— Как каждой второй пациентке! Эрик предупреждал, что так оно и будет, поэтому я ничуть не удивилась. Думаете, я позволю копаться скальпелем у себя в груди? Знаете, как это отразилось бы на страховке?
— Как бы это отразилось?
— Взносы подскочили бы до небес! Да страховка у нас и не покрывает такую операцию.
«Что же это за страховка? — подумала Кэрри. — Наверняка самая нищенская, при которой, если сломаешь ногу, вместо лечения предлагают ее отнять, чтоб вышло подешевле, а если в груди опухоль, предлагают ее отрезать целиком!»
Она была так поражена, что забыла про усталость.
— Зачем тогда было искать более выгодную компанию? — говорила Анна. — Эрик из кожи вон лезет, чтобы выгадать деньги на расширение дела. Когда я узнала, какие он сделал вложения, то одобрила всецело.
— Он сказал тебе только потом? — удивилась Сара.
— Ну да, хотел сделать сюрприз. А что такого? Я с самого начала дала ему карт-бланш на все, что сочтет нужным. Мы ведь равные партеры.
Тон Анны постепенно становился все более вызывающим, а поза — все более напряженной. Чтобы немного разрядить обстановку, Сара отведала супа и похвалила его.
— Мой любимый, — оживилась Анна.
— Мой тоже. Все-таки немного странно, что страховка не покрывает операцию на груди. Я думала, это само собой разумеется.
— В самом деле, — согласилась Анна. — Но вышло так, что я прошла обследование как раз тогда, когда мы разорвали договор с одной компанией, а с другой еще не заключили. Эрик уговаривал подождать, но я по глупости тревожилась. Единственный раз в жизни поступила по-своему — и вот результат. — Она вдруг встрепенулась. — Вы не думайте, если бы операция была неизбежна, мы бы заплатили из своего кармана! Деньги у нас есть. Но раз существуют другие, менее накладные методы, не разумнее ли воспользоваться ими? Эрик облазил Интернет и нашел множество альтернативных решений… Кэрри! Твой суп совсем остыл.
— А ты уверена… — начала та, но Сара больно пнула ее под стулом.
— В чем? — с подозрением спросила Анна.
— Что томатный суп едят с сухариками? Я предпочитаю крекеры.
— Крекеров не нашлось.
— Ах вот как!
— Тебе все же очень повезло с мужем, — сказала Сара. Кэрри поперхнулась супом. Ей стоило большого труда поддакнуть, даже ради лжи во спасение.
— А почему он не поехал с тобой на курорт?
— Соображаешь, в какую сумму это могло вылиться? Я бы не постояла за деньгами, но Эрик заявил, что мне эта поездка нужнее, а он пока подыщет хорошего доктора. Когда я вернусь, займемся этим вплотную. Он уверял, что тут уж за расходами не постоит, так как я для него дороже любых денег. Сказал, что готов разориться, лишь бы я поправилась.
Кэрри в сердцах подумала: «Вот сволочь!» Ей уже было совершенно ясно, как Анна оказалась вместе с ними в обреченном доме. Возможно, та и сама понимала это в глубине души, но не желала смотреть в лицо правде. Хотелось бы только знать, оставил он ей «прощальный привет» или не осмелился.
— Рассиживаться некогда, — сказала Сара, возвращая ее к действительности. — До рассвета надо покинуть дом.
— У меня все руки изодраны, да и у тебя тоже. Не знаю, как мы будем спускаться по веревке.
— Как-нибудь спустимся.
— Анна, есть у тебя какая-нибудь практичная одежда или только нарядная? Ты ведь не собираешься бродить по горам на высоких каблуках!
— Ничего другого у меня нет.
— Не важно, мы с Сарой тебя экипируем.
Кэрри и сама не заметила, как ее неприязнь к этой женщине сменилась глубокой жалостью. Хотелось как-то помочь, показать, что людям свойственно и великодушие. Она также надеялась, что Анна останется в шорах самообмана, по крайней мере до тех пор, пока они не выберутся.
— Надо бы прихватить с собой еды и воды, — сказала практичная Сара. — Аптечка тоже не помешает.
— Возьмите мой несессер, — предложила Кэрри. — Он на столике. У самой у меня нет сил за ним подняться.
— Я схожу, — оживилась Анна (она как будто поставила себе цель доказать, что не только не слабее, но даже сильнее других). — Люблю быть на подхвате! Стол оставьте как есть, я потом уберу.
— Ублюдок он, этот Эрик! — процедила Сара, стоило Анне удалиться за пределы слышимости.
— Хуже! Если нужен еще один довод, зачем спасать свою жизнь, вот он: прикончить негодяя. Ей-богу, убила бы своими руками!
— А я бы помогла.
Из лесу донесся звук, очень похожий на рычание. Не похоже было, что рычит собака, да ей и неоткуда было взяться в такой глуши. Эвери еще ближе придвинулась к Джону Полу. Они сидели в углублении каменного бока горы. Здесь было сухо, но места едва хватало на то, чтобы вытянуть ноги.
Когда Джон Пол объявил, что привал будет длиться полчаса, Эвери предложила поискать пещеру и услышала, что пещеры в горах редко бывают необитаемы и что им совсем ни к чему компания барса или, скажем, медведя. На просьбу развести костер Джон Пол тоже нашел, что сказать: нет лучше сигнального маяка, чем дым, а за ними, между прочим, охотится киллер.
Рычание приблизилось. Эвери толкнула своего спутника локтем:
— Слышишь?
— Угу.
Голос был сонный. Джон Пол сидел спиной к скале, положив ногу на ногу и беззаботно вытянув их под дождь. Правая рука его лежала у Эвери на плече. Время от времени он (видимо, бессознательно) напрягал мышцы, привлекая ее ближе и снова отпуская, и проводил подбородком у нее по макушке (не то чтобы приободрить, не то чтобы успокоить зуд от двухдневной щетины).
В кустах совсем близко от них что-то завозилось. Эвери напряглась. Интересно, это то, что рычало, или еще одна угроза? Рычать, между прочим, мог кто угодно, от барса до медведя!
Дикие звери кругом, дождь и холод, что пробирает до костей. Нет, так не годится. Надо думать позитивно. Кружка всегда наполовину полна, не следует об этом забывать.
Но что толку в наполовину полной кружке, если без другой половины они умрут? Хороша оптимистка!
Эвери затрясло. Это не прошло незамеченным — Джон Пол начал растирать ей руку, замедленно, словно в полусне. Она нашла это приятным, даже очень, но расслабиться так и не удалось. Тревога пропитывала все существо, подгоняла мысли в одном и том же направлении. Неужели физической усталости недостаточно? Заползая в углубление, Эвери думала, что отключится сразу, как только усядется. Это было бы кстати — ведь скоро им снова пускаться в путь.
Знать бы, как там Кэрри. Жива? Или Джон Пол прав, и она вместе с другими двумя уже убита?
Думать об этом не хотелось. Эвери завозилась, устраиваясь, в надежде все же вздремнуть. Болели не только мышцы и сочленения, но как будто каждая клеточка тела. Перед привалом она хотела снять мокрую обувь. Джон Пол не позволил, объяснив, что потом будет только хуже. Тело привыкает, сказал он. Ноги перестанут замечать влагу. Перед выходом просто нужно будет немного их размять. Поскольку он был человек с опытом, Эвери подчинилась, тем более что на споры не было сил.
