им налево и направо?
– Серьёзно, Мия! Давай куда-нибудь сходим? Просто побудем вдвоём!
– Например? В кино меня позовёшь? – это даже звучит глупо…
– А ты хочешь в кино? – интонационное ударение он ставит именно на последнем слове.
Я резко отрезаю все его возможные попытки договориться:
– Кроме оставшихся двадцати пяти процентов я от тебя уже ничего не хочу.
До него доходит смысл произнесённых слов, и он словно свирепеет. Бьёт себя в грудь ладонью, снова повышая на меня голос:
– Мия, прости, я виноват, да! Я не собираюсь тебя ни в чём обвинять, хоть и считаю, что ты могла бы тогда быть более откровенной и избежать дальнейшего недопонимания! Но я готов всю вину взять на себя! И я не прошу у тебя слишком много! Я прошу просто дать нам ещё один шанс сейчас и не отталкивать меня и дальше!
– Я не хочу, Костя. Не хочу с тобой никаких шансов, – предпринимаю вторую попытку протиснуться мимо собеседника, но и она мне не удаётся. – Ну не хочу я тебя видеть.
– Почему не хочешь? Две недели назад ты была более сговорчивой, считая меня абсолютным ублюдком!
– Относись к этому, как к обычному порыву, – говорю и тут же заставляю себя прикусить язык, потому что его руки резко приземляются на мои бёдра и притягивают меня к мужскому телу вплотную.
Моё дыхание сбивается.
– Ты думаешь, я не смогу добиться вновь этого порыва? Я каждый сантиметр твоего тела знаю, – он склоняет голову ко мне и шепчет в шею, – ты хоть представляешь, как меня ломает от твоей близости?
Упираюсь в крепкую грудь ладонями, опускаю лицо вниз и облизываю пересохшие губы.
– Чего ты хочешь, я не пойму? – обреченно уточняю, боясь поднять к нему лицо.
– Тебя.
– Ты меня уже получил недавно. Когда ночью тебе звонила Ира, – набираю побольше воздуха в грудь, добавляю твёрдости взгляду и смотрю на Шахова. – Будешь распределять время между нами? Или у кого-то есть приоритет?
– Да не нужна она мне!
– А мне ты не нужен, – заглядываю в его тёмные глаза, полные надежды. И нисколько не боюсь его ранить. – Я не хочу с тобой видеться. Допустим, ты удержишь меня рядом, уступив немалую часть моего бизнеса, изредка напоминая, что с твоим мнением нужно считаться. А дальше что?
– Я сам не знаю.
– Так разберись с этим.
– Малыш…
– И не нужно меня так называть, Костя. Я тебе никто.
Отталкиваюсь от него назад, и он убирает руки. Намеренно отворачиваюсь, не желая выяснять реакцию на свои грубые слова. Отдаляюсь, быстрым шагом всё же обхожу стол переговоров и выхожу из кабинета, плавно прикрывая за собой дверь.
И только спустя часа два рабочего времени, уже сидя в салоне своей машины в полной тишине, я позволяю себе расслабиться и перевести дыхание.
«Проводить время вместе».
Ерунда какая-то. Между нами стоит слишком высокая стена. Её не перешагнуть и не перепрыгнуть.
Глава 44
Как бы внутренне не противилась, но я обязана была привыкнуть, что Костя имеет законное право влиять на некоторые из моих решений.
А теперь он уже успел несколько раз забрать меня с работы.
Около недели тому назад я в первый раз согласилась на то, чтобы его личный водитель отвёз меня домой. Было уже очень поздно, я жутко устала, потому что вместе с Лёней мы разбирали возможные варианты размещения нового центра – я над этим вопросом бьюсь уже некоторое время. Шахов позвонил на корпоративный телефон и сообщил, что отправил за мной уже ждущего у входа Владимира. Потому как Костя решительно против того, чтобы я разъезжала ночью одна. Меня прозвучавшее замечание в тот момент очень позабавило, но отказываться я не стала. Даже если бы он меня на руках отнёс в свою собственную постель, я бы, вот честно, слова ему не сказала, просто свернулась калачиком, с головой укрывшись одеялом, и вырубилась до утра.
В следующий раз Шахов сам присутствовал в машине, и мы даже успели вполне адекватно и продуктивно обсудить рабочие тонкости. С того момента мужчина неизменно приезжает за мной и подвозит до дома, потому что моё личное авто вот уже шестой день находится у официального дилера для диагностики неполадок, а у меня элементарно не хватает времени забрать свою машину.
И я вроде бы уже привыкла к негласному присутствию Шахова на фирме, даже если его нет на месте. Я смирилась с тем, что он всегда находится рядом, даже когда нас разделяет расстояние.
Он перестал давить на меня морально. Перестал трогать меня физически. В принципе… стал вести себя очень даже прилично, без всякого сарказма обсуждая те немногие деловые вопросы, в которых без нашего взаимного сотрудничества не обойтись. Ни единого грубого намёка или ироничного замечания я в свою сторону больше не услышала. Ни разу.
И я успокоилась. Мне уже намного проще общаться с Шаховым, видеться с ним или элементарно разговаривать по телефону. Потому что я перестала ждать очередного удара и эмоционально закрываться. Теперь в его присутствии я даже стала чувствовать себя вполне расслабленно.
Вот и сейчас мне нужно отдать ему кое-какие документы. Можно, конечно, передать их через секретаря, но мне пора уезжать (забрать свою машину, наконец-то!) и я всё равно буду проходить мимо его кабинета. Точно знаю, он сейчас на месте, хоть и бывает это довольно редко – раз или два в неделю.
Да и быстрее всё обсудить лично. Поэтому я не стала гонять никого понапрасну, а, уверенно стуча каблуками, уже направляюсь к нему сама.
В приёмной никого нет, ведь Костя говорит, что ему не нужен секретарь на несколько часов в неделю, и продолжает заваливать нескончаемой работой своего основного помощника.
Дверь его кабинета слегка приоткрыта. Я поднимаю руку, чтобы постучать, но слышу уверенный и грубый голос собственного партнёра.
– Да мне насрать, Олег! Он должен проиграть этот тендер! Следующий тоже должен проиграть! И следующий за ним! А потом нужно узнать, как
