— И откуда же?
— Что значит — откуда?
— Где можно найти бесконечный источник одноразовых уличных мускулов?
— Черт возьми, да хоть в Лос-Анджелесе, хоть в Сан- Франциско, хоть в Лас-Вегасе.
— Но ведь их нужно завербовать, приучить к наркотику, держать под контролем. Не знаю, кто у них в «Зелье» занимается подбором персонала, но трудно представить, что эти люди заставляют своих агентов шнырять по темным переулкам и опрашивать вероятных претендентов на должность громилы.
Фэллон молчал очень долго, а это было на него непохоже.
— У тебя есть какие-нибудь мысли по этому поводу? — наконец спросил он.
— Я думаю об этом.
— Ну думай. И позвони, если в голову придет что-нибудь стоящее. Я займусь этим.
Телефон возле уха Джека умолк. Он посмотрел на Хлою.
— Похоже, Фэллон нанял меня на работу в «Джонс и Джонс».
— Неплохой ход с его стороны. — Хлоя оглянулась на отель. — Ну что же. Думаю, мне пора вернуться в номер, сложить вещи и забронировать билет на утренний рейс до Сиэтла. А ты когда улетаешь?
— Еще не думал об этом. — Джека поразило, что именно так и есть. Меньше всего он хотел возвращаться в Сиэтл, в свою холодную квартиру из стекла и бетона.
Он взял Хлою за руку и подумал, что они никогда не делали такой простой вещи — не гуляли, взявшись за руки, просто так.
Джек стиснул ее пальцы.
— Эти дни пронеслись так быстро, — произнес он, пытаясь начать разговор. — У нас не было времени поговорить о чем-нибудь, кроме Лампы.
— О чем, например?
— Например, о том, что происходит сейчас.
— Сейчас?
Джек посмотрел ей в лицо.
— Ты не хочешь мне помочь. Я пытаюсь поговорить о нас.
— Если тебе трудно говорить о нас, может быть, это знак, что лучше выбрать другую тему? — мягко произнесла Хлоя.
— Признаю, что не силен в дискуссиях вроде этой, но это не значит, что я не хочу говорить.
— Джек, все нормально, правда-правда.
«Не надо быть экстрасенсом, — подумал Джек, — чтобы понять, что разговор заходит в тупик».
— Что нормально? — настороженно спросил он.
— Ты и я. Тебе не нужно объясняться и извиняться. Я хорошо понимаю, что было между нами.
— Вот как? Тогда, быть может, ты и мне это объяснишь?
— Сказалось напряжение от всего, что происходило. — Она взмахнула свободной рукой и тут, очевидно, заметила, что сжимает в ней свой рюкзачок, довольно тяжелый, и опустила руку. — Мы оба испытали стресс. В конце концов, нас пытались убить. Это порождает очень сильные, но краткосрочные эмоции.
— Эмоции... — повторил Джек, стараясь говорить невозмутимо.
— Вот именно. Плюс ты, как я думаю, чувствуешь благодарность ко мне за то, что дело окончено. Это нормальная реакция. Многие клиенты это испытывают.
— То есть ты хочешь сказать, что я не должен быть тебе благодарен?
— Я говорю, что тебе не следует смешивать благодарность и физическое влечение с... со всякой ерундой. Уверена, есть и другие ридеры пси-энергии, которые не хуже меня справились бы с Лампой. Просто случилось так, что ты выбрал меня.
— Я почувствовал влечение к тебе раньше, чем узнал, что ты сможешь найти Лампу, не говоря уж о том, чтобы управлять ею, — возразил Джек. — И думаю, ты тоже испытывала влечение ко мне. Как ты объяснишь это?
— Признаю, что с самого начала между нами было сильное влечение, но, возможно, оно достигло невиданной силы потому, что мы оказались в напряженной ситуации. И не надо забывать, что Лампа могла оказать влияние на наши ауры. Тут требуется серьезная оценка ситуации.
Джек утянул ее из потока гуляющей публики в тень большой лестницы, ведущей на второй этаж торгового комплекса, осторожно прижал к стене и заключил в клетку своих рук.
— Джек...
Раскрыв все свои экстрасенсорные чувства, он склонился над ней, чтобы почувствовать нежную ауру женской энергии, присущую именно Хлое, и прошептал в самое ухо:
— Ты ждешь оценки? Вот моя оценка. — Он поцеловал ее в шею. — Я хотел тебя до того, как мы нашли Лампу. Хотел после того. И хочу сейчас, когда Лампа попала в руки Братства. — Он легко коснулся ее губ. — Это моя оценка ситуации. А твоя?
Несколько секунд Хлоя не шевелилась. Потом издала низкий гортанный звук и обхватила Джека за шею.
— Ну, раз ты так смотришь на вещи... — прошептала она.
Это еще не была полная капитуляция, на которую рассчитывал Джек, но он не глупец. Сегодня он возьмет то, что сможет. В конце концов, это Вегас, а в этом городе парастратеги знают, когда остановиться.
Он снова поцеловал Хлою, чувствуя, как ее тело становится мягче и горячее. Уличный шум куда-то пропал. Потом, взявшись за руки, они пошли к отелю.
Он может привыкнуть к этому чувству, чем бы оно ни было. Черт, да он уже пристрастился к нему как наркоман.
Хлоя проснулась и обнаружила, что лежит в постели одна. Открыла глаза и увидела на фоне окна силуэт Джека. Он стоял и смотрел вниз, на неоновые огни. Джек надел брюки, но рубашки на нем не было. Хлое не потребовались альтернативные чувства, чтобы ощутить сковавшее его напряжение. Оно насквозь пропитало всю комнату.
Хлоя села в постели и обхватила руками колени.
— Что случилось? — спросила она.
Джек обернулся, но в темноте она не видела его лица.
— Ты могла бы сделать со мной то, что сделала с Дрейком Стоуном?
Хлоя нахмурилась.
— Ввести в гипнотический транс? Думаю, да. Если, конечно, считать, что кому-то удалось тебя загипнотизировать.
— Ты думаешь, это невозможно?
— Думаю, что весьма маловероятно. Ты очень сильный экстрасенс. Хорошо известно, что экстрасенсов высокого уровня загипнотизировать очень трудно. Честно говоря, сомневаюсь, что кто-нибудь смог ввести тебя в глубокий транс, пусть даже очень сильный парагипнотизер. — Она помолчала. — Только если ты сам помогал.
— Как бы я смог?
Хлоя задумалась.
— Тебе пришлось бы намеренно открыть все свои чувства, как ты поступил прошлой ночью, когда мы работали с Лампой. И даже тогда было бы очень трудно справиться с тобой. А если бы это все же удалось, то сомневаюсь, что гипнотическое внушение сохранилось бы на столь долгий срок. Оно развеялось бы довольно быстро.
— Что, если появление второго дара сделало меня уязвимым для гипноза?
— Мы уже говорили об этом, Джек. У тебя нет нового дара, просто твой первый дар развился на полную мощность.
— Называй это как хочешь. Конечно, галлюцинации были проблемой, но тогда я все же понимал, что происходит. Ночные кошмары — тяжелая штука, но я пытался справиться с ними. По-настоящему меня беспокоили только провалы в памяти. Мне кажется, в это время моя естественная защита могла слабеть. Кто знает, что я делал и что со мной происходило?
