Ознакомительная версия.
– Ай, да что за детский лепет? А ну пошли к машине! – Вилор в три прыжка подскочил к девушке и, схватив ее за руку, потянул за собой.
Лидия стояла возле машины, сложив руки на груди. Она с брезгливостью смотрела, как Вилор тащит девицу словно упрямую девочку в детский сад. Когда они подошли ближе Скрябина язвительно сказала:
– Щукин, ты просто сукин сын! Ты не можешь пропустить первую встречную смазливую потаскушку!
Девица гневно посмотрела на Скрябину и зло бросила:
– Ну, зачем вы так? Вы же меня не знаете?
– Да уж,… что правда, то правда,… зато я одежду вашу вижу! Простите! – ухмыльнулась Лидия.
– Встречают по одежке… – девица сказала это примирительным тоном.
Она даже виновато улыбнулась Скрябиной. Но Лидия и этого не оценила, хотя, махнув рукой, снисходительно буркнула:
– Ладно, садитесь. А то этот гений поэзии и впрямь тут решит заночевать! Вот ему еще пару глотков и все по барабану будет!
Вилор стоял с видом беспечного первоклассника, правда, при этом глотал коньяк из горлышка. Сделав несколько глотков довольно крякнув, весело сказал:
– А мне вот случайные встречи… так помогают в творчестве! Плевать я хотел на упреки, пусть и любимой женщины!
Вилор развалился на передних сидениях. Незнакомка села сзади Лидии. Скрябина вновь почувствовала какую-то неловкость и напряжение. Ей казалось, что девушка буравит ее взглядом. Лидия, нервничая, с трудом выехала по лесной дороге на трассу. Там, нажав на педаль акселератора, добавила скорость. Через несколько секунд автомобиль мчался по дороге.
– А вы, правда, поэт? – неожиданно спросила незнакомка.
Вилор вздрогнул и, повернувшись к девушке, весело крикнул:
– О да! Поэт я! Есть такая неприятность моей биографии!
– Почему же неприятность? Поэзия – это красиво! – вздохнула девица. – Я бы тоже хотела, чтобы мой парень был поэтом!
Лидия поняла, что эта фраза предназначается ей. Скрябина фыркнула и зло ответила:
– Что вы с ним делать-то будете? Да вы вообще-то стихи, какие-нибудь, знаете? Кроме конечно – чижик пыжик?
Девушка не обиделась. Она рассмеялась звонким и заразительным смехом. Лидия даже непроизвольно улыбнулась.
Незнакомка вдруг стала серьезной и громко выпалила:
Гляну в поле, гляну в небо —
И в полях и в небе рай.
Снова тонет в копнах хлеба
Незапаханный мой край.
Снова в рощах непасеных
Неизбывные стада
И струится с гор зеленых
Златоструйная вода!
Вилор захлопал в ладоши. Щукин как мальчик улыбался и с удивлением смотрел на незнакомку:
– Браво! Браво! Серега Есенин тут как раз в жилу!
– Вы знаете, что это Есенин? – язвительно спросила девица. – Ведь это малоизвестное стихотворение поэта!
– Обижаете! Я ведь сам поэт!
– А как ваша фамилия?
– Моя фамилия… Щукин!
Лидия зло покосилась на Вилора и, покачав головой, сказала:
– Ну, началась вот те и слюни вот те и сопли!
– Ну, зачем вы так? Я с удовольствием бы послушала стихи вашего приятеля! – виновато бросила незнакомка.
– Да?!.. А я устала уже! Да и машина моя не поэтический салон! – отрезала Лидия.
Повисла пауза. Вилор стал хмурым. Девушка расстроено смотрела в окно. Лидия покосилась на Щукина и, вновь, покачав головой, тяжело вздохнула. Машина неслась по дороге. Лидия входила в очередной вираж – не сбавляя скорости. Временами покрышки визжали об асфальт.
Незнакомка после очередного поворота неожиданно спросила:
– А вы верите в случайность?
