Ознакомительная версия.
— Неизвестно. Одна девушка пропала после того, как съездила с Майоровой на дачу к приятелю. Сейчас ее ищут. Есть надежда, что она просто куда-то уехала.
— Ну, дай-то бог.
— Но вы не сказали мне главного: эта убийца больна психически?
— Такие вопросы может решить только психиатрическая экспертиза. Я лишь хочу вам объяснить, что наличие шизоидных особенностей не делает человека сумасшедшим. Скажем, есть такое тяжелое психическое расстройство, как аутизм. Это страх перед миром, людьми, сопровождающийся бредом, галлюцинациями, полной беспомощностью. И есть так назывемый синдром Каннера. Это врожденный аутизм, но он не сопровождается ни бредом, ни галлюцинациями, ни подавленностью инициативы. Люди с синдромом Каннера просто не могут вступать в нормальные, спокойные отношения с другими людьми, но они могут создавать систему ненормальных отношений, в том числе — преступных. Это встречается у детей-индиго. Встречается у них и синдром Аспергера: шизоидная психопатия, с раннего детства, аномальный вариант личности. Может быть очень опасным. Но человека, который наденет себе ведро на голову или снимет штаны в общественном транспорте, тут же отправят в психушку, а тот, кто страдает синдромом Аспергера, может вести себя вполне прилично, и никому в голову не придет, что временами он с удовольствием убивает. Вы заскучали? Наша беседа показалась вам достаточно бесполезной?
— Да нет, она была мне очень интересна. — Дина улыбнулась и встала. — Мне даже кое-что пришло в голову. Спасибо вам огромное. Можно я как-нибудь приглашу вас на светское мероприятие?
— Элитная тусовка, как сейчас говорят? А что, для психиатра — это просто поле чудес.
— Вы прелесть, — рассмеялась Дина. — Кстати, наша Оболенская — помните, известная колдунья — отказалась мне помочь искать маньячку.
— Она явно — не альтруист. Придется нам с вами это делать вдвоем, раз никто не годится в маньяколовы.
* * *
Они больше не думали о том, чтобы действовать незаметно. Они стояли среди пыли, грязи, грохота отбойных молотков и смотрели на страшные куски цемента с фрагментами человеческих тел. Руки, ноги, голова с длинными волосами, то, что было девичьим станом.
— Мразь, — наконец проговорил Слава посеревшими губами. — Мне жаль, что его уже прикончили.
Сергей молча кивнул головой и подошел к Андрею Петрову, который стоял лицом к стене, дрожащими руками пытаясь зажечь сигарету. Сергей заглянул ему в лицо и увидел, что бывший участковый плачет.
— Ну как мне теперь? — хрипло произнес тот. — Я же рапорт подавал, когда вторая не вышла из дома. Я же мог схватить этого Пичула, забрать чемодан, сам сюда влезть… Я бы мог просто прикончить эту падлу Пашку там, в переулке.
— Ты ничего не мог, кроме того, что сделал. В любом другом случае прикончили бы раньше тебя. Как чуть было не произошло. Но ты молодец! Если бы не ты, ничего бы не открылось. Сейчас тебя, наверное, вернут в органы, но я приглашаю тебя к себе. Свободным сыскарем. Без докладных и стоек навытяжку. Первый раз я подумал, что мне нужен такой напарник.
В кармане Сергея запел телефон. Он отошел в угол и тихо сказал:
— Извини, Дина, я не могу сейчас разговаривать.
— Но пару слов выслушать можешь?
— Говори.
— Сережа, нам нужна информация о пропавших молодых девушках.
— Всего-то?
— Не обо всех, конечно. А о пропавших после того, как Майорова ездила в Дмитров. Я знаю, что заявления так быстро не принимают. Но звонки, обращения как-то фиксируются в «02», скажем?
— Я попробую.
— Одно скажи: кого-то нашли?
— Да.
— Не Майорову?
— Нет.
— Ксению?
— Похоже, тоже нет. Мы не нашли живых, Дина.
* * *
— Слушай, а какой сегодня день? Не знаешь? Совсем тупой стал. — Дашка сидела в кресле в одних трусах, положив ноги на стол. — А вон у тебя календарь висит, не видишь, что ли? Среда, слышишь, чувак? У моей сестренки концерт в пятницу, а потом мы поедем квартиру снимать. Понял? Че молчишь? Брезгуешь со мной поговорить? Не надо. Одно только сказать тебе придется. Бабло где у тебя спрятано? Баксы там, брюлики, сам понимаешь. Мне сестру нужно содержать хорошо. Так что сказать придется.
Когда Дашка подошла к Никите, пистолет торчал у нее в трусах, а в руках был нож. Через полчаса она металась по квартире, открывая названные им тайники, вскрывая ножом шкатулки, разрезая мешочки с камнями. Он лежал, как сгусток боли и отчаяния, окровавленный, уничтоженный, понимающий лишь то, что исчерпать чашу унижения невозможно.
— Ты че так заскучал, бобик? Такой богатый и такой скучный. — Дашка встала перед ним, широко расставив ноги. — Может, любовью хочешь со мной заняться?
Никита медленно посмотрел ей в лицо тяжелым, темно-синим взглядом. Столько ненависти, презрения и даже угрозы было в этом взгляде, что усмешка сползла с Дашиного лица.
— Ты чего вылупился? Че смотришь, гнида! Закрой свои глаза поганые! Не смотреть, — визжала она так, как будто он резал ее этим взглядом.
А он не смог бы его отвести, даже если бы очень захотел. И тогда голая фурия, вымазанная его кровью, схватила со стола нож и вонзила его в синий яростный глаз.
* * *
Ирина очень боялась, что появление Александра в их квартире в священный для них с дочерью час ужина покажется Жене чем-то вроде предательства. Но Женя открыто, дружелюбно смотрела на знаменитого певца и композитора, который вдруг оказался другом ее матери, и представляла себе, что они давным-давно живут одной семьей. Она не то чтобы никогда не думала об отце. Она изо всех сил старалась внушить Ирине, что никогда не думает об отце, что считает их семью самой лучшей и полноценной. Но этот сильный, красивый, надежный мужчина, который такими влюбленными глазами смотрит на маму, — он годился Жене в отцы. Женя с удовольствием примеряла на себя роль папиной дочки. Александр думал о том, что хотел бы заботиться о такой чудесной, доброй, приветливой девочке. Хотел бы, чтобы и это привязало к нему ее мать. Эту ускользающую от любого понимания колдунью. А Ирина наслаждалась необычным ощущением, которое появлялось у нее в присутствии Александра: он как будто принимал на свои широкие плечи груз ее ответственности.
Ирина превзошла себя. Она приготовила настоящий салат, каким создал его великий Люсьен Оливье. Нашла книгу с рецептом и купила все компоненты: рябчиков, телячий язык, паюсную икру, отварные раки, каперсы, зеленый салат, свежие огурцы. Она все это нарезала и заправила смесью французского уксуса и прованского масла. Торт, правда, был магазинный: несусветная красота из взбитых сливок, сметаны, мягкого творога, сливочного крема и свежих ягод. Они выпили шампанского, а потом приступили к главному номеру программы. Ирина с Женей удалились в ее комнату, откуда девушка появилась уже в подаренном матерью к завтрашнему концерту роскошном черном платье с открытыми плечами и пышной юбкой — в оборках из газа и шифона.
Ознакомительная версия.
