– Кстати, почему ты его не выбросишь? – спросила Рэнсома Мадлен.
– Револьвер? – удивился тот. – А почему я должен выбрасывать оружие, служащее мне верой и правдой?
– Он же не стреляет.
– Ошибаешься, стреляет, да еще как, – мягко возразил ей Рэнсом.
– Но ведь он не выстрелил у Морены, когда тот собирался убить тебя!
– Ну, еще не хватало, чтобы мое любимое запасное оружие в меня же и стреляло, – рассмеялся Рэнсом.
– Не понимаю…
Рэнсом указал ей на кольцо у себя на пальце – то самое, которое Мадлен впервые заметила у него на руке в аэропорту в Монтедоре.
– Кольцо? – удивленно спросила она его.
– Видишь ли, в револьвер вмонтировано специальное устройство, которое срабатывает только тогда, когда тот, кто хочет выстрелить из него, носит такое вот кольцо на пальце.
Мадлен недоверчиво покачала головой:
– Ты меня разыгрываешь!
– Представь себе, нет, – усмехнулся Рэнсом.
– Фантастика!
– То, что ты называешь фантастикой, спасло нам жизнь, – напомнил Рэнсом.
– Да, ты прав… – Мадлен посмотрела на «смит-вессон» с восхищением. – Господи, когда Морена навел его на тебя, я подумала, что умру на месте от страха.
– Ну, скорее я бы умер на месте.
– Несмотря на наши совсем разные жизненные позиции, я рада, что ты остался жив.
– Миледи, такого комплимента с вашей стороны я просто не заслужил, – чуть поклонился Рэнсом, и Мадлен увидела, что глаза его смеются.
Как же она хотела обнять его, прижаться к его груди, поцеловать. Странно, ведь она считала себя сдержанной женщиной, да и вела себя всегда прилично. Но сейчас… В их отношениях отсутствовало то, что у других пар предшествует близости, – поцелуи, объятия, тихая и спокойная нежность… Мадлен не представляла, как, например, можно погладить Рэнсома по голове. Для нее это было все равно что снять ни с того ни с сего с себя всю одежду.
Пауза, возникшая в их разговоре, стала довольно напряженной, и тогда Мадлен довольно сухо спросила Рэнсома:
– Надеюсь, ты не собираешься застрелить кого-нибудь сегодня утром?
– Не хотелось бы, – усмехнулся Рэнсом и повторил: – Так помни, держись поближе ко мне.
– А-га, – кивнула в ответ Мадлен.
В этом крохотном, богом забытом городке на них, конечно, тотчас обратили внимание. И те взгляды, которые мужчины бросали на Мадлен, беспокоили Рэнсома гораздо больше, чем то, что местные жители могли их запомнить и потом рассказать сегуридорам, в какую сторону они направились. Даже одетая в старую рубашку и поношенные джинсы, Мадлен выглядела здесь так, как выглядит яркая экзотическая орхидея среди полевых цветов. Тонкие и милые черты лица, сияющие под солнечными лучами светлые волосы. Поэтому Рэнсом решил не показывать ее местным жителям и, взяв деньги, сам отправился за покупками, а ее оставил сторожить мотоцикл.
Когда они ехали на мотоцикле, Рэнсома вдруг безумно захотел поцеловать ее, сидящую у него за спиной. Но побоялся, не осмелился – и это он! Черт, что же она с ним делает?
Рэнсом чувствовал, что Мадлен предпочла бы, чтобы они вернулись к прежним, почти враждебным отношениям. К счастью – или к сожалению, – они уже хорошо знали друг друга. Удивительно, Мадлен нравилась Рэнсому, даже когда что-то в ней раздражало его. Вот сейчас скорее всего она сожалеет о том, что еще совсем недавно занималась с ним любовью. Да еще какой! Дикой, жаркой, бесстыдной, сводящей с ума. А потом она снова стала робкой и нежной – точь-в-точь неопытная девственница.
Рэнсом выругался про себя. Напрасно он не сдержался тогда в камере, поддался своему желанию. Мадлен пребывала в смятении – близость смерти, душевный кризис, полная неопределенность впереди. И только поэтому она расслабилась и не стала сопротивляться. Но ведь он гораздо сильнее ее, опытнее. Почему же не предостерег от того, о чем сейчас она наверняка жалеет?
Да, верно говорил его отец: рано или поздно человеку приходится платить за все. Как обычно, он оказался абсолютно прав. Вот, видно, настало и для Рэнсома время расплаты, и он упрекал себя в том, что позволил себе все это… Господи, ну почему он должен теперь страдать? Почему Мадлен не могла себе выбрать кого-нибудь другого?
Глупости! Рэнсом прекрасно знал, что убил бы любого, кто осмелился бы просто прикоснуться к Мадлен. Ловил же он себя иногда на желании врезать как следует этому Престону – ее так называемому жениху. Хотя, как оказалось, никакой он не жених. Бедняжка, он без ума от Мадлен – как и он, Рэнсом.
Рэнсом расплатился за те немногие товары, которые нашел в этом жалком городишке, и направился к Мадлен, поджидавшей его неподалеку. Он чувствовал себя ужасно – сказывались последствия вчерашних побоев. Настроение у него испортилось еще больше от того, что он не дозвонился даже до столицы, не говоря уже о том, чтобы пытаться связаться с Соединенными Штатами. По слухам, обрывкам разговоров местных жителей Рэнсом узнал, что в столице идут серьезные бои. Однако, кроме этого, никто ничего не знал.
Да, плохи дела. Рэнсом вдруг испугался, как никогда в жизни. Ведь сейчас только он один может защитить Мадлен. А если что-то случится с ним? Тогда она останется совершенно беззащитной. Нет, лучше об этом не думать. Рэнсом отбросил эти мысли, как и сомнения, о чем думала Мадлен сегодня ночью. А он знал, что она терзалась тогда.
Нет, нельзя так распускаться – ведь он всегда умел держать себя в руках. По крайней мере до того, как встретил Мадлен. Однако сейчас он чувствовал, как эмоции все больше мешают ему в работе. С этим пора кончать.
Больной и измученный, голодный и злой, Рэнсом добрался наконец до Мадлен. Однако, когда он встретил ее насмешливый взгляд, его охватила обида. Пусть попробует только что-нибудь ему сказать, пусть только скажет, что он купил не то или потратил лишние деньги! Хватит с него, он не намерен терпеть ее замечания и колкости.
– Виски? – Мадлен удивленно подняла брови. – Это, по-твоему, антисептик? Кстати, я что-то не вижу бутылок с водой. А где…
– Не найдется здесь такого кретина, который бы продавал воду в бутылках, – местные жители спокойно могут набрать воды из ближайшего колодца. – Рэнсом указал рукой на небольшой колодец, расположенный от них на расстоянии около тридцати футов. – Настоящих антисептиков здесь и подавно не сыщешь, однако виски для этой роли вполне сгодится, так и знайте, миледи. К тому же, если вы не перестанете ворчать на меня, я не обойдусь без спиртного.
– Набирать воду из колодца? – с сомнением спросила Мадлен.
– Увы, – развел он руками.
С видимым отвращением Мадлен вручила Рэнсому две пустые бутылки:
– Тогда наполни их, пожалуйста…
