Итак, следующая женщина…
Синди, старшая официантка дневной смены, поймав его взгляд, кивнула в направлении стоящих обособленно столиков за высокими перегородками. Знак ее говорил о том, что там есть, чем заняться. Роман допил кофе, встал и, приняв вежливо-хозяйский вид, направился в глубину зала.
Занят оказался только один столик. Он был пуст, на нем стояли только графин с вином и фирменный стакан. Синди была права. Посетительница явно засиделась. Правилами это запрещено не было. Они никогда не возражали против одиноких клиенток. Пусть сидят, сколько высидят. Правда, одиноко сидящая дама может стать причиной неприятностей. Пожалуй, проверить не помешает.
Эта дама была очень привлекательна. Даже красива. Молодец, Синди. Такая эффектная дама, совершенно одна, может, чуть захмелевшая… В «Стейк сейчас» в Драммондвилле иногда забредали праздные компании. И бывало, что они начинали хулиганить, приставать к официанткам. Роман всегда имел это в виду. А если такая одинокая дама попадется на глаза заядлому выпивохе, он в момент может превратиться в паршивого кобелька, неожиданно нашедшего себе пару. Один из секретов нормальной работы благопристойного ресторана — умение тушить еще чуть тлеющие угольки.
А эта женщина явно была брошенным в сухом лесу костром.
На ней был прекрасно сшитый костюм лимонного цвета, подхваченный широким ремнем. Пояс стягивал талию так туго, что иные женщины не смогли бы дышать.
А выше пояса — неужели такая тоненькая женщина может иметь такой бюст? Соски выпирали через ткань ее блузки. Роман сжал кулаки, чтобы подавить зуд, вдруг неожиданно появившийся в его ладонях.
Груди Оливии на теле Портии?
Прочь такие мысли. Кто бы она ни была, это другая женщина, единственная в своем роде, как все люди, а вовсе не дьявольская смесь из тех, кого он вожделел когда-то.
Из-под желтой мальчишеской кепки виднелись коротко стриженные рыжие волосы. Уже хорошо. Если бы волосы были черные или хотя бы просто темные, Роман сразу бы развернулся и ушел.
Лица ее толком не было видно. Больше половины его загораживали огромные квадратные очки, дымчатые в оправе желтого цвета. Портии такие понравились бы… Нет!
— Я надеюсь, бифштекс пришелся вам по вкусу, — сказал он.
Она оторвала взгляд от своего бокала и сняла темные очки. Сверкнули яркие фиалковые глаза. Она смотрела не сердито, а пристально, как смотрят женщины на незнакомого мужчину. Наверное, не зря говорят, что глаза — зеркало души. В ее душе был огонь. В таком пламени запросто сгоришь дотла.
— Спасибо, очень хороший, — ответила она.
— А вино?
Она звякнула бокалом о графин.
— Вино тоже хорошее, да еще по такой невысокой цене. Только его слишком много. У вас не подают меньшие емкости?
— К сожалению, нет. Впрочем, вы не обязаны допивать все до капли.
— Грешно оставлять такое вино. Вы не поможете мне? Один бокал.
Роман огляделся. В зале было спокойно. Синди следила за ним глазами. Он кивнул, сделал знак принести чистый стакан.
— Благодарю вас, — сказал он.
Таким способом можно было помешать даме напиться. Роман устроился напротив нее.
— Меня зовут Роман Смит, — сказал он, протягивая руку.
— А я… — Она помедлила. И Оливия, и Камилла, и еще одна девушка встрепенулись под защитой фиалковых линз. -…А я Алиса, — закончила она.
— Алиса из Зазеркалья? — усмехнулся Роман.
Зеркальная девушка теперь обрела имя, тело, занятие.
— Совершенно верно, — произнесла она. — Вы необыкновенно догадливы.
— Да при чем здесь догадливость, — возразил Роман. — Алису все знают.
— Нет, не все. Отнюдь. Скорее — наоборот.
— Тогда я среди избранных, — сказал Роман в некотором замешательстве.
Фиалковые глаза сузились, пронзая его насквозь.
— Возможно, что так, Роман, очень может быть.
Синди принесла бокал, налила вина Роману и по его чуть заметному кивку добавила и Алисе.
— Какая славная девочка, — заметила Алиса.
— Спасибо.
— Вы благодарите? То есть вы хотите сказать, что?…
— Нет. Я хочу сказать, что девушка у меня работает и я рад, что вы это одобряете. Помимо работы «славные» не так уж меня интересуют.
— Вам женщины нравятся больше девушек?
Роман улыбнулся:
— Я полагаю, что фрукты надо есть спелыми.
— То есть не зелеными? Конечно! Впрочем, я могу показаться пристрастной. Ведь я уже не отношусь к «зеленым».
Роман медленно отпил глоток вина и, не торопя события, размышлял. Многие из посетительниц заигрывали с ним, но эта… У него создалось впечатление, что для Алисы это не просто игра. Или, по крайней мере, игра с очень высокими ставками.
— Предполагается, что вы сейчас должны сказать, как я прекрасно выгляжу и как я молода, — напомнила Алиса.
— Простите, но разве мы не пришли к выводу, что зрелость более привлекательна?
— Да? Мы пришли к такому выводу? Ну и как я, привлекательна?
— Безусловно. Впрочем, вам пора бы знать об этом. Если уж не мужчины, то уж зеркало известило вас.
Она улыбнулась странной улыбкой, почти печально.
— Зеркала — это прекрасно, но там нет настоящей жизни, которую можно потрогать руками, в которую можно проникнуть.
— Вы удивительная женщина, — сказал Роман. — Красивая женщина и равнодушная к зеркалам.
— А вы как будто разочарованы этим. — Протянув через стол руку, Алиса острым ноготком уколола Романа в запястье. — Чувствуете? А с зеркалом ничего не почувствуете.
Роман чуть вздрогнул, но не от боли, а от того, что вдруг Алиса стала реальной. Роман не был уверен, готов ли он к реальным отношениям.
— Ощущения могут быть опасными, — сказал он.
— О Боже, какой цинизм! Вы говорите, как начинающий поэт, который страдает от первой любви. А я совершенно уверена, что у такого привлекательного мужчины должны быть какие-то женщины.
Господи помилуй! Пять минут разговора, а она уже интересуется, не связан ли он.
— Нет ни одной, — сказал Роман, догадываясь, что таким ответом подстегнет ее заигрывания.
Алиса нахмурилась:
— Ни одной? Только не надо лукавить, Роман.
Надо же, звучит почти сердито.
Интересно, это что, ее призвание — отбивать мужиков у других женщин?
Таким образом она самоутверждается? Наслаждается своей женской силой — приглядеть мужичка, окрутить, отбить? Все ради таких побед?
Если так, на ее счету, наверное, уже немало и побед, и добровольных сдач. Чтобы такая женщина была рядом с тобой счастлива, надо все время ее держать на грани выигрыша, но окончательно не сдаваться.
— Ладно, признаюсь, — сказал Роман. — Есть женщина, но часто видеться нам не удается. Она не совсем свободна.
