Обстановка же кабинета вообще не вызвала у Блоха никаких эмоций — кабинет не напомнил ему ничего, кроме, разве что, какого-нибудь борделя. Восточный ковер, покрывающий паркет — по всей видимости, из дерева вишни, — кожаные кресла и низкий диван, медные светильники, мужские безделушки, картины с изображением лошадей. На старинном бюро стояла фотография в рамке, с которой улыбался Сэмми, одетый в лейтенантскую форму и с крестом на груди. Но, пожалуй, единственное, за что ему стоило дать награду, как считал Блох, так это за то, что он в срок демобилизовался и не сгубил еще больше людей. А рамка-то, заметил сержант, серебряная, и серебро, похоже, высшей пробы.
— Чудно, чудно, — похвалил он, оглядывая комнату. — Примерно так, как я ожидал.
— Давай к делу.
Райдер нервным жестом указал на кожаное кресло, и они сели. Блох уже успел управиться со своим салатом.
— У меня для тебя две новости, — в прежнем дружелюбном тоне заговорил Блох. Все-таки его люди хорошо работают и вовремя докладывают ему. Он чувствовал себя уверенно, он знал, что владеет ситуацией. — Первое. Один из моих людей сегодня утром заметил Хендрика де Гира у кондитерской Катарины Фолл. Голландец не вышел из игры. Вчера вечером мы пытались отделаться от него…
— Ради Бога! Не надо мне ничего рассказывать!
— А что такое? Твой дом прослушивается, да? Сэмми, Сэмми. Расслабься. Как бы то ни было, я думаю, де Гир теперь сам пытается заполучить алмаз. Это плохо. И второе. Ты прекрасно знаешь, что Мэтью Старк не оставит нас в покое. Мои люди сказали, что он был у тебя…
— Что?
— Пойми, лейтенант, я должен быть в курсе событий.
— Ты следил за мной?
— Не будь таким щепетильным. Да, следил — для твоего же спокойствия и для своего. И перестань перебивать меня. Я предполагаю, что ты пока ничего не рассказал ему, но если он будет копать, то мне уже не придется пачкать руки — Старк сам с удовольствием вымажет тебя в грязи.
— Де Гир — пьяница, а у Старка нет ничего конкретного. Не обращай на них внимания. Сержант, мне кажется, тебе пора уже смотреть на вещи реально. Идея с Камнем Менестреля был недурна, но дело не выгорело. Нужно забыть о нем.
— Сэмми, Сэмми, — сказал Блох, всем своим видом показывая, как глубоко он разочарован. — Ты так легко сдаешься. Мы ведь даже пока не начали искать этот камень.
— Только не мы, сержант. — Райдер подался вперед, но в нем говорил скорее ужас, чем решимость. — Я больше не участвую в этом. Я уже сказал тебе, я не могу.
— Я знаю, ведь ты же сенатор. Похвально, похвально. Но я просто думал оказать тебе любезность и рассказать, что я задумал. О'кей? Ты достаешь алмаз раньше меня или даешь мне человека, который сможет сделать это. И тогда мы в расчете. Ты, же знаешь, у меня есть обязательства, кредиторы обложили меня со всех сторон. Ты ведь не хочешь, чтобы я навечно засел во Флориде, не так ли? Вот и помоги мне выбраться оттуда. — Он ухмыльнулся и сложил вилку и коробку из под салата на сервировочный столик. — Но если ты не можешь, то я рассчитываю еще очень и очень долго греметь костями у тебя за спиной.
— Сержант, ты поступаешь нечестно. — Райдер едва не задохнулся. — Если бы не я, ты вообще не узнал бы о Камне Менестреля. Я говорил — нет никаких гарантий, что он существует на самом деле. И не стоит рисковать ни тебе, ни мне.
— Мне нужен алмаз, — перебил его Блох. — И я достану его, лейтенант, — с твоей помощью или без нее.
Райдер тяжело дышал, его ужаснули намерения сержанта. Блох видел, как бывший командир взвода лихорадочно ищет возможность выйти из дела, отстраниться от событий, которые сам же спровоцировал, так чтобы потом полностью отрицать хоть какую-то причастность к ним. Сотни раз о сержант сталкивался с таким отношением к жизни.
— Я ничего не могу сделать, — сказал сенатор.
— Да можешь, Сэм, можешь. — Блох встал, довольный и уверенный. — Ты же Золотой парень, Сэмми. Ты сделаешь все, что угодно.
Дом Мэтью — скромный, но добротный — удивил Джулиану, но она вспомнила о «Горячей зоне». Ничего странного, ведь этот темноволосый, циничный репортер написал когда-то книгу, ставшую бестселлером, а Джулиана чуть не забыла об этом. Она напомнила себе, что нужно зайти в книжный магазин и купить ее. В конце концов, он же побывал на ее концерте. Он приходил из-за Сэмюэля Райдера, сказала она себе, а не ради тебя.
Подойдя к крыльцу, она замедлила шаг. Крыльцо выходило прямо на тротуар, никакого наружного дворика не было. Узкая, усаженная деревьями улица смотрелась по-европейски живописно, и Джулиана подумала, что тете Вилли здесь понравилось бы. Сегодня за завтраком старушка вспылила из-за того, что племянница пользуется немецкой кофеваркой, и Джулиане пришлось прочесть ей лекцию о западногерманской демократии, об ошибочности тезиса коллективной вины, рассказать о множестве чудесных немцев, которых она встречала за свою жизнь. Но тетя Вилли только проворчала: «Что ты знаешь о жизни?»
Действительно, что? Она не нашлась что ответить.
Она уже ступила на крыльцо, но тут, откуда-то сзади возникли двое парней. Она замерла, а затем повернулась лихорадочно соображая, куда бежать. Бежать было некуда, разве что внутрь дома. Но деревянная, покрытая лаком дверь была плотно закрыта. Джулиана стояла на второй ступеньке и чувствовала, что ей не хватает воздуха. Один из парней был смуглым, коренастым, крепким, другой — кудрявым и очень худым. Оба молодые. Вместо пальто на них были толстые свитера, шляпы и перчатки отсутствовали.
— Извините, — заговорила Джулиана, — я, должно быть, ошиблась адресом.
— Как вас зовут? — спросил смуглолицый.
— Д. Д.
— Что такое Д. Д.?
— Д. Д. Пеппер. — Она пожалела, что рядом нет Лэна или хотя бы Шаджи с его японским мечом. — Мне нужно идти.
— Вы ищете Мэтью Старка?
— Кого?
— Держу пари, эта куколка в его вкусе.
— Не имею ни малейшего представления, о ком…
Она осеклась; и смуглолицый улыбнулся. Улыбка его была вызывающе презрительной как у вооруженного человека. Но пистолет вытащил кудрявый. Джулиана ничего не смыслила в оружии, но одно знала точно — ей не нравится стоять под дулом пистолета.
— Мы хотим, чтобы ты кое-что передала Старку.
Говорил опять смуглолицый, и она перевела взгляд на него, чтобы не видеть пистолета.
— Хорошо, — сказала девушка, с отвращением почувствовав, как сдавленно прозвучал ее голос.
Он придвинулся вплотную, так что Джулиана ощущала его дыхание и видела красные прожилки на белках глаз.
— Скажи ему, чтобы он ушел с дороги, — отчетливо произнося каждое слово, приказал парень. — Скажи, что так велит Фил Блох.
