— Эш попросил меня это сделать.
— Хватит.
Пальцы Бена убрались с моего лица в тот момент, когда прекратилась стрельба. Эш управлял оружием, не прикасаясь к нему, управлял своими людьми, не делая ни единого движения, как роботами, которых включают и выключают, когда заблагорассудится. В его руках была власть.
Он был богом этой сети и вел себя соответственно.
Некоторые из чужаков стонали от боли, другие лежали неподвижно.
— Не таким сраным шестеркам, как вы, читать мне мораль. Посмейте еще хоть раз угрожать моей невольнице, и я навещу ваши семьи точно так же, как навестил вашего босса.
Обращаясь к своим людям, он сухо приказал:
— Свяжите раненых и отправьте к ним в сеть вместе с убитыми. — Он повернул голову к выжившим. — И скажите вашему новому боссу, чтобы он не испытывал мое терпение, у меня его не так много.
17:00. У Эшера
— Итак, у Лейкстоуна получилось. Вопрос в том, вернется ли новый босс мстить? — вздохнул Бен, бросая взгляд на телефон.
От этой мысли меня замутило. Опасность витала вокруг меня и подбиралась все ближе с каждым новым решением Эшера.
— Это добавило масла в огонь, но вроде они поняли, что просрут, если будут продолжать в том же духе, — ответил Кайл, глядя, как Коул возится с Киарой. — Как ты, Кики?
— Капец как больно, — ответила она, постанывая.
Пуля попала ей в заднюю часть бедра. Коул накладывал новую повязку, а Эшер, прислонившись к стене, смотрел в пол. Мысли его были далеко, с теми пятью налетчиками.
— Ну вот, отличная работа! — похвалил себя Коул, закрепляя бинты. — Никаких физических усилий на протяжении нескольких недель, Смит. Ты должна взять отпуск…
— Вот уж нет! — перебил его Кайл. — Когда меня в том году ранили, догадайся, что мне было сказано? «Не помрешь». Я решительно протестую!
Бен раздраженно фыркнул, Киара возвела глаза к небу. А Эшер все играл своими кольцами.
Те люди угрожали ему, но я поняла, что в тот момент, когда он приказал своим стрелять, речь зашла обо мне. Если точнее, в тот момент, когда он произнес «моя невольница». Потому что Эшер не называл Хэзер своей невольницей, он всегда называл ее невольницей, которая «работала на него».
— Кто-то должен присматривать за тобой как минимум первую неделю, — продолжил Коул, — пока рана немного не затянется.
— Она на время переедет ко мне, — ответил Бен. — Не волнуйся, ведьма, я хорошо о тебе позабочусь…
Он хитро заулыбался, а Киара повернулась к Эшеру.
— Приюти меня, он же меня уморит, — взмолилась она.
— Бен побудет с Киарой, — объявил Эшер.
— Всю неделю?! — хором вскричали оба.
— Эш, через несколько дней я иду на задание вместе с Элли, — напомнил Бен.
— Тебя заменит Кайл, — ответил тот не допускающим возражений тоном.
— Пока Элли отсутствует, с Тео сегодня сижу я, а его няня заканчивает работу через час, — проинформировала нас Киара, морщась от боли. — Мне нужно быть дома до ее ухода.
— Тео не должен видеть тебя в таком состоянии, — сказал Бен. — Ты же знаешь Элли и ее теории о хрупкой детской психике. Она заведет песню о психической травме и прочем.
— Малыша можно пока перевезти сюда, — предложила я Эшеру, который послал мне убийственный взгляд.
— Нет.
Я сердито на него уставилась. Мне было прекрасно известно, что он не любит детей, но ведь речь шла о Тео. И Бен был прав. Элли с ее гипертрофированным инстинктом материнской опеки не допустит, чтобы Тео увидел раненую Киару.
— Только на этот вечер, — попросил Бен. — К тому же он очень любит Эллу. И Тата.
Эшер оглядел нас с самым мрачным видом.
— Я вам не нянька, — сухо проскрежетал он.
— Я сама займусь Тео, — сказала я Бену. — Привози его, пусть побудет со мной, пока Элли не вернется.
Пока я старательно избегала разъяренных взглядов Эшера, Бен ждал его согласия. Тот помолчал и вынес вердикт:
— Если он обнаглеет, расплачиваться будешь ты.
