— Спасибо, — ответила Кэтрин с такой улыбкой, от которой сердце Джека захолонуло. Он все больше восхищался ею.
— А ты все описала в книге? — поинтересовался он.
— Не пойму, что ты имеешь в виду.
— Я хочу спросить, были ли какие-то моменты, которые ты описала менее подробно, когда «чувствовала» себя Ники?
— Думаю, были. А что, ты спрашиваешь о чем-то определенном?
— Да, — кивнул Джек. — Ты… ты была в тот день в душе?
Улыбка исчезла с лица Кэтрин.
— В какой день?
— Судя по тому, как ты покраснела, — невозмутимо продолжал Джек, — ты явно поняла, о каком дне я говорю.
— Да-а… Я была там, но… совсем недолго, — неуверенно пробормотала девушка.
— Недолго, да? Что ж, для того, чтобы понять, что там происходит, не нужно было много времени. Почему же ты не описала столь захватывающую сцену в книге?
— Мне показалось, что это очень… личное.
— У тебя хорошее чутье. — Смелый взгляд Джека скользнул по ее фигуре, скрытой складками халата. — Мне кажется, вы с Ники очень похожи, — не сдержавшись, добавил Джек, отчего Кэтрин, окончательно смутившись, вскочила на ноги.
— Пожалуй, я лучше пойду…
— Нет, подожди! — Потянувшись, Джек схватил Кэтрин за полу халата. Она посмотрела на его руку, а потом ему в лицо. Ее щеки по-прежнему горели. — Не уходи, — попросил Джек. — Прости, что вогнал тебя в краску. Иди сюда, присядь. — Он потянул за халат. Кэтрин на негнущихся ногах сделала неуверенный шаг вперед. — Иди ко мне.
Кэтрин подошла еще ближе и наконец села на край дивана. Она опять посмотрела на его руку. Сквозь ткань халата Джек чувствовал тепло ее бедра.
— Сядь поудобнее, а то свалишься с дивана, — улыбнувшись, заметил он. Кэтрин повиновалась, но при этом была так скованна, что напомнила Джеку провинившегося ребенка, которого в ожидании наказания поставили в угол. — Расслабься, — добавил он.
— Я попытаюсь, — пролепетала девушка.
— Ты же понимаешь, что обстоятельства весьма необычны, Кэтрин. С одной стороны, мы знакомы всего несколько часов, а с другой — мы уже знаем друг друга довольно… близко.
— Это я тебя знаю, — поправила его Кэтрин. — А ты знал Ники. Не обольщайся. Мы с ней очень разные.
— Я понял это, как только заглянул в твои глаза, — проговорил Джек. — Я еще никогда не видел таких глаз, Кэтрин. Они удивительны, неповторимы, поверь мне! Ты сама удивительна и неповторима!
Прикусив губу, Кэтрин отвернулась.
— Почему? — немного погодя спросила она. — Только потому, что Кэт Уинслоу оказалась феноменальной особой, способной к телепатии?
Подвинувшись, Джек поймал ее подбородок и повернул голову Кэтрин к себе.
— Я ни о чем подобном не думал, — вымолвил он, положив руку ей на плечо. — Твои способности — это природный дар. Да, они поразительны, но в этом нет ничего особенного.
— А ты можешь себе представить, как бы повели себя врачи с человеком, обладающим подобным даром? И средства массовой информации? Если о моем даре станет известно, то нам с Ники больше никогда не знать покоя. Поэтому я прошу тебя никому об этом не говорить, хорошо?
И вновь, встретившись с ее лазурным взглядом, Джек почувствовал себя рыцарем в сверкающих доспехах.
— Я навсегда сохраню эту тайну, — пообещал он ей.
Кэтрин сжала холодными пальцами его руку, лежавшую у нее на плече.
— Открыть тебе один секрет?
— Какой именно? — спросил Джек.
— Наяву ты даже лучше, чем казался мне во сне.
Целый сонм различных чувств охватил Джека. Ему захотелось защитить Кэтрин, заключить ее в свои объятия; и в то же время он испытал огромное почтение к ней, от которого в горле у него пересохло, а язык отказался ему повиноваться. Наклонившись к ней, он запечатлел на ее лбу поцелуй. Он знал, что ему следует поднять голову, но не мог. Он так и замер, касаясь губами ее кожи, от его дыхания ее светлые пряди заколыхались; Джек вдыхал свежий аромат ее мыла.
— Ты часто так целовал Ники, — пробормотала Кэтрин.
— Да? — неожиданно хриплым голосом переспросил Джек. — Что-то не припомню.
Его горячее дыхание обдавало ее лицо. Оно ласкало ее, как летний ночной ветерок, голова Кэтрин пошла кругом.
Этого не могло быть… Наверняка она неправильно истолковала его взгляды и вообразила, что их что-то связывает. Ведь именно этот человек то и дело осаживал Ники. Вот и сейчас он в любое мгновение может отвернуться от нее с дразнящей усмешкой… Или она ошибается?
Но Джек был совсем рядом с ней, и его близость сводила ее с ума. Наконец он чуть отодвинулся и перевел взгляд на ее рот. Его рука все еще покоилась у нее на плече. А потом Джек поднял вторую руку и осторожно провел пальцами по ее губам.
— У тебя губы дрожат, — спокойно промолвил он. — Если не хочешь, чтобы я целовал тебя, так и скажи.
— Дело не в этом. Просто… — Она отшатнулась, когда он дотронулся губами до ее носа. — Я этого не ждала, — призналась Кэтрин.
— Я тоже. — Джек слегка надавил на ее губы, отчего они немного приоткрылись.
А потом его губы завладели ее губами, его язык проник в теплую сладость ее рта, и Кэтрин затрепетала от восторга. Однако ей казалось, что она уже давно познала его поцелуи и нежность его губ. Когда он протянул руку, чтобы обнять ее, Кэтрин послушно прильнула к нему — как танцовщица, повинующаяся своему старому партнеру.
Она принялась гладить его по голове, он же крепко прижимал ее к своей груди. Снова и снова его губы ласкали ее, и Кэтрин млела от неведомого ей доселе желания.
Рука Джека скользнула по ее шее, а потом опустилась ниже, под воротник махрового халата, и пробежала по тонким бретелькам ее ночной рубашки. Стянув бретельку с ее плеча, он осторожно провел ладонью по нежной груди Кэтрин. Она выгнулась и вскрикнула.
У Джека тоже перехватило дыхание, когда их губы снова встретились, а его пальцы сжали ее сосок. И тут он гортанно застонал, и, быстро убрав руку с ее груди, принялся развязывать пояс ее халата.
У Кэтрин пульсировала каждая клеточка тела. Она слышала лишь их прерывистые вздохи, не замечала ничего, кроме сплетенных тел. В целом мире остались только она, Джек и… Ники!
Открыв глаза, Кэтрин отпрянула назад.
— Мы должны остановиться, — выдохнула она.
— Что? — пробормотал Джек.
— Мы должны немедленно остановиться, — повторила она.
Его рука замерла на поясе ее халата. Подняв голову, Джек прошептал:
— Ты шутишь.
— Нет, не шучу. — Запахнув халат, она выскользнула из его объятий и, не чувствуя под собой ног, поднялась, не сводя глаз с Джека. Щеки ее горели.
