Что-то промелькнуло во взгляде Майкла, но отец Полины не понял, что, какое чувство.
Костя воспользовался небольшой паузой, чтобы опять наполнить стопки.
— Так что думай, парень, думай. Нужен ли ты ей, и нужна ли она тебе. Достаточно Полиночка выплакалась на моей груди. Я в обиду свою дочь никому не дам.
— Алексей Пьетрович, я люблю вашу дочь и обещаю сделать ее счастливой. Не знаю, согласится ли Полин стать моей женой, но я заранее прошу у вас ее руки.
— Хей, Майки! — Костя разлил коньяк по стопкам. — Алексей Петрович, ну скажите же наконец, где скрывается ваша красавица-дочь?
Алексей Петрович усмехнулся.
— Вы что, собираетесь к ней ехать сейчас?
Оба мужчины кивнули.
— Ну уж нет. Полбутылки опустошили… Проспитесь, а утром я ещё чуть-чуть подумаю.
— Ну, Алексей Петрович! — Костя с Майклом разочарованно переглянулись. — Вы же обещали…
— Спать будете на полу. Полинка кровать забрала. Ну матрас постелю.
51
Майкл долго не мог заснуть. В то время как Костя Белый храпел рядом с ним, укутавшись в одеяло, мужчина лежал без сна, глядя в потолок. У неё есть мужчина. И она беременная. От него или от другого? Да какая разница, от кого ребёнок. Главное, вернуть Полину.
Майкл выбрался из-под пледа и встал. Надел джинсы. Ну не может он спать. Потихоньку вышел на кухню. Удивился, увидев, что на балконе стоит отец Полины и курит. Глянул на часы. Два часа ночи. Начинало светать.
Алексей Петрович обернулся к Майклу, закашлялся.
— Не спится?
Мужчина покачал головой.
— И мне не спится.
Майкл встал рядом.
— А что бы вы сделали на моем месте?
— А, — Алексей Петрович махнул рукой. — Ради своей любимой женщины, я бы сделал все возможное и невозможное. Даже звезду с неба достал.
— Звезду? — мужчина чему-то загадочно улыбнулся.
Майклу все-таки удалось поспать часа два. Он разбудил Костю ни свет ни заря. Тот долго мычал, не желая просыпаться, но учуяв запах свежемолотого кофе, доносящийся из кухни, все-таки соизволил встать. Алексей Петрович к тому времени наделал горячих бутербродов. Такой вкусноты Майкл ещё не пробовал. Все-таки в русской кухне иногда была неплохая еда.
Увидев Костю, Алексей Петрович строго настрого запретил ему садиться за руль, а Майклу дал пожевать лавровый лист.
— Это чтобы не воняло перегаром как от алкаша. Не хочу, чтобы моя дочь разочаровалась в своём отце. Повезу тебя сам и баста.
В «Волге» Алексея Петровича Майкла нещадно клонило в сон. Не выдержав, он откинулся на подголовник и задремал.
Проснулся от тычка в бок.
— Приехали. Тебя ждать?
— Не надо. Я без Полин не уеду. Спасибо вам, Пьетрович.
Тот довольно рассмеялся.
Придя с работы, Полина тут же пошла в душ. Целые день к ней шли пациенты с какими-то нагноениями, фурункулами и резаными ранами. Что-то в последнее время она стала чересчур чувствительна.
Девушка стянула с себя одежду, по привычке разглядывая своё отражение в зеркале. Внизу живота еле заметный бугорок — место в автобусе точно никто не уступит. Зато грудь у неё была как у молочницы. Она усмехнулась, крутясь перед зеркалом. Включила воду и, войдя в душевую кабину, наконец-то смогла расслабиться. Как все-таки приятно почувствовать тугие струи воды на плечах и спине после напряженного рабочего дня!
Ах ты, кто-то трезвонит в дверь? Почта? Папка приехал?
Девушка подсчитала в уме дни недели. Нет, не должен.
Недовольная, что её прервали в самый неподходящий момент, Полина наскоро вытерлась полотенцем и, набросив старенький байковый халат, выбежала из ванной.
Распахнула дверь и… В глазах на миг потемнело. И словно все поплыло перед её взором. Нет, этого не может быть. Она что, сходит с ума?
На пороге стоял он. Крок. Впереди букетище белых роз. И его лицо. Серьёзное. Что он здесь делает, в этом захолустье?
— Может, разрешишь войти?
Наконец-то она пришла в себя.
