- Мне жаль, - прошептал он. - Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я хотел только тебя. Я любил только тебя. Помоги мне найти возможность вернуться к тебе.
Так как отношения с любым из Ноланов имели ограниченный срок годности, Алекс не удивился, когда в середине августа Сэм и Люси расстались. Тем не менее он сочувствовал брату. В течение нескольких прошлых месяцев Сэм был таким счастливым, каким Алекс его еще никогда не видел. Было очевидно, что Люси много для него значила. Но ей предложили какой-то художественный грант, и ей надо было в течение этого года переехать в Нью-Йорк. Она хотела взять с собой и Сэма. А Сэм, будучи Сэмом, не собирался в это вмешиваться или просить ее остаться с ним ради отношений, которые ни к чему не приведут.
Алекс как раз чинил старую лестницу на втором этаже в доме на Рейншедоу Роуд, когда туда приехала Люси, чтобы расстаться с Сэмом. Пока Алекс работал, призрак пошел вниз, чтобы посмотреть, что там происходит.
- Люси только что порвала с Сэмом, - сообщил призрак спустя десять минут.
- Только сейчас? - спросил Алекс.
- Да. Чисто и просто. Она сказала, что должна переехать в Нью-Йорк, а он не пытался остановить ее. Думаю, это его сильно задело. Почему бы тебе не спуститься и не поговорить с ним?
- О чем? - фыркнул Алекс.
- Спроси, как он. Скажи, что в море еще много другой рыбы.
- Ему не нужно, чтобы я ему это говорил.
- Он твой брат. Покажи ему хоть капельку обеспокоенности. И ты можешь сказать, что, если он захочет, ты переедешь к нему.
Алекс нахмурился. Дарси недавно написала ему по электронной почте, что у нее есть разрешение суда, чтобы вышибить его из их дома. Из ее дома.
Если он переедет к Сэму, то изрядно сэкономит на арендной плате, а на эти деньги он сможет продолжить реставрационные работы над домом на Рейншедоу Роуд. Он понятия не имел, почему чувствовал себя обязанным отремонтировать этот дом. А ведь он был даже не его. Но Алекс не мог отрицать свою привязанность к нему.
Прошло уже три недели, как он начал заниматься сексом с Зои - три лучшие и худшие недели его жизни. Он строил свой график работы так, чтобы видеть ее как можно больше. Он придумывал разные отговорки, чтобы позвонить ей и лишний раз услышать, как она говорит о новом рецепте или объясняет разницу между таитянской, мексиканской и мадагаскарской ванилью. Он улыбался, когда вспоминал о чем-то, что сказала или сделала Зои; это было так не похоже на него, что он понимал, что это становилось серьезной проблемой.
Он бы и хотел обвинить Зои, что она слишком требовательна, но она знала, когда надавить, а когда отступить. Она управляла Алексом более умело, чем кто-либо; и даже при том что он знал, что им управляли, он не мог заставить себя возразить ей. Как однажды вечером, когда он сказал, что не сможет остаться, Зои приготовила тушеное мясо, которое заполнило своим сочным ароматом весь дом. И, конечно же, он не смог не поужинать, а потом и оказаться с ней в постели. Она знала наверняка, что тушеное мясо для любого мужчины с Тихоокеанского Северо-запада является возбуждающим средством.
Алекс пытался ограничить число ночей, которые он проводил с Зои, но это было нелегко. Он все время хотел ее - в разных позах. Секс был потрясающим, но еще более потрясающим было то, насколько сильно он хотел Зои не ради секса. Вещи, которые когда-то его раздражали - позитивный настрой и упрямый оптимизм, - стали его любимыми чертами характера у нее. Она постоянно его веселила, и он просто был не в состоянии ходить угрюмым.
Единственное, о чем Зои беспокоилась, - это ухудшающееся состояние Эммы. Недавно Джинни, медсестра на дому, дала ей несколько тестов: повторение слов, рисунки циферблатов и простые игры, в которых нужно было считать монетки. Эмма показала гораздо худшие результаты, чем всего месяц назад. Самое грустное заключалось в том, что Эмма забывала поесть. Если бы Джинни и Зои не напоминали ей об этом, она бы, наверное, не ела бы днями или завтракала бы кукурузной соломкой или горчицей.
Зои с беспокойством осознавала, что ее бабушка, которая всегда так тщательно за собой следила, теперь же не придавала значения тому, были ли ее волосы причесаны или сделан ли маникюр. Джастина приезжала минимум два раза в неделю, чтобы брать Эмму в салон красоты или в кинотеатр. Иногда Алекс занимал Эмму после ужина, пока Зои убирала кухню или принимала ванну. Он играл с Эммой в карты, усмехаясь над ее жульничеством, и даже включал музыку и танцевал с ней, пока она критиковала его навыки в хореографии.
- Ты слишком поздно поворачиваешь ногу, - жаловалась Эмма. - Я так упаду из-за тебя. Где ты учился танцевать?
- Брал уроки в Сиэтле, - ответил Алекс и пошел поставить песню под названием “Пока проходит время”.
- Ты должен потребовать свои деньги назад.
- Со мной сотворили чудо, - сказал Алекс. - До этих уроков я танцевал так, будто показывал пантомиму, как я мою машину.
- Как долго ты учился? - с сомнением спросила Эмма.
- Это был интенсивный курс на выходных. Моя невеста хотела, чтобы я смог потанцевать с ней на свадьбе.
- Когда ты женился? - раздражительно спросила Эмма. - Никто мне об этом не говорил.
Хотя он уже и говорил с ней о своем браке, Алекс понял, что Эмма забыла об этом. Непринужденным тоном он ответил:
- Все кончено. Мы развелись.
- Ну, быстро вы.
- Не достаточно быстро, - уныло ответил он.
- Тебе лучше жениться на моей Зои. Она умеет готовить.
- Я никогда не женюсь снова. Мой брак был ужасен.
- Навык мастера ставит, - сказала Эмма.
Той ночью, когда он держал Зои в своих объятиях, пока она спала, Алекс наконец выяснил, что это за сладко-болезненное ощущение изводило его с тех пор, как он впервые увидел Зои. Это было счастье. И от этого ему стало не по себе. Он знал об определенных вещах, которые вызывают зависимость: если ты сделал это однажды, ты сделаешь это еще раз. Это и была основа его симпатии к Зои - мгновенная, полная, не оставляющая надежд на отвыкание.
Спустя три дня, после того как Люси и Сэм расстались, Алекс отправился на Рейншедоу Роуд за своими инструментами, которые там хранились. Когда Алекс подходил уже к крыльцу дома, рядом припарковался автофургон, и два парня начали выгружать огромный плоский ящик.
- Кто-то должен расписаться, - сказал один из них Алексу, когда они принесли ящик на крыльцо дома. - Он полностью застрахован.
- Что там?
- Витражное стекло.
“От Люси”, - предположил Алекс. Сэм говорил, что она сделала стекло для дома. То, которое давно установил Том Финдли, сломалось и было заменено обычным стеклом. Сэм говорил, что Люси увидела сон о дизайне этого стекла, пока отдыхала в доме на Рейншедоу Роуд.
