с радостью оседлал мотоцикл и пронесся по вечернему городу с ветерком, сливаясь с железным конем, чувствуя вибрацию под собой. Мне было нужно сделать нечто, что помогло бы унять жжение в грудной клетке. Так ощущается любовь? Если да, то к херам ее, не хочу такое испытывать.
Ника украдкой вытирала слезы со щек, а я сильнее сжимал руль, чтобы не потянуться к ней и не прижать к себе. Сердце колотилось, как ненормальное, пока совесть сражалась со страхом. Последний победил. Я успокаивал себя тем, что, как только между нами все окончательно завершится, каждый из нас вернется в свою размеренную жизнь, и все встанет на свои места. Противный внутренний голос ехидно шептал, что я наивный, и что как прежде, уже никогда не будет, но я упрямо продолжал заблуждаться.
Мы остановились у дома, в котором я снял квартиру. Ника окинула его равнодушным взглядом и выбралась из машины, по-прежнему прижимая к груди папку. Я вытащил чемодан и по привычке попытался взять Нику за руку, но она отшатнулась. Мне казалось, что кто-то нереально жестокий там, сверху, втыкал иголки мне в сердце и с особой тщательностью проворачивал их, чтобы я всеми фибрами прочувствовал эту адскую боль.
Мы так же молча поднялись на этаж, я открыл дверь в квартиру и пропустил Нику вперед. Войдя, осмотрелся по сторонам. Я видел это помещение только на фотографиях, присланных риелтором, и мне понравилось. Тогда показалось, что теплая цветовая гамма и множество света должны сделать Нику счастливой. Здесь было все в ее стиле, думал я. А теперь засомневался, потому что поступал так же, как ее бывший мудак: я выбирал квартиру для Ники на свой вкус. Мне хотелось развернуться и трусливо сбежать, потому что всех этих чувств стало слишком много для меня, для меня они были новыми и чертовски неуютными.
– Нравится квартира? – спросил негромко. Словно если я хоть немного повышу голос, то хрупкое перемирие между нами рухнет, похоронив нас под осколками.
Ника равнодушно пожала плечами.
– Нормально.
Она остановилась у окна, не выпуская из рук папку, и посмотрела на улицу. В отражении стекла я видел ее размытый силуэт, и меня скручивало от ощущений, которые тяжелыми волнами накатывали меня. Я сжал в руке ключи так сильно, что зубцы впились в пальцы. Все что угодно, только бы почувствовать что-нибудь, кроме жжения в груди. Как только физическая боль хоть немного ослабила узел внутри меня, я разжал кулак и положил на обеденный стол связку.
– Я поеду, – произнес тихо, сверля взглядом опущенные плечи Ники.
– Хорошо. Спасибо, Клим, – практически шепотом отозвалась она. Меня буквально скручивало от подавленного тона ее голоса, от подрагивающих плеч, от того, как она обхватывала гребаную папку.
Не в силах больше выдерживать все это, я развернулся и свалил. Прыгнул в машину, домчал до своего дома, где в гараже пересел на мотоцикл и рванул кататься по городу. Вечерние огни сливались в сплошные цветовые полосы, пока я гнал по объездной дороге, пытаясь заставить свои легкие работать. Но воздух застревал где-то глубоко в горле, не двигаясь дальше. Я, блядь, на такое не подписывался! Мозг хаотично искал выход, пока сердце колотилось, словно сорвавшееся с цепи, в попытках пробить грудную клетку. Мне срочно нужно было сделать что-то, чтобы стереть Нику из памяти своего тела. Тогда, думал я, станет легче и внутри. Наивный идиот, который все еще верил в свои собственные сказки. Я развернул мотоцикл и направился к городу. Мне нужна была жесткая сессия с Аланой, чтобы напомнить себе о тех ролях, которые мы играли, и той жизни, которая до появления Вероники вполне меня устраивала.
Глава 45
Клим
Соблазнительные позы
Я ворвался домой, громко хлопнув дверью.
– Алана! – выкрикнул, и она тут же показалась в коридоре.
– Да, Мастер?
– Пять минут. Тайная комната. Голая. Волосы собери.
– Хорошо, Мастер, – испуганно отозвалась она и сорвалась в свою комнату.
Я мог понять ее. Она никогда не видела меня в таком настроении. Перед сессией я всегда был собран и спокоен, потому что так это работает. Нельзя приносить в комнату для игр свое паршивое настроение и уже тем более, ярость. А я все никак не мог совладать с эмоциями. Меня потряхивало, когда я вошел в свою комнату. Здесь все, нахрен, пропиталось ее запахом. Я чувствовал его в каждом уголке спальни, мне даже казалось, что призрак Ники все еще ходит по комнате, расшатывая мою нервную систему. Я сбросил с себя одежду и вошел в душ. Долгое время стоял под струями прежде, чем взять гель для душа и намылиться. И меня прошило насквозь. Она пользовалась моим гелем пару раз, и я чувствовал себя при этом, как будто пометил Нику своим запахом. Казалось бы, ничего особенного, но для мужчине чертовски важно поставить призрачное клеймо на женщину, которую он выбрал. Пускай и неосознанно.
Выйдя из душа, я натянул свои рваные джинсы и пошел в сторону игровой комнаты. И если еще в коридоре я двигался бодро, то теперь каждый шаг давался мне все тяжелее. Ноги словно налились свинцом, когда я остановился у приоткрытой двери в игровую. Я знал, что Алана уже была там. Слышал негромкую музыку, которую мы всегда включали во время сессий, сквозь узкий проем видел блики танцующих огней свечей. У меня в ушах шумела кровь, которая ощутимыми пульсациями ударяла в мозг, повышая давление. Я с ужасом поймал себя на мысли, что не предвкушение сессии делало это со мной. Это делала Ника. Проклятая девка, которая, даже находясь на расстоянии, управляла моими мыслями.
Я решительно толкнул дверь и вошел внутрь. Алана голая сидела на небольшом коврике посередине комнаты как раз под крюками, а у меня в голове вспышками картинки того, как здесь была подвешена Ника. Член тут же заныл от воспоминаний о горячем влажном ротике, который так приветливо встречал меня. Я закатил глаза и шумно вдохнул.
– Ложись на кровать, – приказал негромко, переведя туда взгляд. Блядь, и там она была! – На живот, Алана.
Она молча выполняла мои приказы, потому что ей было запрещено говорить, пока я не позволю. И это по
