Надо позвонить Полин. Он так соскучился по ней.
Около его рабочего места стояла Айрин.
— Ну как все прошло? — спросила она.
— Более-менее ничего, — Майкл устало вздохнул. — Наверное, придётся здесь задержаться подольше.
Девушка покачала головой.
— У меня там Полин наедине с моей матерью… Меня это немного волнует.
Айрин закатила глаза.
— Ну, если твоя мать такая же, как твой отец, то меня бы это тоже волновало. Ой, что я говорю про своего босса!
Они рассмеялись.
— Кстати, Полин звонила тебе рано утром, как только ты скрылся за дверями переговорной. Я взяла на себя смелость ответить, но наш разговор прервался. Какая-то связь в последнее время не очень…
— Спасибо, Айрин. Я как раз собираюсь ей позвонить.
— Я иду на ланч. Присоединишься?
Майкл посмотрел на часы.
— Не, нет времени. Второй раунд переговоров.
Майкл так и не смог дозвониться Полине. Телефон был отключен. Может быть, не хватило денег на счете?
Задумываться об этом ему было некогда, и, решив, что попробует позвонить попозже, мужчина углубился в изучение юридических документов.
За завтраком не было привычных тостов и апельсинового сока. Кофейник был полупустой. Даже матери Майкла не было поблизости. Полина посмотрела на часы. Может быть, она опоздала?
Наверху послышались шаги, и вслед за этим девушка увидела Одри Эверс, спускающуюся вниз по винтовой лестнице. В одной руке она комкала носовой платок, а в другой держала лист бумаги. Сердце Полины глухо забилось. Что-то случилось с Майклом?
— Одри? С вами все в порядке?
Увидев Полину, женщина всхлипнула и протянула ей бумагу.
— Полин! Я не понимаю, как можно так поступать?!
Девушка онемевшей рукой взяла лист бумаги.
Женщина тем временем продолжала громко рыдать, время от времени сморкаясь в носовой платок.
«Мам, я не хочу больше видеть и знать эту женщину. И ее ребёнок мне тоже не нужен. Скажи ей, чтобы убиралась прочь из твоего дома и больше не показывала своего носа. Я даже не собираюсь ей звонить. Если она тебе не поверит, то дай ей почитать этот имэйл.
Целую, твой сын»
Полина почувствовала, как ее зубы начали отбивать дробь. В глазах на миг потемнело, и если не перила лестницы, в которые девушка что есть сил вцепилась, то она бы упала.
«Нет, я должна взять себя в руки», — приказала она себе. — «Меня не на помойке нашли».
Она поглядела на мать Майкла. Криво улыбнулась.
— Я бы улетела прямо сегодня, миссис Эверс, но у меня нет денег на билеты.
— Ах, Полин!
Женщина в изнеможении села на ступеньку лестницы.
— Этот негодяй даже прислал деньги.
— Прекрасно, — Полина сжала зубы. — Не могли бы вы в таком случае помочь мне с покупкой билетов на самолёт? А я пока соберу вещи.
— Полин, ну как ты можешь уехать, не поговорив с Майклом?
— Судя по этому письму, он уже все решил.
Полина задыхалась от пронзительной боли, терзавшей ей душу. Она больше не в силах разговаривать с матерью этого человека. Какая же она дура, что поверила ему! Наступила на те же грабли. Ведь ее интуиция нашептывала тогда — не верь, не верь, слишком все сладко…
Алексей Петрович встретил Полину в аэропорту Домодедово. Издалека увидел ее тоненькую фигурку с зажатым в руке маленьким чемоданчиком. Полина шла прямая, ровной походкой, словно робот. И лицо ее было непроницаемо.
— Привет, пап, — быстро обняла, прикоснулась губами к его щеке. Больше ничего, никаких лишних эмоций.
Сели в машину. Ехали молча всю дорогу. Алексей Петрович даже не стал заводить никаких разговоров.
Подъехали к подъезду дома. Он открыл дверь, собираясь выходить, когда Полина вдруг обхватила его обеими руками.
— Пап… — лицо ее сморщилось. Теперь девушка рыдала на его груди, громко, неистово. Все ее тело сотрясалось. Рубашка Алексея Петровича мгновенно промокла.
— Ну-ну, поплачь, доченька, поплачь, — он гладил Полину по спине. — Все пройдёт, все наладится.
