Корри вздрогнула, и выражение лица Грея смягчилось.
— Извини, дорогая, я не хотел, чтобы это звучало так кровожадно.
Но она была уверена, что он сказал то, что хотел, и ничуть об этом не сожалеет.
За ужином они ели фазана и лобстера. Ужин был сервирован по фуршетному принципу, а это означало, что есть эту пищу было безопасно.
Они выпили шампанского, которое текло из фонтана, но пили немного. Постепенно Корри стала расслабляться. Она подумала, что человека, которого они ищут, здесь, наверное, нет. Возможно, ему не удалось сюда проникнуть или он пока не готов повторить покушение. Грей, кажется, пришел к таким же выводам и тоже расслабился. Взгляды его становились все горячее и горячее. Здесь, на балу, в своем костюме разбойника он был самым красивым, и Корри влекло к нему так, как в ту грозовую ночь.
Они стояли возле лестницы, делая короткую передышку между танцами, и Корри вдруг наклонилась к нему и сказала:
— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.
Он удивился:
— Ты хочешь здесь? Сейчас?
— Здесь много народу. Если мы ненадолго исчезнем, этого никто не заметит.
У него загорелись глаза. Он давно не смотрел на нее так, с той самой грозовой ночи.
Посмотрев вокруг, он схватил ее за руку и повел вверх по лестнице. Несколько человек парочками стояли в коридоре, поглощенные друг другом, причем некоторых из них она узнала. Грей провел ее мимо них до конца коридора, открыл какую-то дверь, заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там никого нет, потом втащил ее в комнату и запер дверь.
Приподнявшись на цыпочки, Корри потянула завязки его маски.
— Поцелуй меня.
Грей взял из ее руки украшенную перьями маску и поцеловал ее долгим горячим поцелуем.
— Я хочу тебя, — сказал он, и у нее буквально подкосились ноги.
— Я тоже хочу тебя. Я хочу, чтобы ты был таким, как в ту ночь, когда была гроза.
Он взял в руки ее лицо.
— А каким я был в ту ночь?
Глаза Корри неожиданно наполнились слезами.
— Ты был пламенным и очень нежным. Ты был мужчиной моей мечты.
У Грея перехватило дыхание. Некоторое время он просто молча смотрел на женщину, которую хотел больше всего на свете. Потом произнес:
— Боже милосердный, Корали…
Он обнял ее дрожащими руками. Она была так хороша сегодня, так естественна и лишена всякой нарочитости. И он, черт возьми, так сильно ее хотел. Зачем он несколько недель сдерживал себя, соблюдая дистанцию даже тогда, когда они были в постели? Он понимал, что они занимаются любовью не так, как раньше. Он делал это умышленно, стараясь держать под контролем свои эмоции. Но он не понимал, что его жена прекрасно чувствовала разницу. И что это ее совсем не устраивало — впрочем, как и его.
И сейчас, услышав ее слова, он понял, что не может больше противиться судьбе. Да и не хочет.
Схватив ее за плечи, он принялся целовать ее так страстно, как не позволял себе делать с тех пор, как они вернулись утром домой после грозы. Он понял, как сильно она нужна ему.
Прижав ее спиной к стене, он задрал ее юбки, отыскал разрез в панталончиках и принялся ласкать ее там. Там было горячо и влажно, она была готова принять его.
— У нас мало времени, — сказал он, не отрываясь от ее губ.
— Нам не потребуется много времени, — произнесла она прерывающимся шепотом, принимаясь расстегивать ширинку на его брюках. Грей помог ей высвободить возбужденное копье, приподнял ее так, чтобы ее бедра оказались на его талии. Потом он глубоко вошел в ее плоть и услышал, как она застонала от наслаждения.
Он больше не думал ни о каком контроле над эмоциями. Ему это было безразлично. Он делал то, что хотел, с женщиной, которую желал больше всего на свете, и эта необузданная страсть была так не похожа на то, чем они занимались в последнее время. Это было страстное, неистовое соитие, какого он не знал с той ночи, когда была гроза.
— Ты нужна мне, — сказал он. — Никогда еще ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя.
Она целовала его, как будто не могла насытиться, а когда ее маленький язычок скользнул в его рот, он застонал. Он говорил себе, что надо сдержаться, что еще рано, но уже больше не мог контролировать себя и стиснул зубы, чтобы не закричать.
— Летти… — простонал он, последний раз входя в ее плоть и все еще не выпуская ее из своих объятий. — Любовь моя…
Грей почувствовал, как напряглось ее тело. Она отстранилась от него и стала вырываться.
Тут он заметил, что она дрожит и изо всех сил сдерживается, чтобы не расплакаться. Сняв ее ноги со своей талии, он поставил ее на пол.
— Что случилось, милая? Я сделал тебе больно?
Она взглянула на него, и слезы покатились по ее щекам.
— Ты обидел меня, Грей. Ты разбил мое сердце. — С этими словами она отперла задвижку и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
Ошеломленный, Грей на мгновение застыл на месте. Что он такого сделал? «Ты назвал ее Летти, дурень».
Это имя само по себе пришло на язык. Он и сам не знает почему. Но какое это имело значение?
Однако что бы там ни было, он обязан обеспечить жене защиту, а для этого необходимо срочно отыскать ее.
Торопливо застегнув брюки, он выбежал из комнаты в коридор. Корали не было видно. У лестницы он заметил Чарлза с Джейсоном и направился к ним.
— Вы не видели Корали? Она была со мной, а теперь я не могу ее найти.
— Мы поможем тебе найти ее, — сказал Джейсон. — Я поднимусь наверх, а вы вдвоем поищите внизу.
— Мы должны найти ее! — воскликнул Грей. — Мало ли что может случиться…
Его брат, заметив панику, охватившую Грея, взял его за руку.
— Мы найдем ее. Мы позовем на помощь Дерека.
Но едва они начали поиск, как появилась Корали. Она подошла к Грею, как будто ходила прогуляться. Она выглядела бледнее обычного, и у него сжалось сердце. Но его тревога обернулась гневом.
— Корали, черт возьми, где ты была? Ты напугала меня до смерти!
Она вздохнула, лицо ее еще больше побледнело. Ему было больно на нее смотреть.
— Я неважно себя чувствую, милорд. И хотела бы уехать домой.
— Ты заболела? Что-нибудь случилось? — забеспокоился он.
— Нет. Просто мне хочется домой.
— Хорошо. Это неплохая идея. — Он повел ее к выходу, захватил ее накидку, попрощался с братьями, Ребеккой и Джейсоном, и они ушли. Телохранители заняли свои места вокруг экипажа, и они тронулись в обратный путь.
Всю дорогу до замка Грей ждал, что Корали заговорит о том, что произошло наверху.
Может быть, он сделал ей больно, проявляя столь необузданную страсть?
— Скажи мне, в чем я провинился? — спросил он наконец. — Может быть, в том, что был неосторожен, когда мы занимались любовью?
