Так и есть. Отель, который заказала для них всех Ларонда, тоже находится на Сиеста-Ки. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это были разные отели!
– Заходи, Джулз, – крикнул Макс. В ином случае у него остается только один выход – ночевать здесь, в кабинете. Что ж, ему не привыкать.
Приоткрыв дверь, Джулз просунул в комнату голову и с любопытством оглядел сначала Джину, потом – шефа.
– Джина Виталиано, Джулз Кэссиди, – коротко познакомил их Макс. – Довези ее до отеля.
Джулз понял, что таким образом им предлагают покинуть кабинет, но Джина не тронулась с места.
– Я играю сегодня вечером в джаз-клубе, – сообщила она, и сначала Макс ничего не понял. Играет? Потом он вспомнил: она же музыкант, играет на ударных. И в том самолете она оказалась потому, что джаз-оркестр их колледжа гастролировал по Европе.
– «Фандагос», – уточнила Джина. – Прямо там же, на Сиеста-Ки. Приятель моей подруги попросил подменить их ударника, потому что у них контракт, а у него сестра выходит замуж. Это только на один вечер, и мы договорились уже три месяца назад, – быстро добавила она, чтобы Макс не подумал, будто она специально ищет предлог задержаться в Сарасоте. – Там еще и ресторан, – продолжала Джина. – Говорят, довольно хороший. Если завтра вечером тебе захочется где-нибудь поужинать…
– У нас здесь серьезные проблемы, – напомнил ей Макс.
– Я понимаю, – кивнула она и, кажется, обиделась. – Но если проблемы к тому времени утрясутся, и хоть что-нибудь из того, что я сегодня говорила, показалось тебе… В общем, я буду очень рада, если ты придешь послушать, как я играю.
Если он хотя бы кивнет в ответ, Джина примет это за обещание. А если объяснит, что не придет, потому что не хочет, то это прозвучит жестоко. Значит, остается только неподвижно стоять и молчать.
– Ты можешь незаметно прийти и постоять сзади, за креслами, – опять заговорила Джина. – Никто даже не узнает, что ты там. Я сама не буду знать, что ты пришел. Так ведь тебе комфортнее?
Макс посмотрел на Джулза.
Джина тоже повернулась к нему:
– А вы в курсе, что Макс за мной следит? Приглядывает… По-моему, в этом есть что-то ненормальное.
Джулз беспомощно оглянулся на Макса:
– Вообще-то, это наша обычная политика по отношению к лицам, проведшим значительный отрезок времени в компании террористов. Это делается с целью их защиты и…
Джина недоверчиво засмеялась:
– Так вы хотите убедиться, что я не переметнулась на сторону зла? Запросто могла бы. Ведь Бабур Хаян и Алоиджи Набулши так убедительно уговаривали меня принять в их веру! У Макса вот была возможность наблюдать за всем процессом вербовки. – Она опять засмеялась с вымученной веселостью. – Впрочем, наверное, и у вас тоже. Наверное, весь отдел любовался.
Только сейчас Макс понял, как тяжело ей было решиться придти сюда. И, глядя в глаза Ларонде, громко назвать свое имя, на случай, если кто-нибудь еще ее не узнал.
Джина повернулась к Максу:
– Если ты действительно тратишь деньги налогоплательщиков на то, чтобы выяснить, не примкнула ли я к Аль-Каиде, то твои проблемы еще серьезнее, чем ты думаешь.
– Извини, если огорчил тебя, – тихо сказал Макс, – но…
– …но тебе пора ответить на звонок, – закончила за него Джина. – Ладно. Приятно было повидаться, Макс. Хочу заметить, что у тебя усталый вид. Кем бы она ни была, она плохо о тебе заботится. – Она перехватила взгляд, брошенный Джулзом на шефа, и засмеялась: – Не волнуйся, я уже все сказала и ухожу. И не собираюсь устраивать сцен. Я только хотела успокоить тебя: через неделю я улетаю из Америки и целый год тебя не потревожу. Хотя, ты, наверное, об этом уже знаешь.
Нет, Макс об этом не знал.
– Ты… Куда ты едешь?
Она уже стояла у двери:
– До свидания, Макс.
– Американцам сейчас не слишком комфортно за границей. – Он проводил их до стола Ларонды.
Джина не оглянулась.
Зато оглянулся Джулз:
– Я выясню, куда она едет, – произнес он одними губами.
Ларонда наблюдала за Максом краем глаза, возможно, потому что слышала, как он скрипит зубами.
– Келли Паолетти ждет, сэр, – шепотом напомнила она.
Макс вернулся в кабинет и, захлопнув за собой дверь, снял трубку.
– Знаешь, у меня только что было прозрение.
Опять Сэм Старретт. Звонит со своего мобильного.
– Решил сдаться? – осведомилась Алисса.
– Черта с два.
– Тогда я не желаю с тобой разговаривать. – Она отключилась.
Телефон немедленно зазвонил снова. Она открыла его и молча приложила к уху.
– Эй, я серьезно.
– Я тоже, – отчеканила Алисса. – Я не собираюсь играть в эти игры, Старретт. Я не хочу разговаривать с тобой, пока ты сидишь в какой-то щели и подрачиваешь, наблюдая за мной.
– Господи, Локке, ты меня за какого-то извращенца держишь!
Похоже, он был искренне возмущен.
– Я выражалась фигурально. – Неправда. Она действительно хотела разозлить его, потому что злилась сама.
К этому моменту Алиссе уже стало совершенно ясно, что раньше завтрашнего дня вся эта история не кончится. Значит, впереди очень длинная ночь, а ей уже осточертело сидеть в машине рядом с мусорным баком на задворках мотеля «Сансет».
– Не стану отрицать, что иногда мне случалось мечтать о тебе в моменты…м-м… самоудовлетворения, но я ни за что не позволил бы себе делать это, разговаривая с тобой по телефону. Это неуважительно.
Алисса вздохнула. Сама виновата, что заговорила на эту тему.
– Знаешь, меня все это совсем не интересует. Я очень устала и проголодалась, и, если ты на самом деле хочешь поговорить, приходи сюда и садись в мою машину.
Она опять отключилась.
Телефон снова зазвонил.
– Мой отец был расистом и сволочью и бил меня только за то, что я дружу с Ноем.
– Сочувствую, – сказала Алисса и захлопнула телефон.
Звонок.
– Он, конечно, каждый раз придумывал новый повод для наказания. А когда он умер, мы нашли у него целую коллекцию детской порнографии. И тогда я кое-что начал понимать. Ремень, моя голая задница…
О господи!
– Ты все это выдумал специально, чтобы я не вешала трубку, – возмутилась Алисса, но на этот раз не отключилась.
– К сожалению, нет. – Что-то в его голосе заставило сердце Алиссы сжаться. Ох, Сэм… – Я просто обалдел, когда все это увидел, потому что он всегда был таким… крутым парнем, понимаешь? Таким правильным мужиком, который любит мужскую компанию, бейсбол и крепкую выпивку. И он все-таки был моим отцом. Мне хотелось блевать от одного взгляда на эти картинки, а ведь он ими… – Сэм с отвращением рассмеялся. – Некоторые из них были здорово потерты. Похоже, доброму папочке особенно нравились маленькие мальчики. Представляешь?
