представил, что не так уж и давно выглядел подобным образом сам. В воздухе стояла вонь перегара и спирта.
— Принеси стул, — тихо попросил он Сью и поставил на пол пакет, добытый утром у старого знакомого в больнице.
Надо отдать ей должное: она не стала задавать вопросов, полностью положившись на него. Кею доводилось делать это всего пару раз, и самому себе, но сложности возникнуть не должно. Пока Сью бегала на кухню за стулом, он присел перед диваном на корточки и осторожно позвал:
— Мистер Глоуз? — ответа не было, так что пришлось слегка похлопать по небритой щеке, и обмякшее тело подало признаки жизни, закряхтев: — Вы меня слышите?
— М-м-м…
— Я хочу вам помочь. Но вы не должны мне мешать или дёргаться, хорошо? — он не был уверен, что Аарон его понял. Но тот и не брыкался, что уже половина успеха. Вставлять иглу в вену спящему было бы куда опасней.
С кухни вернулась Сью, настороженно наблюдая, как Кей достаёт из пакета упаковку перчаток, раствор и жгут. Вздрогнув, она по его кивку поставила стул на журнальный столик и подкатила его к дивану. Походя включила лампу на тумбе. Отец непонимающе моргал, слегка мотая головой:
— Сьюзи?
— Я тут. Пап, просто полежи спокойно, хорошо? — тот устало кивнул и прикрыл глаза. — Кей, тебе ещё что-то нужно?
— Нет. Не загораживай свет, ладно?
Она послушно шмыгнула на кресло. Скинув конверсы, села, поджав под себя ноги. От встречи с Баттерсом ей всё ещё было не по себе. Она убеждала внутренние сомнения, что всё делает правильно, но когда Кей затянул на руке её отца жгут, невольно закусила губу. Да, больница была бы безопасней — предварительные анализы и наблюдение специалиста. Но спасать надо ещё и семейный бизнес, наследство поколений Глоузов. И она заставила себя расслабить плечи.
Через десять минут всё было сделано. Кейд залепил иглу пластырем, а мешок с раствором привязал к спинке стула, закрепляя над головой уже вновь засыпающего Аарона. Ещё некоторое время он наблюдал за тем, как живительная жидкость капает в вены, убеждаясь, что трубка не перегнётся. Результат работы удовлетворил полностью, и лишь тогда он стянул с себя перчатки и выключил лампу, погружая гостиную обратно в полумрак, куда свет падал из коридора. Убрал всё обратно в пакет и положил его на журнальный столик, но когда уже хотел было позвать Сью, услышал тихое сопение с кресла.
Она уснула: скорее всего, сказалось вызванное Баттерсом перенапряжение. Но так даже лучше, хотя в первый момент Кейд застыл в ступоре. Чужой дом казался холодным и непонятным, очень далёким от понятия «пряничный». Возможно, когда-то. Глупо пытаться вернуть Сью в её прежнюю жизнь, если она давно часть другой — его собственной. Он тихо подобрался к креслу и присел, заглядывая в её лицо: хмурящееся совсем не безмятежно. Несколько раз она даже вздрогнула, но не проснулась.
«Я никому не дам причинить тебе боль», — мысленное обещание, которое куда важней всех, сказанных вслух. Вздохнув, Кей осторожно просунул руки ей под колени и под спину, поднимая Сью с кресла. Ориентироваться пришлось интуитивно, но найти лестницу наверх труда не составило, как и дверь в её спальню — единственную открытую на втором этаже. Тело в руках казалось болезненно лёгким, а сам сон — отключением сдавшегося мозга. Хотелось снова остаться с ней рядом и отгонять кошмары, но дело ещё не закончено, и через час надо убрать капельницу: ночёвка в кресле предстоит как раз ему. Так что Кейд уложил Сьюзен на знакомую кровать и накрыл одеялом, надеясь, что одной ночи детоксикации ей хватило. Самообман.
Напоследок он уже почти привычным жестом убрал волосы с её лица, касаясь бледной кожи с самому себе непонятным трепетом. Он ощущал себя ответственным за всё, что сейчас происходит в этом доме. Ответственным за то, чтобы эта девочка когда-нибудь стала счастливой.
Сдался Кейд часам к трём ночи. Нет, сон в кресле — не для его широких плеч и затекающей шеи. Аарон храпел после капельницы на диване, что окончательно лишило Кея возможности сомкнуть глаза ещё хоть ненадолго. Плюнув на бесполезные попытки, он протопал на кухню. Искать кофеварку.
Дом Глоузов с каждой минутой всё больше напоминал ему склеп. На горизонтальных поверхностях слои пыли, разве что паутины не хватает. Кажется, без суетливой хозяюшки дом осиротел. И нет, Кей совсем не желал ею становиться, но занять время до рассвета и до пробуждения Аарона чем-то нужно, раз уж сна ему не обломилось. Тихо собрать в пакет разбросанные по гостиной бутылки, отправить в мусор засохшие до состояния мумий цветы с подоконника в кухне. Вымыть бокалы в раковине, чтобы уж спиртом не несло ни из одного угла. Посчитав, что за свои труды заслужил чего-нибудь съедобного, Кей заглянул в холодильник, но лишь напоролся на ещё один ворох работы и принялся выкидывать давно просроченные продукты. Кажется, питаться в этом доме вообще никто не думает. Когда в окно забрезжил рассвет, он как раз заварил чай, а сам устало сел за кухонный стол, наконец-то выпить свежего кофе. Успел сделать лишь полглотка, потому как из гостиной послышалось тучное кряхтение и шаркающие шаги.
— Доброе утро, мистер Глоуз, — вздохнул Кей, завидев настороженно продвигающегося к кухне Аарона. Тот выглядел изрядно помятым, но глаза казались просветлевшими и понимающими.
— Да что уж там… Просто Аарон, — пропыхтел он и присел напротив, растерянно почёсывая лысеющий затылок. — Господи. Что вообще… как?
Да уж, вопросы хороши. «Что» и «как», Кейд сам бы хотел знать. Хотя бы как так случилось, что он уже несколько часов хозяйничает в чужом доме, а сейчас с самым наглым невозмутимым видом потягивает кофе. Но непонимание Глоуза имеет куда больший масштаб. Кейд кивнул на разделочный столик, где дожидался своего часа чайник:
— Может, чаю с лимоном? Лучшее средство от интоксикации. Разговор будет долгий. И тошнить будет поменьше, — сероватый оттенок кожи Аарона не оставлял сомнений, что того изрядно мутит с похмелья. Кей усмехнулся: без капельницы тот бы уже кишки свои выплюнул.
Противиться Глоуз не решился и покорно встал, плеснул себе в чашку чая покрепче, а затем снова устроился за столом. На Кея он поглядывал как будто со стыдом — и это чувство ему тоже знакомо прекрасно. Осознавать, что было, учитывая, что нихуя не помнишь.
— Сегодня двадцать второе, — участливо подсказал он, и Аарон едва не поперхнулся первым же глотком:
— Двадцать…?!
— Именно. Понимаю, что для тебя последние дни слились в один. Но за эту неделю