Вилор удивленно посмотрел на девушку. Лидия слов не расслышала, она была, предельно сосредоточенной и, тем более, что, включив повышенную передачу, она решила обогнать огромный грузовик, что ехал впереди. Когда ее машина уже выехала на встречную полосу Скрябина, с ужасом увидела, что навстречу ими несется пассажирский автобус. Лидия даже успела рассмотреть испуганное лицо водителя.
Десять метров и все!
Нужно уходить влево!
Но Лидия, словно парализованная не могла повернуть руль. Она сидела, застыв и, с ужасом понимала, что через мгновение они превратятся в большой кусок разорванного железа и кровавого месива.
А еще через мгновение Скрябина с удивлением почувствовала, что ее за локоть кто-то тянет, рывок… и руль плавно поворачивается влево.
Завизжали колеса и автомобиль на полном ходу вылетел на обочину. А еще через секунду мимо пролетел заполненный пассажирами автобус.
Двигатель заглох.
Повисла полная тишина.
Скрябина зажмурила глаза, она чувствовала, как колотится ее сердце. Лидия облизнула обсохшие губы и, выдохнув, покосилась на соседнее сиденье. Рядом, как ни в чем не бывало, сидел Вилор.
И что больше всего взбесило Скрябину – он улыбался какой-то подленькой улыбкой.
Щукин тихо сказал:
– Ну, ничего и такое бывает.
– Что?!!! Такое бывает?!!! – завизжала Лидия.
Она, дернув за ручку, раскрыла дверку. Выскочила из салона, как ужаленная и, отбежав от автомобиля на несколько метров, встала, как вкопанная – подперев бока руками. Посмотрев на незнакомку, что, не двигаясь, затаилась в салоне, Лидия крикнула:
– А ну сучка пошла вон! Вон пошла сука! Что б я тебя больше тут не видела!
Девушка хмыкнула и медленно вышла из автомобиля. Провернувшись, не спеша двинулась обратно по шоссе. Скрябина смотрела ей вслед и тяжело дышала. Обомлевший Щукин, старался не двигаться. От напряжения, хмель выветрился за пару минут и Вилор почувствовал, что загудела голова от огромной дозы коньяка.
Лидия, молча села обратно за руль и заведя автомобиль, медленно вывела его на трассу.
Через пару километров она тихо сказала:
– Это она мена под автобус направила…
Вилор нервно курил и ответил не сразу. Несколько раз затянувшись, он тихо бросил:
– Тебе показалось,… ты просто перенервничала. Такое бывает. Это стресс. Тебе сейчас поспать надо, отдохнуть.
Но Лидия не восприняла его слова, как будто их не услышала.
Она вновь сказала жестким тоном:
– Это она меня на автобус направила,… она хотела меня убить… а может нас.
Вилор ласково посмотрел на Скрябину и, погладив ее по плечу, миролюбиво промурлыкал:
– Хорошо,… пусть будет она,… но тебе все равно надо отдохнуть…
Павел Сергеевич Клюфт мучился от одиночества. Выписавшись из больницы, он вдруг ощутил, что, находясь в собственной квартире, он некому не нужен. Там в больничной палате, к нему регулярно приходили люди, медсестра, врач, нянечка, внук и даже страшный человек из прошлого – Андрон Маленький. Эти люди окружали его и, он забывал об одиночестве, он понимал, что нужен кому-то. А теперь оказавшись один в своей квартире, он вновь понял, что опять одинок. Как страшно, но это и есть плата за то, что он выжил, выжил и стал стариком. Судьба, словно издеваясь над его долголетием послала ему побочный эффект длинной жизни, быть одиноким и главное чувствовать это! На старости лет – это настоящая мука. Это трагедия, которая принадлежит «тебе лично» и никто не может смягчить ее горести. Одиночество персональный крест перед Богом! Странно! Человек может долго жить, но чем дольше он живет, тем дольше он должен мучиться, вот такая плата…
Ознакомительная версия.