19:00
— А когда мама вернется?
— Ешь, — ответил Эшер.
Я испепелила его взглядом и повернулась к Тео, который разглядывал свою тарелку.
— Она вернется завтра утром, — улыбнулась я.
Мальчик молча отправил в рот еще одну ложку. Доставив Тео, Бен прихватил все вещи для его ночевки, но забыл снабдить меня терпением, которое мне точно понадобится, чтобы выдержать его кузена.
Этим вечером мы ужинали на кухне. Элли позвонила, чтобы успокоить сына и дать нам указания, что мы должны делать и чего не должны. Среди запретов: ругань, курение при ребенке и еда в гостиной. Что крайне возмутило господина Скотта.
«Она что, устраивает мне диктатуру в моем собственном доме?! Мы теперь под Сталиным, да?!»
— А можно дать это собачке?
— Нет, — ответил Эшер, закатывая глаза.
— Я спросил у Эллы, — заявил ребенок, поворачиваясь ко мне. — А не у тебя.
Я вытаращила глаза.
— Рано или поздно я прикончу этого малявку, не дождавшись приезда его мамаши, — проворчал Эшер.
Но Тео его проигнорировал, терпеливо дожидаясь моего ответа.
— Нет, Тео, собака это не ест, — мягко сказала я.
— Почему?
— Потому что собаки не едят авокадо, Картер Младший. Вас этому в школе не учат? — вздохнул Эшер.
— В школе этому никого не учат, — раздраженно заметила я. — Доедай, Тео. Тогда ты сможешь посмотреть фильм, который хотел.
Тео кивнул и съел еще одну ложку. Эшер послал мне укоризненный взгляд, нервно подергивая ногой. Ему хотелось курить. С самого приезда Тео ему не обломилось ни одной сигареты.
Кстати, он не курил с нашего возвращения, слишком погруженный в свои мысли, даже после отъезда всей компании. Он тогда заперся в душе.
Меня не радовала перспектива иметь с ним дело, когда у него никотиновая ломка. Но я уже чувствовала, что он стал раздражительнее обычного. От его убийственного взгляда меня начало потряхивать.
— Я доел! Можно я пойду?
— Да уж будь любезен, — пробормотал Эшер, глядя на его тарелку.
Тео снова пропустил мимо ушей его слова, дожидаясь моего ответа. Я кивнула. Он поставил тарелку в раковину и направился в гостиную, что-то напевая.
Эшер облегченно вздохнул, доставая пачку сигарет, но я его тут же остановила. Его взгляд мгновенно помрачнел.
— Я не курил с четырех часов, Элла. С четырех часов! И все из-за тебя!
— Поднимись к себе, — попросила я, не обратив внимания на его резкий тон. — И выкури там хоть всю пачку. Но. В своей. Комнате.
— Просто охренеть…
Он вышел из кухни, оставив меня в одиночестве.
Я отправилась в гостиную. Тео, разлегшись на диване, смотрел телевизор, Тат спал у него в ногах.
Я устроилась рядом с ребенком, тот повернул ко мне голову. Я улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ и снова отвернулся к телевизору.
— Где я буду спать? — с любопытством спросил он.
— В моей комнате, она рядом со спальней Эшера.
— А ты можешь поспать со мной?
— Даже не надейся, — произнес голос Эшера у нас за спиной. — Она спит со мной.
Он налил себе виски и посмотрел на нас уже спокойнее, но по-прежнему недовольный присутствием ребенка. У них давно установились такие отношения. Тео привык к такому поведению Эшера, и мне даже казалось, что мальчика это забавляло.
Тео повернулся ко мне.
— Конечно, — улыбнулась я ему. — Сегодня я посплю с тобой.
— Забудь думать, мелкий. Ты занял мое время, мое место на диване, но она тебе не достанется.
Мальчик широко улыбнулся Эшеру, а тот стиснул челюсти, сжал в руке стакан и проскрежетал:
— Не играй со мной, Картер Младший. Я отправлю тебя в приют, и ты быстро пожалеешь о своей улыбке.
— Я не могу спать один, у меня плохие сны, — невинно заявил в свое оправдание Тео.
— У меня тоже, — серьезно возразил Эшер. — Без нее мне сегодня точно приснится кошмар.
