тела не слился с каждым миллиметром моего.
Он наклонился к моему уху и взял меня за руку.
– Ты должна знать, принцесса, – сказал он хриплым голосом, царапающим мне кожу. – В мире не так много вещей, которые я хотел бы считать своими. Я видел и делал слишком много дерьма, чтобы верить в вечность. Но ты… – Он взял меня за подбородок. – Ты моя. Мне плевать, что говорит закон или кто-то еще. Ты моя. Понимаешь?
– Да. – Я сжала его руку.
Рис судорожно выдохнул и отпрянул. Я хотела возразить, но он грубо раздвинул мои бедра и сдернул нижнее белье.
Комок предвкушения в животе сжался еще сильнее.
– И еще кое-что. – Он провел двумя пальцами по моей влаге и засунул их мне в рот, заставляя попробовать собственные соки. От незнакомого привкуса на языке вырвался непрошеный стон. – Мне не нравится, когда другие люди трогают мое. Особенно если это избранник, но не я.
Я поняла, что нарвалась на неприятности, как только это произнесла.
– Но, возможно, тебе потребуется урок, чтобы усвоить эту мысль. – Рис провел большим пальцем по моему набухшему клитору, прежде чем там оказалась его ладонь. Я дернулась, изо рта вырвался крик удивления и боли, но пальцы Риса приглушили звук.
Его ладонь снова с громким шлепком опустилась на мою вагину. И еще. И еще.
Меня трясло, от остроты ощущений на глазах выступили слезы. Весь мир сузился до пульсирующего жара между ног и мужчины, который причинял мне столько же боли, сколько и удовольствия.
– Кому принадлежит твоя киска? – Рис убрал пальцы с моего рта и сжал грудь.
– Тебе, – выдохнула я, так сильно вцепившись в край стола, что побелели костяшки.
– Повтори.
Жестко. Требовательно. Авторитарно.
– Тебе! Моя киска принадлежит тебе. – Мои слова прервал всхлип, когда он нанес еще один обжигающий шлепок по клитору.
– Верно. Она принадлежит мне, и никогда об этом не забывай.
Шлепок.
Я пронзительно взвыла, пытаясь одновременно оттолкнуться от него и прижаться сильнее. Я не могла сказать, нравится ли мне происходящее – только что я истекала соками и горела, и трение сосков о деревянный стол отправляло все новые волны жара прямо в пульсирующий клитор.
– Ты снова собираешься танцевать со своим избранником? – Голос Риса звучал на удивление ровно, хоть и напряженно.
Я покачала головой. По щекам текли слезы.
– Хорошо. – Шлепок. – Ты так намокла, принцесса. – Шлепок. – Видела бы ты, как красиво смотрится твой набухший клитор. Словно умоляет меня отшлепать его сильнее. – Шлепок.
Это было слишком. Слова, жестокое, грязное наказание, тот факт, что мы делали это прямо под носом у моей семьи и друзей.
Я кончила. Сильно. Долго. Жестко. В ушах загудело, колени подогнулись, перед глазами вспыхнули огни. Если бы Рис не поддержал меня, я бы упала на пол, пронзенная сильнейшим оргазмом в своей жизни, словно электрическим разрядом – мне пришлось опустить голову и уткнуться в руку, чтобы заглушить крики.
Я еще наслаждалась волнами умопомрачительного оргазма, когда почувствовала, что язык Риса нежно поглаживает мой клитор, облизывая и успокаивая, пока не исчезло жжение.
Едва я оправилась, он встал и медленно протолкнул в меня член. Потом так же медленно вытащил, пока внутри не осталась лишь головка, и замер. Я вдохнула, но первый за ночь настоящий вздох превратился в визг, когда он внезапно врезался в меня яростным толчком. Рис долбился в меня, достигая самого дна и удерживая кулаком за волосы, и контраст между нежностью вначале и дикой яростью, с которой он трахал меня теперь, потряс мои чувства до такой степени, что оставалось только отчаянно цепляться за стол.
С каждым разом все сильнее и быстрее, пока покалывание внизу живота не вернулось, и я снова не рухнула за край.
– О боже, Рис.
– Вот так, принцесса. – Он поцеловал меня в плечо, движения становились все резче. Он тоже собирался кончить. – Хорошая девочка. Кончи для меня.
Что я и сделала, бесконечно и беззастенчиво разбиваясь на миллион осколков.
Когда Рис громко застонал и тоже кончил, я задалась вопросом, знает ли он, что владеет каждым из этих осколков – не только тела, но и сердца.
Мы с Рисом так и не вернулись на прием. Когда он со мной закончил, я уже никак не могла достаточно привести себя в порядок, чтобы встретиться с другими людьми, поэтому мы выскользнули через боковую дверь и пробрались обратно во дворец. Каким-то чудом нас никто не увидел.
Подружке невесты не следовало уходить раньше времени, не сказав ни слова, но вечеринка уже подходила к концу, к тому же большинство людей были слишком пьяны, чтобы заметить мое отсутствие.
Но я ужасно переживала, что бросила Стефана. На следующее утро я позвонила ему и извинилась, объяснив, что экстренная помощь подруге потребовала больше времени, чем я думала. Он, как и ожидалось, отнесся к этому снисходительно. Во время приема он был не таким нервным, как в гостинице, но казался рассеянным, и я подозревала, что мой внезапный уход принес ему облегчение.
– Куда ты ушла? – спросила Микаэла, когда я закончила разговор. Мы сидели в моей комнате и думали, как заставить Эрхолла внести предложение об отмене закона о королевских браках. – Ты исчезла прямо посреди приема.
– Одна из подруг по колледжу позвонила из-за чрезвычайной ситуации. – Я избегала ее взгляда, изучая протокол голосования Эрхолла в парламенте.
– Правда? – недоверчиво переспросила она. – Несмотря на то, что вы в разных странах?
– Ей понадобился совет по личному вопросу.
Очередная ложь. Они накапливаются одна за другой и вскоре накроют меня с головой.
Я перевернула страницу, приложив больше усилий, чем нужно.
– Ладно. – Намек на сомнения оставался, но Микаэла настаивать не стала. – Я спросила, потому что тебя искал кузен.
Я замерла:
– Андреас? Искал меня на приеме?
– Да, вроде как хотел сказать что-то важное.
У меня заколотилось сердце. Ты реагируешь слишком остро. Я думала, Андреас уже ушел. Слышала, как он прощался с Николаем и Сабриной задолго до нашего с Рисом ухода. Я ослышалась, или он по какой-то причине вернулся? Он видел, как мы уходили? Даже если видел, он не мог узнать, что мы делали… Если не последовал за нами. Но если бы Андреас узнал, он бы ткнул мне этим в лицо при первой возможности, а прошел уже целый день.
От многочисленных сценариев закружилась голова.
– Ты сказала ему, где я?
– Нет, – медленно ответила Микаэла. – Я не знала, где ты. Помнишь?
– Верно. Извини. – Я прижала пальцы к вискам, пытаясь собраться с мыслями. – Что-то я плохо соображаю. Займемся этим
