Рона Гордино. Гибкого сильного Рона Гордино, к которому она вопреки себе по-настоящему привязалась.
Никогда не допускай близости с прислугой, Элейн. Как бы хорошо тебе ни было с ними в постели.
Не то чтобы они хоть раз были вместе в постели как таковой.
Массажный стол, кушетка, пол. Элейн позволила себе улыбнуться, сбросила шелковую ночную рубашку и встала под ледяные иглы душа.
Мысленно она пробежалась по приготовлениям к вечеру. Все предусмотрено, начиная от сервировки и кончая сторожем при машинах. Нет, она ничего не забыла, и скоро явится армия тех, кто все это осуществит.
Она растерлась полотенцем досуха, чуть-чуть подкрасилась, надела коричневую шелковую рубашку, бежевые хлопчатобумажные брюки и, подойдя к окну, выглянула наружу. День обещал быть по-калифорнийски изумительным. Солнце уже высоко поднялось на чистом безоблачном небе.
Росс захрапел громче. Она нетерпеливо тряхнула его за плечо.
— Который час? — простонал он.
— Ранний. Вставай-ка!
— Уже встал, — ухмыльнулся он, указывая на эрекцию., — Как насчет потрахаться?
— Не говори глупостей, — отрезала она. — Ты забыл, что у нас сегодня званый вечер?
Он снова застонал.
— Как я мог бы забыть? Ты этим хреновым вечером жила и дышала столько недель, что я им счет потерял.
— Вставай, — сказала она твердо. — И отправляйся в свой оздоровительный клуб, или завтракать где-нибудь, или еще куда-нибудь, но пожалуйста, сегодня не путайся ни у кого под ногами.
— Что значит — не путайся? Это мой дом, — негодующе заявил он.
— Ну, Росс, не капризничай. Это твой вечер.
— Как бы не так! — ответил он воинственно. — Это вечер Джорджа, мать его, Ланкастера и Памелы, мать ее, Лондон. И обходится мне, мать их, в суммы, которые нам не по карману!
— Это вечер Сейди Ласаль. Не забывай настоящей причины, для чего мы его затеяли. Почему бы не назвать его вкладом в наше будущее?
— Только не просчитайся! — Он громко зевнул. — — Ну, я поехала, — сказала она, не желая терпеть его ворчания.
— Куда? — осведомился он, взглянув на свои часы. — Еще и восьми нет.
— По-моему, я тебе вчера сказала. Я завтракаю у Биби. У нее дома.
— А зачем?
— Перестань меня допрашивать. Мы проверим окончательный список приглашенных.
— Но почему она не может приехать сюда?
Элейн решила, что такой дурацкий вопрос ответа не заслуживает.
— Ну, пока, — сказала она. — И не забудь заехать в банк за наличными. Нам нужно побольше двадцаток для чаевых.
— А от Биби ты куда?
Элейн подавила злость. С каких это пор Росса интересует ее расписание?
— К парикмахеру! — огрызнулась она. — Ну, могу я идти?
— Пожалуйста, не стесняйся.
Она бросилась на кухню. Как раз пришла Лина с двумя помощницами. Все трое что-то возбужденно обсуждали по-испански. В первый раз Элейн обнаружила, что лицо Лины способно выражать не только угрюмую покорность судьбе.
— Bienos dias 2, сеньора Конти, — сказала горничная весело.
— Доброе утро, Лина.
— Это две мои amigas 3, Консепсьон и Мария.
Подруги кивнули и улыбнулись. Наверное, без права на жительство, решила Элейн, и дико счастливы поработать в таком прекрасном доме. То есть он станет прекрасным, когда они вымоют и выскребут его сверху донизу.
— Они говорят по-английски? — спросила она.
— Немножечко. Я буду объяснять, — ответила Лина.
— Отлично. Я хочу, чтобы здесь все блестело. В восемь придут рабочие ставить тент. Цветы привезут в девять. И еще будут доставки. Список я оставила в холле.
— Не беспокойтесь, сеньора. — Лина ободряюще кивнула.
— Отвечайте на звонки, Лина, и обязательно записывайте, что вам скажут. — Поколебавшись, она употребила единственное испанское слово, которое знала. — Entiende? 4.
