После двух пощёчин запомнить пришлось. Запомнила на всю жизнь. Мне этот номер даже снился.
– Это уже неважно. Слушай, я позвонила Федэрико, да. В этом была моя ошибка. Нужно было постараться вспомнить номер Эдриана или Эльзы, но я не могла нормально соображать. Единственное, о чём я могла думать – это о том, что времени мало. Эдриан мог бы не успеть. И твой брат тоже. Когда Федэрико предложил помощь, я согласилась без раздумий. Сказала, что буду ему должна. Я заключила сделку с дьяволом. И теперь он требует своё.
Делаю глубокий вдох, убираю руки от его лица и вываливаю ему всё. Дерек склоняет голову набок. Он так спокоен. Как будто я сейчас говорила о блинчиках, а не об угрозах Федэрико.
– Хотелось просто побыть с тобой и не думать ни о чём.
– Видимо, да. Но мне следовало сразу рассказать. Просто я испугалась. Прости.
– За что, принцесса? То, что сказал тебе Федэрико – пока всего лишь слова. И мы можем всё обернуть в свою пользу. Во всём нужно учиться видеть возможности. Надо узнать, какие заведения он хочет и зачем. Если всё сделать правильно, то мы останемся в выигрыше. Завтра обсудим с Эдом. А сейчас я хочу наконец трахнуть свою жену. Никуда не уходи, – он целует меня в лоб. – Быстро ополоснусь, и мы продолжим.
– Начнём, – усмехаюсь, подавляя зевок.
– Я так и сказал.
Глава 25
Открываю глаза. Дерек лежит, опираясь на локоть, и смотрит на меня.
– Ты не разбудил меня!
– Ты так сладко похрапывала, – он улыбается. – Как я мог?
– Мы же хотели заняться сексом!
– И ты уснула. Я был в душе меньше пяти минут. Непохоже, что ты сильно пылала желанием, раз так быстро вырубилась.
Дерек еле сдерживает смех, а мне обидно. Весь вчерашний вечер – одна большая катастрофа!
– Я тебе снился? Ты шептала моё имя, перед тем как проснуться.
– Не помню.
– Ещё ты кричала: «Карлос, не надо!», а потом просила у него прощения. Я проснулся от твоих криков. Ты всё ещё винишь себя?
Хмурюсь. Я не помню, что конкретно мне снилось.
– Знаешь, не думаю, что Карлос был психопатом. Это ведь врождённое. А у него жизнь была паршивая. Мне кажется, отец травмировал его психику в детстве. И я теперь знаю, что психопаты – они ровные, не выходят из себя, не истерят. Карлос вёл себя не так. Он был нестабилен, у него часто были вспышки агрессии. Скорее всего, он был социопатом.
– Да хоть шизофреником, какая разница? Ты что, решила всем диагнозы поставить? – Дерек качает головой. – Прикажу закрыть библиотеку на ключ.
– Может, если бы ему своевременно оказали психологическую и медицинскую помощь…
– Нора, завязывай. Такие люди долго не задерживаются здесь. Их поведение вредит бизнесу и семье. Карлос не умел работать тихо. Он в любом случае долго бы не протянул. Его либо убили бы, либо закрыли бы в психушке.
– Но…
– Принцесса, хватит! У меня ощущение, что он тут рядом лежит. Ты издеваешься?!
Его глаза вспыхивают. Дерек явно разозлился. Очередная ссора в мои планы никак не входит. Сажусь, откидываю одеяло и замираю с открытым ртом.
Раны затянулись, но кожа ещё очень тонкая и кажется красной. Он весь был изрезан. Весь! Боже… сколько боли.
– Вот поэтому я и оттягивал этот момент, – Дерек хмурится. – Не смотри так, а? Не хватало ещё, чтоб ты меня жалела.
– Я не…
– Ладно, – он встаёт с постели. – Уже почти полдень, а дел много.
– Стой!
Удерживаю его за руку, сползаю с кровати и встаю на колени. Если я не сделаю это сейчас, отпущу его вот так, то последствия будут плачевными. Обхватываю Дерека за бёдра и сразу беру член в рот, полностью смачивая его слюной.
«Если мужчина знает, что ты собралась делать, то лучше сразу приступать. Не стоит перед минетом мурыжить его целованием груди, живота и прочих периферийных мест. В данный момент всё его внимание сосредоточено именно в главной зоне. Остальные места практически утрачивают чувствительность».
Мысленно благодарю Эльзу и переключаюсь на уздечку. Это, можно так сказать, клитор члена. Именно там сосредоточено огромное количество нервных окончаний.
Дерек запускает пальцы в мои волосы и стонет.
Не существует сейчас ничего в этом мире – только мой рот и его член. Вылизывать каждую венку, целовать каждый бугорок – вот в чём сейчас смысл. Всё остальное – неважно. Остальное подождёт.
Устраиваю язык поверх нижней губы и расслабляю его. Нежно ласкаю уздечку, не сбиваясь с равномерного ритма. Чувствую, как каждая клеточка члена реагирует на мои прикосновения, и издаю стон наслаждения. Втягиваю его запах, закрываю глаза и позволяю языку взять на себя зрительную функцию. Я исследую, лижу, целую и ласкаю. Такой твёрдый, но при этом нежный и беззащитный. Такой вкусный. Так восхитительно пахнет. Рот становится сверхчувствительным и наполняется слюной. Она растекается по стволу. Собираю её губами. Нежно. Неспешно. С вожделением. Делать минет, полностью отдаваясь процессу, выключив свою личность – вот в чём суть.
И снова стон наслаждения вырывается из моего горла. Погружаю пенис на всю длину и двигаю головой, поглаживая нёбом головку. Затем опять переключаюсь на уздечку.
Дерек сжимает мои волосы. Вслушиваюсь в его прерывистое учащённое дыхание и стоны и чувствую, как сама увлажняюсь. Мне хорошо от того, что хорошо ему.
Я не могла отпустить его сейчас. Не могла не опуститься на колени. Не могла не подавить своё эго, которое снова отчаянно возмущалось. Теперь я понимаю, что все мои выходки, которые раньше казались мне отстаиванием прав и достоинства, на деле были не более, чем глупость, за которую я расплачивалась раз за разом. Я решила остаться в их семье, но не хотела играть по правилам.
