— Сука! — прошипел в трубку Кропочёв и сбросил вызов.
* * *
Вечером, как только у Сашки появилось разрешение, она поехала в СИЗО на свидание с Тимуром.
Железная дверь открылась, и с высоко поднятой головой на пороге появился Зарубин, в сопровождение конвоира.
— Здравствуй… Тимур… — девушка замолчала.
В очередной раз она поразилась его твёрдому, несгибаемому характеру и уверенности в себе. Он сумел, не смотря ни на что, справится с ситуацией и предвидеть все последствия. И даже в тюрьме держался так, как будто всё так и должно быть.
— Как ты смог просчитать шаги Кропочёва? — Сашка с трудом сдерживала волнение. — И ты конечно понимаешь, что это не на долго. Он не отступиться.
— Я ничего не просчитывал. Просто мне один человек слил нужную информацию, а дальше всё дело техники. Я и так собирался всё переписать на тебя.
— Но ведь раньше часть бизнеса была записана на других лиц? Я так понимаю подставных?
— Да. Но сейчас это ненадёжно. Ты единственный человек, которому я доверяю. Вернее мне приходится тебе доверять. Кропочёв всего лишь подсадная утка. Через него московская группировка пытается отобрать у меня бизнес и город, — тихо сказал Тимур. — Они бы очень быстро вычислили подставных лиц, подкупить их. Да и теперь, когда все фирмы у тебя они могут пойти на крайние меры. Пока у нас есть временная передышка надо успеть, ей воспользоваться и повернуть всё в нашу пользу.
Сашка кивнула, ей всё понятно, но и страшно.
— Ты моя жена и не должна ничего бояться! Ты со всем справишься.
— Имя осведомителя можно не спрашивать?
— У стен тоже есть уши, — с непроницаемым лицом, ответил Тимур. — Как скоро ты меня можешь, вытащишь? Хочется насладиться медовым месяцем с молодой женой…
— Всё сказал? — с дрожью в голосе, раздражённая, спросила Сашка. — Зачем нужна была эта афера с браком? Я чувствую себя обманутой дуррой.
— Это моя гарантия. Как законный супруг…
— Теперь послушай меня, дорогой супруг, — девушка с трудом сдерживала волнение и злость. — Ты правильно сказал, что тебе доверять больше некому. После того как всё закончится мы разведёмся и я уйду от тебя! Это по части личных отношений…
— Обиделась? Глупая ты, Санька, — Тимур неожиданно изменил тон. — Может я тебя… — он замолчал, отвернулся к стене, как будто хотел скрыть от Александры вдруг вырвавшиеся наружу чувства, в которые ещё сам до конца не верил, не осознал. — Ни ко времени у нас случился этот разговор. Совсем всё не так я хотел сказать и не в этой обстановки.
Тимуру было абсолютно всё равно, что их разделяет металлическая решётка. Главное сейчас, чтобы исчезнувшая стена отчуждения вновь не встала между ними. А ещё ему очень хотелось привлечь её к себе, обнять и поцеловать.
Резвый, развернулся к ней и посмотрел в глаза. У Сашки внутри от этого взгляда всё перевернулось, первый раз он смотрел на неё так. Она молчала, шокированная недовысказанным признанием. "Можно обмануть словами — но глазами никогда. Он действительно испытывает к ней чувства, а она боится. Боится до дрожи в ногах, боится снова полюбить".
— Убирайся, — вдруг резко прохрипел Тимур, швырнув стул об стенку. — Убирайся!
В его взгляде уже не было любви, он был ледяной пронизывающий. Сашка в ужасе отшатнулась, по щекам потекли слёзы.
— Завтра тебя выпустят… — она встала и пошла к выходу.
Из здания СИЗО Александра выбежала. Её сердце колотилось.
Она знала, куда надо ехать, чтобы успокоиться и подумать. Девушка села в машину и выехала на дорогу.
Смерть не самое страшное, что может произойти, ужасней не знать, сколько ещё тебе отпущено — неделя, месяц, день, час… Страшно не умирать, а терять близких, любимых, а потом приходить на кладбище смотреть на кресты, памятники, надгробья и ждать своей смерти. Нет, это Сашка сейчас ощущала как никогда, она не боялась смерти, уже умирала два раза — один вместе с Виктором, второй с Олегом. Санька боялась за Тимура, боялась тех людей, которые в любой момент могут вновь принести смерть в её жизнь.
Александра прошла между кладбищенскими рядами протоптанной тропинкой, обогнула могилу и остановилась у двух больших надгробных плит. Боль заполнила её сердце и на глазах вновь появились слёзы.
— Прости…Виктор… — прошептала одними губами и прижалась лицом к холодной плите.
Она встала и подошла ко второй могиле, положила белые гвоздики, склонилась к ним и вдохнула в себя их аромат.
— Прости… — вновь тихо сказала Александра, теперь прося прощение у Олега.
Оглушённая ударами собственного сердца, села на скамейку, стоящую между плитами и погрузилась в раздумья. Впереди другая жизнь и в ней останутся только воспоминания, они будут прежними и никуда не денутся. Она всё думала, вспоминая всё что произошло в последние недели, понимая, что теперь не будит ничего как раньше, пути назад нет.
— Прощайте и помните, что я вас люблю…
Она провела рукой сначала по одной чёрной мраморной плите, потом по другой и тут внезапно почувствовала опустошение и лёгкость во всём теле. Прошлое отпускало её…
Отряхнув перчатки от снега, который здесь ещё местами лежал, Александра вышла с кладбища и пошла к машине. Усевшись на водительское сиденье, из сумочки вытащила телефон.
— Симка? Привет…
— Сашенька мила прости меня… — затараторила Серафима, перебив подругу. — Я не знала, что донор Константин.
— Теперь это не важно…
— Знаешь, а я и не знала, что он может быть таким… заботливым…Он постоянно сидит у кроватки Маши.
— Жук сейчас рядом?
— Вот как раз зашёл… Что случилось?
— Пока ничего. Передай ему… хотя нет… — Сашка положила трубку, не прощаясь, не имела она права вмешиваться в только что наладившуюся жизнь Симки.
Через минуту в руках затрезвонил мобильник, на дисплее имя "Сима", девушка сбросила вызов, но через секунду он завибрировал снова. Наконец она не выдержала и ответила на звонок.
— Да! — раздражённо рявкнула в трубку.
— Александра что случилось? — это был Жук. — Где Тимур? Почему я не могу до него дозвониться?
— Наверное, потому что он в тюрьме.
— Так… Рассказывай, что у вас там!
Сашка в крации пересказала последние события.
— И у меня, наверное, развивается паранойя. Сегодня весь день кажется, что за мной следят.
— Всё больше никуда не лезь я выезжаю.
— Тебе нельзя. Ты в розыске! А у меня нет иного выхода, кроме как продолжить отстаивать фирмы Тимура, — вздохнула Александра. — Иначе мы по миру пойдём. Сам видишь, как все отвернулись от него. Уже делят деньги Тимура, как стервятники. Горбачу кусок от всего пообещали. Но только ни он, ни Шевченко ничего не получат!
