Торопливо умывшись, причесавшись и надев чистое белье, Мадлен почувствовала себя гораздо лучше. Спрятав волосы под легкой косынкой, она вышла к Рэнсому. Где-то вдали по-прежнему громыхали выстрелы, и снова она с трудом подавила в себе желание спрятаться куда-нибудь. Прямо перед гостиницей она увидела развалюху и от изумления замерла на месте:
– Ты отдал шестьсот долларов за это?
– Эта машина гораздо более прочная и надежная, чем может показаться с первого взгляда, – спокойно заметил Рэнсом.
– Шестьсот долларов! – сокрушалась Мадлен.
– Какие же вы, богачи, зануды! – вздохнул Рэнсом и, покачав головой, спросил у Мадлен даже с некоторым сочувствием: – Неужели деньги для тебя так важны?
– А ты как думаешь, Рэнсом?
– Ведь у нас не было времени торговаться!
– В следующий раз, когда нам надо будет что-нибудь купить, этим буду заниматься я!
– Ничего у тебя не выйдет, – хмыкнул Рэнсом в ответ. – Ты на своем испанском и двух слов связать не можешь.
– А твои деловые способности…
Рэнсом тяжело вздохнул:
– Слушай, давай оставим ссоры и споры на потом, идет? Не забывай, пожалуйста: сейчас главное для нас – убежать отсюда как можно скорее.
Мадлен молча забралась на жесткое и узкое сиденье мотоцикла позади Рэнсома. Этот допотопный мотоцикл явно предназначался для одного человека. На прощание сеньор Гутиерре поцеловал ей руку и пожелал благополучного путешествия. Мадлен решила, что он, пожалуй, не должен чувствовать себя виноватым в том, что всучил им за шестьсот долларов эдакую развалину. Ведь наличными он получил всего сто долларов, а столько этот мотоцикл стоил. К тому же старика могли подвергнуть допросу сегуридоры, известные своей беспощадностью. Конечно, он может обмануть их, заявив, к примеру, что американцы отняли у него мотоцикл, угрожая оружием. Но поверят ли те ему? А даже если и поверят, то не выместят ли солдаты свою злость на беззащитном хозяине гостиницы?
Мадлен пожала в ответ руку сеньору Гутиерре и искренне поблагодарила его. Потом она обняла Рэнсома за талию, и мотоцикл понесся по грязным и узким городским улочкам.
Довольно скоро они выехали из города по дороге, по которой въезжали в него на машине с Мигелем. Мадлен показалось, что все это было с ними давным-давно – столько событий произошло за это время. И снова ей было хорошо с Рэнсомом. Странно, подумалось ей, почему иногда человеку нужно оказаться лицом к лицу со смертью, для того чтобы сбросить с себя личину условностей?
А ведь их приключения, к сожалению, еще не закончились, думала она, когда мотоцикл въехал в самую гущу джунглей.
Они проехали минут двадцать и поняли, что никакой мотоцикл по такой дороге не пройдет. Поэтому им пришлось слезть и тащить его за собой – разумеется, этим занимался Рэнсом.
Вокруг не было никаких признаков человеческого жилья. Фару Рэнсом потушил – следовало экономить батареи, и Мадлен шагала в темноте вслед за ним, не имея ни малейшего представления о том, куда они направляются.
Ночные джунгли были полны шума и самых разнообразных звуков, большинство из которых Мадлен никогда не слышала прежде. Вскрики, шепот, стоны, ворчание, посвистывание – все это пугало ее.
– Ты что? – спросил Рэнсом, когда она прильнула к нему от страха.
– Нервы пошаливают, – призналась Мадлен.
– Ружье не потеряла, надеюсь?
– Нет, не потеряла… – Мадлен снова ощутила его свинцовую тяжесть.
Неожиданно что-то большое и темное подпрыгнуло в двух шагах от них, и Мадлен с Рэнсомом замерли на месте как вкопанные.
Через мгновение Рэнсом, облегченно вздохнув, пояснил:
– Все в порядке, идем дальше. Какой-то зверь.
– Наверное, слон [11]? – переводя дух, предположила Мадлен.
– Вряд ли. Крупные животные уже натерпелись от человека и теперь стараются держаться от него как можно дальше. До сих пор в Монтедоре нет ни одного заповедника, а браконьеров развелось пруд пруди. Поэтому крупные звери прячутся в горах или в непроходимых джунглях.
Прямо над ними послышалось обезьянье улюлюканье, и беглецы вздрогнули.
– Ты уверен, что нас никто не съест по дороге?
– Не беспокойся, – усмехнулся Рэнсом, – обезьяны никакого вреда не причинят.
Однако Мадлен показалось, что Рэнсом просто пытается ее успокоить, – ведь она с детства знала, сколько опасностей таят в себе тропические джунгли… Поэтому она решила сменить тему разговора:
– А куда мы направляемся?
– Ну… – Рэнсом тяжело вздохнул, и Мадлен поняла, что разговор будет не из легких. – Если бы мы хотели добраться до западной границы Монтедоры, нам пришлось бы идти через всю страну, а это, как ты сама понимаешь, далеко и опасно.
– Понятно, – кивнула Мадлен. – В столицу нам теперь тоже путь заказан: там ведь ситуация под контролем генерала Эскаланта, который жаждет схватить нас.
– Именно, – отозвался Рэнсом. – Столица нам сейчас и не нужна – ведь, даже если там еще летают самолеты, нам все равно никто не продаст билеты без документов, а показать свои паспорта – значит, выдать себя Эскаланту.
– Но ведь нам нужно будет в любом случае пересечь границу. Как же мы сделаем это без документов?
Рэнсом вздохнул:
– Попытаемся перейти через границу тайно и отдаться на милость жителей Бразилии…
– Это если мы пойдем на север, – уточнила Мадлен.
– …или Аргентины.
– А это к югу…
– А-га…
– Значит, независимо от того, в каком направлении мы пойдем, нам придется перебираться через горы.
– Лунные или Зеленые. Я предпочел бы идти на юг, – заявил Рэнсом.
– Значит, через Зеленые горы. Но там же полно бандитов.
– Ты права. Но Лунные горы – известное пристанище дористов, и еще вопрос, кто из них окажется опаснее для нас. До нынешнего государственного переворота в Лунных горах постоянно дежурили армейские патрули, а встречаться с ними, разумеется, нежелательно.
– Понимаю. – Мадлен покачала головой. – Неужели ты думаешь, что в Монтедоре будет гражданская война?
– К сожалению, да, Мэдди. Именно об этом я сейчас и подумал.
– О Господи. – Мадлен, оступившись, чуть не упала в огромную лужу посреди дороги. Рэнсом вовремя успел протянуть ей руку. Мадлен, вдруг забыв о своей гордости, вообще обо всем на свете, порывисто прижалась к Рэнсому, обхватив его шею руками.
– Пока особых поводов для волнения у нас нет, – тихо произнес он. – Может, я ошибаюсь и никакой гражданской войной и не пахнет
– Нет, неправда, ты меня просто успокаиваешь.
– Верно, – вздохнул Рэнсом. – А когда завтра вся страна узнает, что этот негодяй Эскалант совершил государственный переворот, я боюсь даже предположить, что тут начнется. Конечно, сегуридоры очень сильны, но в государственной армии нет единства. Она может расколоться на отдельные группировки, и у дористов появится шанс прийти к власти.