Она плакала ещё горше, мотая головой.
Последующая неделя словно вылетела из памяти Полины. Она целыми днями лежала, отвернувшись к стене, молчала. Алина Михайловна пыталась разговорить ее, но у неё это плохо получалось.
Приехала Варя из Питера, но результат был точно такой же. Полина смутно помнила, что приезжали Вадим Суханов и Лили. Она словно робот разговаривала с ними, отвечала на какие-то вопросы, но все это было как-будто во сне.
Девушка чувствовала, что умерла. Не физически. Физическая смерть не страшна. У неё отмерла душа. Все, что Полине сейчас было надо, это чтобы ее оставили в покое.
Когда наконец все гости покинули их дом, Алексей Петрович сел на край ее кровати.
— Поля. Я понимаю, тебе ужасно тяжело, но это ведь не конец света. Тебе надо заботиться о малыше.
— О каком малыше? — она вскинула голову.
— Ты думаешь, я не вижу, что тебя тошнит каждый день? Все-таки я врач.
— Ах да, — девушка вздохнула, поморщилась. Она совсем забыла про ребенка. Ну зачем ей это?
Полина прикрыла глаза, на миг представив красивого темноволосого малыша — копию Майкла. Не удержала слезы, покатившиеся из-под ресниц.
А ведь и правда — если о себе не хочет думать, то хотя бы о ребёнке должна. Полине стало стыдно за то, что она такая эгоистка. Бедный маленький человечек наверняка не понимает, почему его мама все время плачет и не обращает на него никакого внимания.
Девушка открыла глаза и улыбнулась отцу.
— Пап, ты, как всегда, прав.
Айрин подошла к Майклу, сидящему за своим столом. Его голова была опущена на руки, и создавалось впечатление, будто он спит.
— Майкл?
Он со вздохом приподнял голову. Лицо его было хмурым и уставшим.
— Что с тобой? Ты заболел?
— А? Нет. Все нормально, — его глаза вперились в стену напротив. — Нет, все, черт побери, плохо! Я так и не дозвонился до Полин. И мать не отвечает. Не пойму, в чем дело.
— Слушай, может быть, они пошли на ужин?
— И обе без телефонов.
Айрин достала свой жакет из шкафа.
— Слушай, уже поздний вечер. Почему ты не идёшь домой?
Майкл поднялся и вышел из-за стола.
— Да, ты права.
— Вот увидишь — завтра все будет хорошо.
Айрин простучала своими каблучками к выходу.
Майкл вышел на улицу. Тёплый воздух накрыл его с головой, заставив ещё больше ощутить тоску. Его душа рвалась к Полине.
Достав мобильник, он набрал ее номер. Ответа не было.
Вернувшись домой, он, и не разуваясь, прошёл в кухню. Открыв бар, достал бутылку виски и плеснул в стакан. Завтра напряженный день, и Майклу нужен отдых. Но, черт побери, о каком отдыхе может идти речь? Все, о чем он думает сейчас — это Полин, и что с ней.
Квартирка в подмосковном Ногинске была маленькой, но чистой и уютной. Все, что Полина перевезла из отцовской квартиры — это кровать, тумбочку и стол со стульями. Отец долго уговаривал Полину остаться работать в военном госпитале в Купавне, но девушка наотрез отказалась. В Москве ей пока работу не предлагали из-за происшедшего с ней. Сказали, что надо подождать, пока все утихнет.
Уже прошло три дня, с тех пор как девушка вышла на работу в Ногинскую клиническую больницу. С сотрудниками у неё отношения наладились достаточно быстро. Девушку сразу завалили работой, и это было как нельзя кстати. Отвлекало от мыслей о Кроке и от тяжких воспоминаний. Полина даже стала брать ночные смены, чтобы не поддаваться грустным думам.
Полина старалась хорошо питаться — ребёночек должен расти здоровым. Токсикоз прекратился. Живот так и оставался плоским, лишь грудь налилась и стала на два размера больше. И ещё ей хотелось спать. Полина понимала, что сон ей необходим, но каждый раз, когда она погружалась в объятия Морфея, ее мучил один и тот же кошмар про мужчину в белой дишдаше.
Полина только что закончила вечерний обход пациентов и сидела в ординаторской, заполняя бумаги, когда в дверь постучали.
Она оторвала взгляд от документов и с изумлением увидела улыбающееся лицо Аркадия.
