начинает кусать губы, как всегда делает, если сдерживается, и Флоренс не дает ему ни малейшего шанса: обхватив его бедра ногами, она подтягивается губами к чувствительному месту на его шее.
Его отчаянный стон вырывается сквозь сжатые зубы, но Джек только двигается сильнее, заставляет крепче держаться, пока все вокруг превращается в крошечную точку, через секунду разрываясь бомбой и осыпаясь вниз осколками. После того как Флоренс снова сжимается вокруг него, Джек позволяет себе еще один голодный поцелуй, прежде чем сам замирает с хриплым стоном.
– Отлично отдохнули от перелета, – смеется она.
Он падает на кровать рядом и переплетает их пальцы. Так улыбается… Сердце замирает, чтобы задержать время. Они оба плывут в эйфории, и хочется остаться в ней, забыв о реальности. Флоренс нежно касается губами плеча Джека, а он второй рукой убирает влажные волосы, прилипшие к лицу.
Странно представить, что когда-то это было не так. Джек был заносчивым павлином, а она закатывала глаза каждый раз, стоило ему появиться в поле зрения. А еще странно представить, что это однажды закончится. Он будет вот так тепло улыбаться кому-то другому, а она… А ее никто, кроме него, не заставит чувствовать то же, что сейчас.
Укол ревности к его будущим девушкам настораживает: когда это произошло? Статус их отношений не менялся, но внутри растет что-то новое. Кажется, Джек перестарался: еще немного – и ей не захочется отпускать его.
Хотя он ведь пока никуда не рвется, правда?
Флоренс вздрагивает, вспоминая, что они говорили друг другу пять минут назад, пока оба не были способны думать. Что, если он чувствует то же самое? Тогда они просто идиоты, которые не могут поговорить, так ведь?
– Джек, – зовет она тихо.
– Да, Цветочек?
– Во время секса ты мне говорил…
– А что такого я сказал?
– Что я – твоя. – Флоренс задерживает дыхание.
Он расцепляет их пальцы и тянет ее на себя, зарываясь в волосы и целуя их.
– Все верно. Мы ведь договорились, что мы друг у друга одни, так? Значит, ты – моя… – Он на секунду замолкает. – Моя лучшая подруга. Единственная, конечно, но точно лучшая. У меня друзей среди девушек еще никогда не было, ты первая.
– Как много званий, – горько усмехается она.
Обидно понимать, что для него ничего не изменилось. Флоренс глотает подступивший к горлу комок: ей показалось. Ладно, не катастрофа. Ей тоже стоит научиться не увлекаться так сильно отношениями, которые этого не требуют. Не раскрывать им свое сердце. Не позволять Джеку проникать в душу, хотя это уже точно невозможно: он поселился в ее мыслях, как нахальный сквоттер.
И не выгонишь: Флоренс слишком хорошо рядом с ним. После всего, что произошло за эти месяцы, ей физически необходимы покой и комфорт, которые ей дает Джек. Самые неожиданные чувства на свете.
– Ты в порядке? – осторожно спрашивает он.
– Да, в полном. – Она закидывает на него ногу и прижимается всем телом. – Что ты запланировал на сегодня?
– В галерею мы уже не успели, – в его голосе вновь проступает улыбка, – теперь можем спокойно принять душ, одеться и отправиться на прогулку. Потом нас ждет ужин.
– Гулять по улицам Парижа сейчас не так уж весело, – замечает она. – Там столько мусора, похоже на съезд чьих-то бывших.
– Тут мы с тобой можем быть спокойны: это не наши. У тебя в бывших два отличных парня. А у меня…
– А у тебя их нет. Помню.
– Так что пройдемся мимо мусора гордо, лица прятать не будем.
Однажды все закончится, и они тоже не назовут друг друга бывшими. Потому что они не в отношениях и никогда в них не будут.
Флоренс прикусывает губу, борясь с неожиданным желанием разреветься. Нужно что-то сделать с тем, что она чувствует. Долго такого не выдержать.
Факбой
Пенрит, 2011
– Тебя как зовут? – Гэри помогает девчонке подняться на ноги.
Джек, напротив, боится к ней прикоснуться: за отпечатки пальцев Леон столько раз ебал мозги, что и теперь их страшно оставить. Хотя это же живой человек, а не тачка, какие на ней отпечатки?
– Кристи, – нагло бросает та. – Но ты можешь называть потерпевшей.
– Не перегибай. – Гэри спокойно осматривает ее и пожимает плечами. – Пара синяков появится, но не от машины.
– Напугал, – усмехается Кристи. – Думаешь, сможешь меня выебать?
– Нужна ты мне. Синяки будут от того, как ты на землю махнула. А машина тебя не била.
– Тоже мне эксперт.
Кристи высвобождается из его хватки и сама себе открывает заднюю дверь, вваливаясь на сиденье.
– Мы ехать будем или вы тут еще пососетесь? – орет она.
– Пососемся. – Гэри поворачивается к Джеку. – Короче, довозим ее до Карлайла и там высаживаем.
– Ты серьезно?
Джек не верит своим ушам. Это еще что за добрый самаритянин манчестерского пошиба? Ладно бы Тыковка пожалел девчонку, но Гэри-то никогда не отличался эмпатией.
– Она же отбитая, глянь, – это невозможно, но в его голосе сквозит странное тепло, – еще правда сдаст. Нам оно надо – наши фотороботы с описанием тачки у копов?
– Никуда она не пойдет, – спорит Джек, уже понимая, что в этом нет смысла, – и нахер нам здесь не нужна.
– Все равно до Карлайла едем.
– Пиздец, – несколько раз повторяет он. – Ты влюбился, что ли?
– Иди на хер. – Гэри закатывает глаза и открывает свою дверь. – В Карлайле сбросим, говорю.
Кристи с интересом наблюдает за ними обоими, ей сейчас только попкорна не хватает. Джек оглядывается по сторонам: для полного счастья осталось заметить пару лишних свидетелей. К его облегчению, дорога пуста.
Внутри становится неуютно: Гэри спокойно двигается с места, но на заднем сиденье теперь сидит бомба замедленного действия. Если ей хватило мозгов броситься под машину – будь у Гэри рефлексы чуть хуже, был бы труп, – мало ли что еще теперь ей в голову придет.
В машине повисает невыносимая, тягучая тишина. Джек не может перестать ерзать в кресле, чем раздражает самого себя.
– Вы всегда такие скучные? – раздается голос сзади.
– Ага, – кивает Гэри, – с детства.
– Откуда едете?
– Тебе какое дело? – не выдерживает Джек.
Гэри кидает на него вопросительный взгляд. Да, договаривались не нервничать. Но он же сам пустил в машину левую девчонку!
– Да я так, разговор поддержать, – беспечно бросает Кристи. – Что, в города поиграем?
– Мы в другую игру поиграем, – отвечает Джек. – В ту, где ты рассказываешь, зачем бросилась нам под машину.
– Затем, что мне нужно в Карлайл, – раздраженно произносит она, – это, типа, очевидно.
– В Англии поезда отменили?
– Зануда. Может, хоть имена свои назовете?
