответ? Минуту? Три? Пять? В любом случае, неприлично долго и недопустимо откровенно.– Проходи.
Тимур молча вошел в квартиру, и пока я дрожащими руками пыталась закрыть дверь на замок, он успел снять кроссовки и куртку и пройти в единственное место, где горел свет – на кухню.
– Чай будешь?– сказала ему в спину, такую широкую, сильную, мускулистую. Мне впервые захотелось