— Ага. Я хорошо поняла, — ответила Лина, гордо улыбаясь подругам. — Вы езжайте. Все хорошо.
— Я вернусь в половине первого.
Благополучно забравшись в свой «Мерседес», она перевела дух. День начался достаточно гладко. Ну, если и дальше все пойдет по плану…
Она включила мотор и тронулась с места. Тридцать секунд спустя она вспомнила, что забыла предупредить Лину, что в двенадцать приедут два бывших рок-музыканта установить свое оборудование. Их рекомендовал Рон Гордино. «Хотите, чтобы вечерок был горячим, пригласите Рика и Фила». В начале вечера трио Дзанкусси, а Рик и Фил после них. Господи! Лина же таких длинноволосых в дом не впустит.
Она развернула «Мерседес»и быстро поехала обратно.
Росс услышал, как хлопнула наружная дверь и заработал мотор «Мерседеса» Элейн. А что, если Карен сказала правду, будто она обзавелась любовником? Да нет! Даже смешно. Она же миссис Росс Конти и не посмеет трахаться на стороне. Он лениво перевернулся на бок и набрал номер Карен.
— Что? — сонно пробормотала она.
— Звонит сексуальный маньяк.
— Росс?
— А какие еще сексуальные маньяки звонят тебе в такую рань?
— Ты меня разбудил.
— А ты забыла, что сегодня вечер? — Он довольно удачно изобразил голос Элейн.
Она хрипловато засмеялась.
— В чем ты? — спросил он.
— В атласной красной рубашечке от Фредерика.
— И в штанишках с разрезом?
— И в бюстгальтере с окошечками.
— Черт, Карен, у меня до потолка встало!
— Будет жаль, если пропадет зря. Приезжай!
— Не могу.
— А почему? Тебе же хочется пососать мои сосочки?
Мысль о ее эротичных сосках у него во рту возбудила его еще больше.
— Ты меня искушаешь.
— Я знаю, что тебя заводит. Так что влезай в свой драндулет, нацепи очки побольше и потемнее, и рискнем. Я позвоню вниз, что жду Эдварда Брауна.
Он ни разу не бывал у нее на квартире в фешенебельном Сити. Оба решили, что риск слишком велик, и ограничивались уединенным пляжным домиком. Но что такое немножко риска между друзьями?
— Я мигом.
— Нет, все-таки погоди, пока не приедешь!
— Остроу-у-умно! — Он положил трубку и прыгнул под ледяной душ. И пожалел. Потому что едва эрекция пропала, как ему расхотелось навещать Карен. На душе стало тревожно. Его пугала встреча с Сейди Ласаль у него дома. Что, если она снова откажется стать его агентом?
Невозможно! Он включит обаяние Конги на полную мощность — ослепит ее и околдует. Ей не улизнуть!
Он торопливо оделся.
Элейн влетела на кухню и хотела сказать Лине о двух рок-музыкантах, но заметила, что лампочка телефона мигает, и взяла трубку, не сомневаясь, что звонят ей. И услышала, как Росс сказал: «Черт, Карен, у меня до потолка встало!» Она молча дослушала их разговор до конца, повесила трубку одновременно с Россом и выбежала в заднюю дверь.
Сев в машину, она скатилась по наклонному съезду, включила мотор и помчалась по улице, с большим трудом затормозив у светофора.
Ее по-царски обслужила лучшая подруга!
Нет. Неверно. Ее лучшая подруга по-царски обслуживает Росса.
Этта Гродински из Бронкса.
Карен Ланкастер из Беверли-Хиллз.
Она почувствовала, что вот-вот закричит, и сжала зубы, хотя все психоаналитики рекомендовали ни в коем случае не сдерживаться.
— Эта… Эта… дырка! — пробормотала она сквозь зубы.
Эта дырка с жуткими сосками.
— Обманщица, сука, воровка! — завопила она во весь голос. — Кем она себя воображает?
Мужчина за рулем соседней машины вздрогнул.
— Чего выпучился? — рявкнула она и рванула «Мерседес» вперед по бульвару Сансет, торопясь в Бель-Эйр к Биби Саттон.
Будь что будет, но Биби она не подведет. Об этом и подумать невозможно. Королевская аудиенция — это королевская аудиенция. И ничто на свете не заставит ее испортить что-нибудь еще и здесь.
