посмотри на меня, – трясу его за руку. – Не трогай маму Карло.
– Я просто поговорю с ней.
– Не надо. Я знаю, как ты разговариваешь. На себе испытала. Не мучай старую женщину. Я тебе спасла жизнь. Ты мне должен.
– Я постараюсь известить её о смерти сына, как можно мягче. Но на будущее, Лия, лучше не лезь в такие дела, хорошо? Ты понятия не имеешь о жизни в Калабрии. Милосердие к врагам здесь не в чести.
***
При ближайшим рассмотрении Дон Рауль оказывается совсем не страшным, а, наоборот, очень приятным человеком. Интересным собеседником и… удивительно сентиментальным. Хотя сантименты – это неотъемлемая часть натуры любого итальянца.
С первого дня он стал относиться ко мне как к дочери. Когда я была на грани отчаяния из-за того, что Дарио не звонил и не приезжал, Рауль поддерживал, успокаивал, внушал, что Спада меня любит и обязательно заберет к себе, как только придёт время. Но время всё не приходило. Иногда казалось, что итальянец забыл о моём существовании и просто сбагрил Дону, чтобы не мешала.
Пожилой мужчина пытался меня отвлечь от грустных мыслей двумя доступными ему способами: итальянскими блюдам и байками из своей жизни.
Рауль часто готовил сам. За полтора месяца жизни в его доме, я научилась разным премудростям итальянской кухни.
А по вечерам мы долго разговаривали в гостиной. Дон устраивался в большом кожаном кресле, закуривал ароматную сигару и наливал себе бокальчик граппы или коньяка. После чего пускался в воспоминания. У итальянца была потрясающая жизнь. С крутыми виражами, взлётами и падениями. Оказалось, его мать была русской. Да-да, вот такое совпадение. Отец Рауля воевал на стороне фашистов, хотя и не хотел этого. А после казни Муссолини вернулся в родную Калабрию с русской женой. Они прожили долгую, счастливую жизнь и родили семерых детей.
К концу моего пребывания в гостях у крёстного отца Дарио, я могла написать целую книгу о настоящем калабрийском Доне.
Но вот наступает долгожданный день. На пороге дома Рауля появляется Ягуар. Он похудел и выглядит измождённым. Молча подходит ко мне. Крепко обнимает.
– Прости, – тихо шепчет итальянец в мои волосы.
– Ты наказал всех плохих парней? – слабо улыбаюсь я.
– Их было не так и много. А если честно, то Карло действовал практически в одиночку. Пара его друзей помогла организовать похищение Лауры.
– Так значит, я была права? Твою дочь похитил он?
– Да, Тезоро. Не знаю, простишь ли ты когда-нибудь меня за подозрения.
– Уже простила, – глажу Дарио по щеке. – Как ты узнал?
– Один из моих людей рассказал, что той ночью, когда похититель повесился, к нему в камеру приходил Карло. Это не вызвало никаких подозрений у охранника. Мой бывший помощник часто занимался допросами врагов. Когда Карло ушёл, никто не проверял пленника до самого утра. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы раскрутить это дело и найти сообщников подлеца. Слава Богу, теперь всё в прошлом.
– Как плечо? Болит?
– Почти нет, – Ягуар нежно трётся своим носом о мой нос. – Я так скучал по тебе. Я люблю тебя, Лия.
– Я тоже люблю тебя, Дарио, – прижимаюсь к его сильной груди.
Точно знаю, теперь мы будем по-настоящему счастливы.
Чезаре Доменико Спада появился на свет ранним июльским утром в одной из частных клиник Швейцарии. Дарио настоял на том, чтобы я рожала не в Италии. После всех событий он стал очень подозрительным и удвоил охрану.
Громкий крик малыша известил всех присутствующих о том, что у Ягуара теперь есть наследник. Итальянец был на седьмом небе от счастья и сидел у моей постели до тех пор, пока не отошла анестезия. Мне делали кесарево сечение и строго-настрого запретили беременеть в ближайшие два года.
Но с неуёмной жаждой любви и выдающимися способностями Дарио все запреты врачей были впустую. Через полгода я снова носила под сердцем маленького Спада.
Мы практически постоянно живём в Калабрии. Здесь есть всё, что надо для счастья: море, горы, большой фруктовый сад и лошади. А главное, мои любимые мужчины – большой Ягуар – Дарио и маленький – Чезаре.
Я совершенно не скучаю по цивилизации и шумным городам. У меня появилось два новых увлечения: разведение цветов и вышивание крестиком. А ещё каждый вечер я по-прежнему наслаждаюсь калабрийскими закатами, сидя на нашей террасе.
Мой самый любимый момент за день, когда Дарио возвращается с работы, подходит ко мне, обнимает за плечи. И мы стоим так долго-долго, любуясь на малиновое солнце, утопающее в безбрежном золотом море.
Сегодня день нашей с Дарио свадьбы. Удивительно, но я совсем не нервничаю. Видимо, всё мои треволнения остались в ноябре, когда нас с Ягуаром чуть не убил Карло.
Моя же подруга София, наоборот, мечется из угла в угол и задаёт много вопросов:
– А что если визажист опоздает? А ты точно не замёрзнешь без палантина? А почему до сих пор не привезли твой букет? И где носит этого Марио?
– Сонь, ну успокойся, пожалуйста! Выпей шампанского! Выдохни!
– Да какое шампанское! Если я накачу на голодный желудок, то не доживу до церемонии.
– Ну тогда поешь что-нибудь. А потом уже «накатывай».
София – моя школьная подруга, та у которой я иногда останавливалась в Москве, когда работала в «Берлиц Интеркарго». Она – единственный гость с моей стороны. Была вызвана из России с тем, чтобы поддерживать и успокаивать меня, но получилось всё наоборот.
– Девочки, тук-тук-тук! – в дверной проём просунулась голова молодого итальянца, который курировал организацию торжества.
– О, Марио! Слава Богу, ты здесь! – с облегчением выдыхаю я.
– А где же, душечка, мне ещё быть? – сладким голоском произнёс парень нетрадиционной ориентации.
В последнем я не уверена. Как говорится, свечку не держала. Но судя по поведению и манере разговора, Марио – стопроцентный гей.
– Слушай, уведи Софию, пожалуйста. Выпей с ней что-нибудь. Она слишком взвинчена.
– Да я и сам на пределе! Такое событие! Такой событие!
«Боже, ещё один истероид», – устало прикрываю глаза.
Можно подумать, что это его первая свадьба, и он не работает в крупном миланском агентстве по организации и проведении подобных мероприятий.
К тому моменту, когда к дому подъезжает кортеж Дона Рауля, на меня из зеркала смотрит девушка в длинном платье цвета слоновой кости с нежными кружевными вставками. В причёску незнакомки вплетены нити жемчуга. Шею украшает подвеска с изумрудом. Только эта деталь и заставляет поверить, что отражение в зеркале принадлежит мне, а не какой-то сказочной принцессе.
Джорждио, модельер, который разрабатывал дизайн свадебного наряда, хотел,