— Уходи. — Полина попыталась закрыть дверь, но Майкл вставил ногу в проем.
— Полин, нам надо поговорить.
— Нет.
— Ты плачешь.
Она рассмеялась.
— Я? Тебе показалось.
Майклу не пришлось применять слишком много усилий, чтобы пройти внутрь.
— Я вызову полицию.
— Вызывай, — он сунул букет ей в руки, и Полине ничего не оставалось как принять их.
— Я люблю тебя. — Майкл обхватил её за талию, не обращая внимания на боль от шипов роз. — Почему ты бросила меня?
Как же Полине хотелось зашвырнуть эти розы прямо в нагло ухмыляющееся лицо Майкла. Его руки на ее спине, пальцы, прогуливающиеся вдоль позвоночника. Дыхание. Так близко.
Цветы соскользнули куда-то вниз, похоже, на пол. Мягкие губы Майкла прошлись по её скулам, схватывая соленые слезинки.
— Зачем… Зачем ты приехал сюда, Крок…
Будто вечность прошла с тех пор, как Полина последний раз прикасалась к нему. Сначала осторожно, несмело, а потом яростно, девушка обхватила его за шею. Прижалась губами куда-то Майклу под подбородок. Ну и пусть. Последний раз…
— Никогда, слышишь, никогда, не убегай от меня, — шептал он. — Ты — моя.
Она застонала, почувствовав, как его пальцы обхватили ее набухшие, словно переспевшая вишня, соски. Халатик незаметно растёкся розовой лужицей где-то на полу.
Руки Полины сами потянулись к пряжке ремня. Судорожно стянули вниз брюки.
— Скажи, что ты любишь меня, колючка, ну скажи…
Девушка почувствовала, как его опытные пальцы проникли внутрь неё. Сладкая смерть…
— Люблю… тебя.
Полина не помнила, как очутилась на диване. Майкл лежал рядом, совершенно голый и улыбающийся от счастья.
Попыталась было обиженно надуть губки, но из этого ничего не вышло.
— Оденься, — строго сказала она.
Как ни странно, тот ее послушался. Меньше чем через десять минут Полина уже сидела на кухне в ожидании Майкла.
Он вошёл в кухню, неся розы, подобранные им с пола. На руке кровоточили ранки от шипов.
Полина нашла вазу, и, пока ставила их в воду, мужчина наблюдал за ней.
— То, что я сказала, ничего не значит, — начала она и покраснела. — Что я, я люблю тебя, Крок.
Он поднял брови, усмехнулся.
— А что имеет значение?
— Имеет значение только то, что я не могу быть с тобой.
— Назови мне хоть одну причину.
Полина вздохнула.
— Я беременна.
— От меня?
Девушка на миг замялась.
— Нет.
Майкл пожал плечами.
— Мне без разницы, чей это ребёнок. Ты моя и ребёнок мой.
— Я тебе не верю. У тебя есть другие женщины и у каждой по ребёнку. От тебя.
Майкл захохотал. Его смех был таким веселым, что Полина уже готова была возмутиться.
— Забыл тебе сообщить до того, как ты познакомилась с моей мамой, что она была известной драматической актрисой в театре. Играла много лет и была очень популярна. Она как раз и настояла, чтобы я учился играть на фортепиано. Прости. Моя вина. Надо было сразу подумать об этом. — Майкл взял девушку за руку. — Прости малышка. Я ведь уехал в Майами, чтобы участвовать в судебных разбирательствах против Дезайри. Ты ведь не знала, что попала в плен из-за неё.
Мужчина вздохнул.
— Ну, осталась хоть ещё одна причина, чтобы избавиться от меня?
Полина слегка усмехнулась. Посмотрим, как теперь он запоёт.
— Я хочу жить в России. Не хочу ни в Америку, ни в Канаду.
Майкл пожал плечами.
— Разумеется. Будем жить здесь. Хочешь — в этом городишечке, хочешь — в Москве. Мне все равно. Мой дом там, где ты.
— И ты не шутишь? — губы Полины растянулись в улыбке.
— Не-а. Но у меня к тебе один единственный вопрос.
— Говори.
— Ты выйдешь за меня замуж?
Полина закатила глаза.
— А как же звезда с неба?
Майкл хитро улыбнулся. Порылся в кармане пиджака. Достал какие-то бумаги с печатями и цепочку с кулоном в виде звезды.
— Это тебе, любимая.
— Что это?
