Она положила бекон на сковородку и накрыла крышкой, чтобы жир не разбрызгивался по новой плите, затем достала растительное масло, муку и стала взбивать тесто для лепешек. Джек удивленно наблюдал за ее действиями.
— Я думал, ты возьмешь готовую смесь.
— У меня ее нет.
— Ты знаешь, как стряпать домашние лепешки?
— Разумеется. — Она достала из шкафчика новую сковородку для лепешек и обрызгала ее антипригарным спреем для готовки. Она не стала раскатывать тесто, а сделала, как приучила ее мать: отщипнула небольшой его кусочек, скатала в шарик, расплющила его легким ударом и положила на сковородку.
— Тетушка Бесси делала точно так же, — произнес он, завороженно глядя на ее руки. — Она называла их "удавленниками", потому что придавливала тесто, а не отрезала ножиком.
— Есть специальные ножики для лепешек, но они для жеманниц. — Обычно Дейзи стряпала столько лепешек, сколько она, мама и тетя Джо могли съесть за раз, но сейчас сообразила, что Джек съест их столько, сколько все они вместе. Плита продолжала греться, так что Дейзи проверила, как жарится бекон, и перевернула его.
Джек встал, налил себе еще чашку кофе, схватил с кухонного стола утреннюю хантсвиллскую газету и вернулся к обеденному столу. Дейзи накануне не успела даже мельком заглянуть в нее из-за Мидаса. Впрочем, она всегда могла прочесть ее в библиотеке.
Плита, достигнув заданной температуры, пикнула. Дейзи поставила печься лепешки и повернулась достать из холодильника яйца. При этом взгляд ее упал на фотографию на первой странице газеты. Мужчина показался ей знакомым, хотя она не могла сообразить откуда.
— Кто это? — Она, хмурясь, ткнула в портрет. Джек прочел заголовок.
— Его звали Чед Митчелл. Какой-то охотник нашел его тело утром в воскресенье.
— Я его знаю, — промолвила Дейзи.
Джек положил газету на стол, взгляд его зеленовато-серых глаз вдруг стал пронзительным.
— Откуда?
— Не уверена. Не могу точно вспомнить. — Она достала яйца. — Как ты хочешь: болтушку или глазунью?
— Болтушку.
Она разбила в миску четыре яйца, добавила немножко молока и взбила смесь вилкой.
— Пожалуйста, накрой на стол.
Он встал и начал открывать дверцы шкафов, пока не нашел тарелки и столовые приборы. Дейзи рассеянно смотрела на бекон, переворачивая его в последний раз.
— А-а! Вспомнила! — внезапно воскликнула она.
— Он посещал библиотеку?
— Нет, он был в клубе "Баффало". Он пытался потанцевать со мной в первый вечер, хотел купить мне колы, но драка началась раньше, чем он вернулся.
Джек поставил на стол тарелки и полностью сосредоточился на ее словах.
— Это был единственный раз, когда ты его видела?
Она склонила голову набок, как бы восстанавливая картину в памяти.
— Я не уверена.
— Что ты хочешь этим сказать? Или один раз, или нет.
— Я не уверена, — медленно повторила она. — Но кажется, я видела его на парковке клуба в субботний вечер… перед тем, как вошла внутрь. Он был еще с двумя людьми, а третий вышел из машины и присоединился к ним. Он не выглядел очень пьяным, когда вышел из клуба, но потом обмяк, и они положили его в кузов пикапа.
Джек отчаянно, почти сердито потер затылок.
— Господи Иисусе, — пробормотал он. Дейзи, слегка побледнев, смотрела на него.
— Ты думаешь, я была последней, кто видел его живым?
— Я думаю, что ты видела, как его убили, — резко произнес он.
— Но… но ведь не было выстрела… или чего-то такого… — Голос ее прервался, и она бессильно прислонилась к шкафчику.
Джек проглядел заметку, знакомясь с подробностями.
— Его закололи.
Она судорожно глотнула и побледнела еще сильнее. Джек потянулся было к ней, чтобы подхватить, но она взяла себя в руки и сделала то, что на протяжении столетий делали женщины, когда были взволнованы: занялась нормальным обычным делом. Она оторвала кусок бумажного полотенца, поместила его на тарелку и вытащила на него бекон, чтобы он стек.
Сдвинув в сторону сковородку, она взяла меньшую, обрызгала спреем для готовки, вылила туда взбитую яичную массу и поставила на горячую конфорку плиты. Затем проверила, как поживают лепешки, вытащила из холодильника масло и джем и поставила их на стол.
Джек огляделся вокруг.
— Я не хочу пользоваться сотовым. У тебя есть стационарная телефонная линия?
— В спальне.
Он встал и пошел в спальню. Дейзи занялась стряпней, помешивая яичницу, наблюдая, как поднимаются и начинают коричневеть лепешки. Через минуту Джек вернулся на кухню и сказал:
— Я поручил нескольким людям кое-что проверить, но боюсь, что один из тех мужчин на парковке заметил тебя и записал номер твоей машины.
Она стала еще сильнее мешать яичницу.
— Тогда позвони мэру и спроси у него, кто дал ему мой номер.
— С этим есть некоторая проблема.
— Какая?
— Мэр солгал мне, когда просил пробить номерной знак автомобиля на компьютере. Он может быть в этом замешан. — Джек помолчал. — Вероятно, он в этом замешан.
— Что будем делать?
— Я уже принял меры, чтобы никто тебя не нашел. Не говори никому, что ты переехала, скажи матери и тете, чтобы об этом не упоминали… Вообще-то позвони матери и попроси, чтобы она удостоверилась в том, что никто не следует сюда за ней.
Дейзи растерянно смотрела на него.
— Мама не Джеймс Бонд.
— Тогда скажи ей, чтобы машину вела твоя тетя. Думаю, эта женщина обыграет и Джеймса Бонда.
Кончилось тем, что ее матери позвонил сам Джек и спокойно объяснил, чего от нее хочет. Дейзи сосредоточилась на завтраке, потому что больше ничего не могла сообразить.
— И еще одно, — услышала она переговоры Джека с матерью. — У вас есть определитель номера звонящего? Сотрите его. Я не хочу, чтобы телефон Дейзи где-нибудь светился.
— Мне, наверное, нужно дать показания, — промолвила она, когда Джек положил трубку. — Ведь так?
— Как можно скорее. — Он снова взялся за телефон и нажал "повторный набор". Когда ее мать ответила, он сказал: — Дейзи сегодня на работу не пойдет. Позвоните… — Он обернулся на Дейзи, которая прошептала: "Кендре". — Кендре и скажите, чтобы справлялась с делами сама. Придумайте что-нибудь. Скажите, что у Дейзи зубы болят. — Повесив трубку, он произнес: — Если этот тип пытается перехватить тебя до того, как ты дашь показания и описание, а может, и опознать его на полицейских фото, самое важное сделать это как можно быстрее… Чтобы ему было нечего выигрывать.
— А разве я не должна быть живой, чтобы свидетельствовать в суде? — спросила она и мысленно возгордилась, что голос ее прозвучал ровно и спокойно. Она переложила пышную яичницу на блюдо, вынула из духовки идеально зарумянившиеся лепешки и выложила их в хлебницу, а затем перенесла все это на стол.
