его вес.
Он хотел поцеловать меня. Он желал этого, и обжигающие прикосновения выдавали это желание.
Я положила руку ему на грудь. Под ладонью бешено билось его сердце, и я слегка улыбнулась.
— Даже крыса была бы тебе милее? — спросила я, повторив его беспощадные слова.
Вот только ответить не дала. Отстранилась от его лица и приблизилась к уху. Поймала губами мочку и почувствовала, как он теряет самообладание. Он с силой прижал меня к двери. Его рука опустилась на мое бедро, и он его нежно погладил.
Пылающая ладонь на коже лишала меня силы воли, но уступать было нельзя. Я принялась покусывать его ухо. Он взял меня за волосы и мягко откинул мою голову назад, напомнив тем самым, что не любит легко поддаваться.
И я триумфально нанесла завершающий удар:
— Я хотела совершить эту ошибку с официантом, но ты смешал мне все карты.
А потом оттолкнула его и отошла к кровати. С победной улыбкой на лице открыла свой чемодан. Он же отвернулся и с недоброй усмешкой уставился в стену.
Затем направился к себе, но, прежде чем шагнуть в раздвижную дверь, промолвил:
— Я же предупреждал, не играй с дьяволом, мой ангел. Сложишь голову в аду.
Он принял вызов. Теперь мы оба вступили в игру с негласным, но понятным правилом: кто первым потеряет самоконтроль, тот слабее. А я не желала проигрывать по той же причине, по которой вчера бросила вызов самой себе: из самолюбия.
Глава двадцать седьмая. Тайный план
— Все может перемениться, — объяснял психопат, вставляя черные линзы, которые для маскировки скрывали серую радужку.
Он поморгал, привыкая к посторонним предметам в глазах. Светлые волосы, обычно взлохмаченные, были гладко зачесаны назад, лишь небольшая прядь падала на лоб. Татуировка на шее была тщательно замазана тональником. Эшер был почти неузнаваем.
— Мне нужно просто ходить? — спросила я, пытаясь понять план.
— Презентация драгоценностей будет проходить на подиуме с участием моделей. Джеймс сядет в первом ряду. Именно так ты привлечешь его внимание: ты выйдешь с последним украшением.
Я застыла с платьем в руках. Терпеть не могла привлекать к себе внимание и, честно говоря, боялась этого вечера. Меня мучило дурное предчувствие.
Вечер обещал быть опасным. Мы собирались кого-то убить. Я оказалась в эпицентре кровавого заговора, чтобы завлечь будущий труп подальше от посторонних глаз и позволить жнецу по имени Эшер Скотт забрать у него жизнь.
К тому же придется изображать на аукционе топ-модель. Отлично.
Он наставил на меня свои почерневшие глаза и выгнул бровь:
— Надевай платье. Чего ты ждешь?
— Может, чтобы ты вышел из ванной? — предположила я, разведя руками.
Специально, чтобы меня подначить, он принялся неторопливо застегивать манжеты.
— Галстук слишком тугой.
Кипя от раздражения, я смотрела, как он в четвертый раз распускает галстук и завязывает его заново. Взбешенная его медлительностью, я бросилась к нему и развернула лицом к себе.
Он нарочно затянул потуже. Под его пристальным взглядом я ослабила узел. В последний раз поправила ворот белой рубашки и похлопала его по груди.
— Вот так. Теперь порядок. Ты даже галстук завязать не способен!
Психопат хитро улыбнулся:
— Знаешь, мои таланты лежат в иной области.
Я с ехидной усмешкой отошла и стала ждать, когда господин соизволит выйти и даст мне одеться. Однако вместо того, чтобы покинуть ванную, он приблизился ко мне. С нехорошей ухмылкой положил мне руки на талию.
— Может, мои пальцы недостаточно ловкие, чтобы завязать галстук, зато у них талант тебя…
— Хватит! — оттолкнула его я. — пошел отсюда.
Мои щеки разгорелись. Развеселившись, он двинулся на выход, слегка задев меня плечом.
— Давай быстрее, нам скоро идти.
И дверь захлопнулась. Я заперла ее и торопливо переоделась. Аккуратно наложила косметику, которую мне выдала Элли, чтобы выглядеть более-менее приемлемо. Бессмысленно уточнять, что Элли умела это делать куда лучше меня, хотя перед отъездом она устроила мне мастер-класс.
Минут через тридцать я закончила, весьма гордая собой. Макияж получился более естественным, чем тот, с каким я появлялась на вечеринках. Помада была розовой, тени на веках светлее обычного. Чуть-чуть румян, блестки, которые Элли называла «хайлайтером», — и лицо стало более свежим и сияющим.
Золотое платье, которое мне предстояло надеть, было столь же великолепным, сколь и дорогим. Я решила собрать волосы в низкий пучок, оставив спереди несколько прядей. Теперь я была готова. Ну, почти.
У меня не получалось застегнуть платье. Молния располагалась сзади, и до нее было не добраться. Я всячески пыталась дотянуть ее доверху, но до конца она не застегивалась.
Я раздраженно вздохнула, прикрыв глаза. Придется просить помощи психопата. Какая банальщина.
Подойдя к двери, я неуверенно приоткрыла ее. Психопата в моей комнате не было. Тогда я решилась постучать в перегородку.
— Да, — раздалось в ответ.
Я медленно сдвинула створку. Он сидел на разобранной постели со стаканом виски в руке. Внимательно осмотрел мой наряд, задержав взгляд на изгибах талии, которая виднелась в вырезах платья. Я чувствовала, как он прожигает глазами мою кожу — это пламя всегда появлялось в них, когда он позволял себе засмотреться на меня.
Я кашлянула, привлекая его внимание к своим словам:
— Пожалуйста, помоги застегнуть платье.
Ухмыльнувшись, он встал и медленно подошел ко мне. Повисшую тишину нарушал лишь звук его шагов.
— Вы только посмотрите… — пробормотал он себе под нос.
Я отвела глаза, чтобы не столкнуться с этим хищным взглядом, и заметила, что его кровать стоит рядом с моей. Наши изголовья разделяет лишь стена. И у него такой же звездный потолок, как у меня. Все-таки архитектура здесь очень необычная.
Психопат зашел мне за спину. Его руки коснулись прозрачной ткани, покрывающей мои плечи. Он осторожно обвел их пальцами и добрался до шеи.
— Вот, я убрал волосы, они больше не мешают, — проговорил он, поглаживая мой затылок. — А ты просишь помощи…
— Молнию застегни, Скотт, мы опоздаем! — вскричала я, стараясь сохранять спокойствие, хотя его прикосновение вызвало у меня дрожь.
— Ты смеешь мне приказывать, невольница?
— Элла, — поправила я, прикрыв глаза, когда он скользнул губами по затылку.
Он по-прежнему вел игру. Приник ртом к моей коже, и мое дыхание стало прерывистым. Потом мягко взялся за застежку, а пальцы свободной руки стали медленно гладить мою обнаженную талию.
— Ненавижу, когда мне приказывают… — прошептал психопат, продолжая тянуть застежку наверх.
И привлек меня к себе. Его тяжелое дыхание коснулось моего уха.
— Но у тебя хватает дерзости это делать, причем ты еще и кричишь, — добавил он, сжимая мою талию. — Это жутко возбуждает…
Он сейчас
