Дана слышит запах табака. Парни вышли покурить. Культурные, не курят в спальне! Значит, Родьки с ними нет. Дана выскальзывает наружу и бежит к соседнему корпусу. И дальше. Вот видна цепочка следов и кровь на снегу. Дана толкает дверь бывшей прачечной. Родька спеленат по рукам и ногам, но, безусловно, жив.
– Неважно выглядишь. – Она перерезает ленты скотча. – Прогресс, черт подери, скотч лучше веревок. Идти можешь?
Родион кивает. Он страшно замерз, ноги и руки болят, лицо представляет собой сплошной синяк, но он берет автомат из рук Даны.
– Ты очень вовремя. Еще немного – и я бы отморозил себе причиндалы.
– Невелика беда.
– Ты что?! Это святое.
– Хватит болтать. Идем.
– Думаешь, не станут гнаться?
– Им это ни к чему. Они сворачиваются.
– Смотри, что там происходит?
Дана видит, как возле корпуса начинается бе-готня.
– Похоже, нашли труп. Зря я взяла у него автомат, может, посчитали бы естественной смертью…
– Труп? – Родька с ужасом смотрит на нее. – Чей труп?
– Охранника. – Дана толкает его вперед, в сторону леса. – Пошли отсюда, иначе мало нам не покажется.
Как назло, начало светать. Дана тащит Родьку короткими перебежками. Парни у шестого корпуса грузят ящики в синий микроавтобус, Дана с ужасом видит, что они собрались у трупа соратника. Они что-то обсуждают, и она понимает, что ничем хорошим это не закончится.
– Знаешь, Родька, лучшая защита – это нападение. Ты умеешь стрелять?
– Умею. Но…
– Сейчас не время подставлять вторую щеку. Тем более что тебе по обеим досталось одинаково. Начинай стрелять, пока они вместе. Если разбегутся и будут прочесывать территорию, нам крышка.
– Но…
– Дай мне автомат!
Но их уже заметили. Парни двинулись в их сторону с автоматами наперевес.
– Стреляй, Родька!
Дана сняла пистолет с предохранителя и поставила его в режим стрельбы очередями. Парни начали стрелять прежде, чем Родька решился. Пули взрыли снег совсем рядом с ними. Родька всхлипнул, вскинул автомат и выпустил длинную очередь. Раздался оглушительный взрыв, Дана только и успела заметить, как взлетели вверх обломки микроавтобуса и люди исчезли в столбе огня. Парни стояли слишком близко к месту взрыва.
«Родька совсем не умеет стрелять. Похоже, в машине была взрывчатка».
Это последнее, что мелькнуло в сознании Даны. Взрывная волна оторвала ее от земли и шмякнула о стену корпуса. Небо погасло.
Мертвым небо ни к чему.
– Ты жива, Дана? Боже мой, скажи хоть что-нибудь!
Голос Родьки долетает, словно сквозь слой ваты. Она со стоном открывает глаза. Голова гудит, безбожно ломит затылок, боль в левом плече отдает в висок.
– Не кричи.
Дана пытается сесть, и ей это удается. От боли темно в глазах.
– Ты как, цел?
– Почти. – Родька помогает Дане подняться. – Что это было?
– Я думаю, ты случайно попал в ящик со взрывчаткой. Может, гранаты там у них были, тротил… Ты куда, собственно, целился?
– Да никуда. Просто в их сторону стрелял. Думал, пуль много, какая-нибудь достигнет цели.
– Достигла. – Дана морщится. Не везет ей с напарниками. Впрочем, все, что ни делается, – к лучшему. Ну, почти все. – Машина твоя где?
– Там, в лесу. Они сели ко мне как пассажиры, приставили к голове оружие и сказали, куда ехать.
– Видно профессионалов. Идем, нам пора сваливать, пока сюда не стали стягиваться любопытные – взрыв-то небось все слышали.
Родион, пошатываясь, идет искать свою машину, а Дана решает посмотреть на место взрыва. Она подходит ближе и видит распластанные тела, обломки какой-то аппаратуры. Розовый корпус тоже сильно пострадал. Стекол нет, половину веранды снесло. Дана подсчитывает трупы. Их восемь, трое совсем обгорели, невозможно узнать. Она входит в корпус и открывает дверь спальни, где ночью горел свет. Она выглядит совсем нежилой, никаких следов пребывания людей не видно.
«Профессионалы, Виталька был прав. – Дана выходит на улицу и минует место взрыва. – Никаких следов, никаких ошибок. А новичка просчитать невозможно. Просто случайность – и такой вот финал. Им, наверное, обидно сейчас до колик. Сидят себе в аду, жарятся и злятся. Ладно, ребята, такова жизнь. И смерть не лучше».
Родькина машина подъезжает совсем близко, Дана садится в салон.
– Что ты там искала?
– Ничего. Проверила, все ли в порядке. – Дана видит, что его сейчас стошнит. – Если будешь блевать, открой дверцу и выйди наружу.
– Ты просто чудовище!
– Дурак ты, Родька. Они бы тебя шлепнули – и не почесались. Куда ты едешь?
– Как это – куда? Домой. – Родион удивленно смотрит на нее. – А что?
– В зеркало на себя глянь. Остановят гаишники, что ты им скажешь?
Родион смотрит в зеркальце заднего вида. В нем отражается преотменно грязная, избитая физиономия, в волосах сажа и какой-то мусор. Дана выглядит столь же живописно. Одежда их превратилась в лохмотья.
– Что же делать?
– Ничего, Родька, все путем. Прорвемся. Скоро будет проселок, сворачивай на него.
– А что там?
– А там – дачи. В это время года они пустуют.
– И что мы там?..
– Трахаться будем. – Дана чувствует, что начинает терять терпение. – Ну, чего вытаращился? Там есть колодец, приведем себя в божеский вид и оставим верхнюю одежду. В машине не замерзнем, доедем, зато не будем привлекать ненужное внимание.
Родька кивает. Он почти не соображает, что происходит. Впервые в жизни он оказался в столь экстремальной ситуации и многое о себе понял. В нем родилась уверенность, что он пропустил что-то очень важное в жизни. Сидящая рядом с ним женщина умеет выживать в джунглях, а он, Родька, – нет. Он всегда считал, что ему это ни к чему, жизнь как-то шла по накатанной колее, спокойно и вполне приятно. А тут появляется странная женщина, в которую почему-то стреляют, которую ищут. Она живет в том же самом мире, что и Родька, но совсем в другом измерении. Там есть смерть, боль и страх. Или это то же самое измерение, просто Родька не замечал? Или не хотел замечать, стараясь думать, что подобные вещи случаются где-то далеко и не с ним?
– Чего скис? Что-то болит?
– Нет. Знаешь, я благодарен тебе, ты спасла меня.
– Если бы не я, ты бы нипочем не вляпался в такое дерьмо. Выйдем из машины – пнешь меня хорошенько.
– Нет. Только теперь я узнал, чего на самом деле стою. Похоже, немного.
– Глупости. Для благополучного мальчика ты держался отлично. Тормози, приехали.
Старые домики притаились под снегом. Дана и Родька вышли из машины. Они сразу поняли, что здесь их никто не потревожит.
– Вот, колодец. Давай достанем воды. – Дана отодвигает крышку сруба.
– Там есть ведро?
