Когда преподобный Аллан начал речь, Дэн крепко сжал ей руку.
— Дорогие мои, братья и сестры, мы собрались здесь сегодня, чтобы проводить в последний путь великую леди, Шарлотту Амелию Стамфорд-Парриш, которая для всех нас была просто Мисс Лотти.
Неожиданно Элли почудилось, будто время побежало вспять. Похороны родителей… покрывало из белых роз, скорбные лица, могила с видом на океан, отдаленный рокот прибоя…
— Мы просим Господа дать силы ее любимой внучке Элли…
Пятовски обшарил взглядом любопытных. Кто-то совершал пробежку от инфаркта, кто-то выгуливал собаку. Все выглядели обычными людьми, на убийц не смахивали.
Собравшиеся запели. Бак знал все эти гимны наизусть. Не зря мать возила его в церковь каждое воскресенье. Он скорчил скорбную мину.
Двадцать третий псалом вызвал у Элли слезы. Ребенком она становилась на колени у постели и читала молитвы, которым ее научила Мисс Лотти. Ей всегда казалось, что Бог — ее собственный пастырь, он лично присматривает за ней, маленькой овечкой в гигантском стаде. "Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня… Укрепи душу мою и избавь меня… «Укрепится ли моя душа когда-нибудь?» — думала Элли.
Зазвучала музыка Генделя. Преподобный Аллан перекрестил гроб.
— Мир праху ее…
Услышав слова священника, о которых столь долго мечтал, Бак притворился, будто утирает слезы, хотя ему хотелось смеяться, танцевать, орать во все горло: «Полюбуйтесь на эту чертову стерву Мисс Лотти. Наконец-то».
После минуты молчания Элли высоко подняла голову, выпрямила спину, как учила Мисс Лотти, взяла Дэна под руку и быстро пошла прочь.
Мисс Лотти была мастерицей устраивать приемы, и последний, в любимом ее «Билтморе», не составил исключения. Традиционно внимательный персонал организовал все безукоризненно. Ресторан воздавал верной посетительнице прощальные почести. Струнный оркестр играл мелодии из мюзиклов тридцатых — восьмидесятых годов. «Роберта», «Оклахома!» — и так далее со всеми остановками. Конечно, подавали шампанское «Вдова Клико», она всегда отождествляла себя с этой дамой, а также маленькие сандвичи с лососем и огурцами, которыми она наслаждалась по понедельникам. Не забыты были и булочки с кремом, свежее клубничное варенье, знаменитый шоколадный торт.
На лужайке перед отелем воздвигли розовую беседку, где Элли вместе с Майей и Дэном принимали гостей бабушки.
— Это больше похоже на свадьбу, чем на поминки, — виновато прошептала Майя.
Элли улыбнулась:
— Именно этого она и хотела бы. В последний раз попить чаю в «Билтморе».
— Дорогая, примите мои соболезнования. Это такая трагедия, — горестно пробормотал старый друг бабушки, пожимая руку Элли.
Местное общество было шокировано зверским убийством. Первый подобный случай за всю историю маленького, спокойного, элитарного Монтесито.
— Уходящая натура, — произнес кто-то тихо. — Таких людей среди молодых уже не сыщешь.
Бак сомневался, идти ли на поминки. Слишком рискованно. Но внутренний голос подзуживал: «Какого черта? Ведь кабы не ты, тризны вообще бы не было. Так что прием, приятель, устроен, собственно, для тебя».
Усмехнувшись этой мысли, он поехал в «Билтмор».
Взял бокал шампанского у проходившего мимо официанта, прогулялся по лужайке, улыбаясь и кивая незнакомым людям, которые думали, будто с ним знакомы, задерживаясь у пожилых пар, чтобы обменяться сочувственными фразами. Он видел, как им приятно его общество. Бак мог делать что угодно. Ибо был властелином. Он быстро осушил бокал, наблюдая за розовой беседкой, где стояли Элли с Кэссиди: «Ну прямо как новобрачные».
Направился к столу с закусками, взял пару сандвичей с лососем и огурцом и подошел ближе к беседке. Элли его не заметила. Он для нее не существовал.
Мучаясь ревностью, Бак осторожно поставил на стол тарелку, глубоко вдохнул, выдохнул и направился прямиком в бар, где тут же принял два бурбона. После чего почувствовал себя лучше. Вскоре гости начали расходиться. Он добрался до «БМВ», выехал на улицу и остановился в ожидании.
Элли поблагодарила управляющего и персонал. Друзья сели в машину.
Водитель лимузина мимо кладбища решил не ехать, свернул к океану. Когда мелькнула дорога, ведущая к особняку «Приют странника», Элли подумала: «Теперь эпоха Мисс Лотти по-настоящему закончилась».
Бак на сей раз за Элли не последовал. Какой смысл? Пока она на ранчо Кэссиди, ничего поделать нельзя. Злись не злись, а придется повременить с выполнением шестого пункта плана. Все равно Элли будет принадлежать ему. Рано или поздно.
Элли устало бросила черную шляпу на кушетку в холле. Из кухни выбежала Флорита:
— Все в порядке?
— Спасибо, Флорита. Да.
— Ay Madre de Dios! — Флорита перекрестилась и, воздев к небу руки, пробормотала короткую молитву, после чего добавила: — Для вас это сейчас лучше, сеньорита Элли. Да-да, лучше, что все закончилось.
Элли поймала взгляд Пита.
— Вы засекли кого-нибудь, похожего на убийцу?
— Единственный, кто у меня вызвал подозрения, — это Йохансен, он зыркал по сторонам, как легавый из плохого фильма.
— Он просто делал свою работу, — мягко возразил Дэн, входя с Майей в холл. — Не беспокойтесь, все сняли на видео. Скоро Йохансен пришлет пленку для просмотра. Может быть, Элли кто-то покажется подозрительным. — Заметив, что Элли сразу поникла, он поспешил ее утешить: — Можешь не смотреть, если не хочешь. — Конечно, хочу, — отозвалась Элли. — Может быть, пленка поможет напасть на след убийцы.
Они сели ужинать. Флорита поставила на стол дымящиеся блюда. Цыпленок с рисом, салат и тортильи из кукурузы с острым зеленым соусом. Из кухни выполз ребенок и, уцепившись за стул Элли, поднялся на ножки.
— Ay, Carlosito, no . — Флорита сгребла сына в охапку.
— Иди сюда, Карлосито, — Элли протянула руки, — расскажи мне, как ты провел день. — Он доверчиво уселся к ней на колени, намотал на пухленький пальчик длинный локон и с любопытством оглядел сидящих за столом. — Наверняка лучше, чем мы. Не сомневаюсь. — Она поцеловала его в мягкие черные кудри.
— У него волосы как у отца, — с гордостью сообщила Флорита.
— Ладно, все закончилось. — Майя через стол пощекотала детскую щеку. — Теперь можешь немного отдохнуть. Элли, давай возьмем небольшой отпуск, а? Махнем на Гавайи. Или на острова Зеленого Мыса. Куда-нибудь, где горячее солнце и мягкий белый песочек.
— Как будто вам здесь солнца и песка мало, — проворчал Дэн.
Карлосито потянулся к матери, и Элли передала его Флорите. Дэн подумал, что это дивная картинка — Элли с ребенком на руках у домашнего очага. Идиллия.
