– Вы мне не понадобитесь, – сказала она полицейскому, подошла к столу и села. Ева успела переодеться в сухое, выпить кофе и поговорить с медиками. Им удалось вернуть к жизни человека, опознанного как Патрик Мюррей, и теперь они продолжали за эту жизнь бороться.
– Пока что это расценивается как покушение на убийство, – сказала она спокойно. – Мюррей жив, но он в коме, и даже если выйдет из нее, может оказаться, что мозг поврежден необратимо.
– Мюррей?
– Патрик Мюррей, еще один паренек из Дублина.
– Я не помню никакого Патрика Мюррея. – Соммерсет пригладил трясущейся рукой волосы, обвел невидящим взглядом комнату. – Я… я бы хотел выпить воды.
– Да, конечно. – Она протянула ему стакан. – Почему вы не позволили Рорку вызвать адвокатов?
– Это к нему не имеет отношения. А мне скрывать нечего.
– Вы – идиот! – Ева с грохотом поставила перед ним кувшин. – Вы даже не представляете себе, что начнется, когда я включу магнитофон. Вы оказались на месте преступления, лицо, ведущее расследование, застало вас вылезающим из…
– Я лез наверх, – оборвал ее Соммерсет: слова Евы заставили его вернуться к реальности. – Я лез в аквариум.
– Вам это придется доказать. И прежде всего – мне.
Она устало запустила пальцы в волосы, и Соммерсет нахмурился. Он увидел, как покраснели у нее от воды глаза, как осунулось лицо.
– На сей раз я не могу вас выгораживать, – предупредила Ева.
– Я от вас ничего и не ожидаю.
– Отлично. Тогда начнем. – Она включила магнитофон. – Допрос Лоуренса Чарльза Соммерсета по делу о покушении на убийство Патрика Мюррея. Ведет допрос лейтенант Ева Даллас. Начало в восемь пятнадцать. Допрашиваемый ознакомлен со своими правами и в настоящее время отказывается от адвоката. Правильно?
– Правильно.
– Что вы делали в клубе «Русалочка» в шесть тридцать утра?
– Приблизительно в шесть пятнадцать мне позвонил неизвестный и велел ехать туда немедленно – и одному.
– Вы всегда ездите в секс-клубы, если вам звонит неизвестный и велит это сделать?
Соммерсет смерил Еву уничтожающим взглядом, что ее даже позабавило. «Кажется, старик приходит в себя», – подумала она.
– Мне сказали, что там находится моя подруга, и, если я не выполню инструкций, она пострадает.
– Какая подруга?
Он налил себе воды, сделал глоток.
– Одри Моррел.
– Да, я помню. Она была вашим алиби, когда убили Бреннена. Впрочем, весьма сомнительным алиби. Вы убеждены, что снова хотите ее использовать?
– Не надо сарказма, лейтенант. Мне действительно звонили, должна остаться запись.
– Это мы проверим. Итак, неизвестный велел вам ехать в клуб «Русалочка». Вы знали, где он находится?
– Нет. Я не имею обыкновения посещать подобные заведения, – натянуто сказал Соммерсет. – Он сообщил адрес.
– Какая предупредительность! Он угрожал вам? Что именно он вам сказал?
– Он сказал… дал понять, что сделает с Одри то, что сделали с Марленой.
Еве вдруг стало страшно жаль его, но показать этого она не могла.
– Соммерсет, у вас в доме есть полицейский. Почему вы даже мне не рассказали о возможной угрозе?
Он посмотрел на нее холодно и сурово, но Ева прекрасно видела, что за гордостью скрывался страх.
– Я не имею обыкновения полагаться на департамент полиции.
– Если бы это было не так, вы бы сейчас здесь не сидели. – Их взгляды встретились, и она наклонилась к нему. – Вы понимаете, что произошло три убийства, и во всех случаях вы оказались под подозрением? Да, улики были косвенными и результат тестирования для вас благополучный, но, тем не менее…
Она злилась на него за глупое поведение, за неприязнь к ней, помешавшую ему попросить у нее помощи.
– Итак, вы утверждаете, что получили анонимный звонок и именно поэтому оказались на месте преступления.
– Это не утверждение, это факт. Я не мог рисковать жизнью еще одного близкого мне человека. Не имел права. После разговора с неизвестным я действовал так, как счел необходимым.
Еве было бы легче, если бы она не понимала его так хорошо.
– Все четыре преступления наверняка совершены одним и тем же лицом – на это указывают и способ, и место действия, и… некоторые другие детали. – Она вынула из сумки небольшую стеклянную баночку. Там плавала искусная имитация глаза Патрика Мюррея – хирурги надеялись, что настоящий глаз еще удастся вживить.
– Вы верите в девиз «Око за око»?
– Когда-то верил. – Голос Соммерсета слегка дрожал. – Теперь я не знаю, во что верить.
Ева достала статуэтку мадонны и поставила на стол.
– Пресвятая Дева, – сказала она. – Иногда мне кажется, что Марлена похожа на нее.
– Ей было четырнадцать лет. Всего четырнадцать! – В глазах Соммерсета стояли слезы. – Я должен верить, что она обрела покой. Чтобы выжить, я должен верить. Неужели вы думаете, что я мог сделать все это ради нее? – Он прикрыл глаза, пытаясь собраться с силами. – Она была нежной и чистой. Я больше не буду отвечать на вопросы о ней.
Ева кивнула и встала. Он успел увидеть в ее глазах искру сострадания и хотел было что-то сказать, но она заговорила сама:
– Вы понимаете, что во всех этих преступлениях очень многое зависело от электроники? Мне придется проверить ваш телефон.
Соммерсет опять не знал, что сказать. Ну что это за женщина?! Секунду назад она ему сочувствовала, а теперь опять ведет допрос.
– Я же сам предложил вам это сделать.
Ева снова села. Она уже перестала думать о Марлене – она работала.
– Вы пытались связаться с Одри Моррел?
– Нет, я…
– Как вы добрались до клуба «Русалочка»?
– На своей машине. Следуя инструкциям, я припарковал ее у бокового входа в клуб, на Пятнадцатой улице.
– Как вы попали внутрь?
– Дверь была не заперта.
– Что произошло потом?
– Я крикнул, что пришел. Но никто не отозвался. Очень громко играла музыка. Я вошел в зал – и сразу же увидел его в аквариуме. Мне показалось, что он шевелится, что шевелятся губы. Его глаз… Глаза не было, все лицо в крови. – Он вспомнил все, что тогда увидел, и побледнел. – Вода еще лилась в аквариум. Я не знал, как ее выключить, и полез по лестнице, решив, что вытащу его. И тут появились вы.
– Как вы собирались его вытаскивать? Он же был прикован к полу.
– Я этого не видел. Я видел только его лицо.
– Вы знали Патрика Мюррея по Дублину?
– Я знал многих людей. Патрика Мюррея я не помню.
– Хорошо, давайте попробуем еще раз.
Ева допрашивала его два часа, в жестком ритме. Соммерсет ни разу не сбился. Выйдя из комнаты, она подозвала Пибоди.
– Узнайте, выдали ли мне новый автомобиль и в какой бокс поставили. Сообщите мне и будьте там через пять минут.
