Ознакомительная версия.
Именно от этой мысли я и принялась ерзать, а потом носиться по номеру кругами. Я плюхнулась в кресло и с досадой подумала, что отцу следовало хоть что-то объяснить мне, потому что если меня сегодня зарежут, то совершенно напрасно, никакими сведениями, ценными или не очень, я не располагаю.
О Максе фон Ланце в полиции я, конечно, рассказала. Но мои слова их впечатлили мало. Если честно, они и меня совсем не впечатлили. Ну что такого, в самом деле: у отца были некие предчувствия в отношении фон Ланца, после получения конверта они подтвердились. Он назвал его врагом. Враг необязательно убийца. Разумеется, полицейские проверили, не остановился ли в какой-нибудь венецианской гостинице человек с такой фамилией. Не остановился. Хотя ничто не мешало ему сделать это под другой фамилией. Кроме имени, ничего я им сообщить не могла, оттого особо и не рассчитывала, что от этого будет толк. Наверное, они разошлют запросы и в конце концов обнаружат какого-нибудь Макса фон Ланца, возможно, даже не одного. Если вдруг выяснится, что он был в день гибели отца в Венеции или по крайней мере неподалеку, это все-таки зацепка, но, зная расторопность итальянцев, я не сомневалась: на поиски уйдет очень много времени, а если фон Ланц действительно причастен к убийству папы, то обо мне он уже знает, а вот я о нем ничего…
Я вновь поежилась и попыталась вспомнить интонацию папы, когда он говорил о нашем враге. Отец не производил впечатление человека, который кого-то опасается. По крайней мере, если бы он думал, что мне угрожает серьезная опасность, то вел бы себя по-другому. Нет, ни за меня, ни за себя он не боялся. Хотя что-то его, безусловно, тревожило. Или тяготило. Возможно, это мое убеждение не более чем иллюзия, ведь я знаю, чем закончилась наша встреча в Венеции, но в тот день, когда это произошло, ничто меня в его поведении не насторожило. Он выглядел как обычно, говорил как всегда… все как обычно, за исключением посещения старика и упоминания о фон Ланце. Это, конечно, выходило за рамки обычного.
Попытка выяснить, с кем в день своей смерти собирался встретиться отец, тоже успехом не увенчалась. Никто из его партнеров даже не знал, что он находится в Италии. Довольно странно. Некоторое время отец сидел в кафе, по словам официантов, явно кого-то ждал, но этот кто-то не пришел. Мне отец сказал, что этот человек звонил ему, и они перенесли встречу на вечер, причем собирались встретиться в Вероне. В действительности, в это время отцу никто не звонил и сам он тоже. Выходит, он просто какое-то время сидел в кафе, ожидая неизвестно чего, потом позвонил мне, зачем-то выдумал несуществующий звонок и сообщил, что должен раньше намеченного срока покинуть Венецию. Чепуха. Предположим, что он хотел ненадолго остаться в одиночестве, чтобы просмотреть бумаги, полученные от старика. Вот и выдумал встречу, как предлог от меня избавиться. Хотя о ней отец сказал мне еще на вокзале… Ну и что? Он хотел в спокойной обстановке ознакомиться с содержимым конверта. Если бы я находилась рядом, ему пришлось бы что-то мне объяснять, так что деловая встреча в этом смысле очень даже неплохой предлог. Меня он отправил прогуляться, а сам… но официант утверждает, что никаких бумаг в его руках не заметил. Так должна была состояться встреча или нет? Отец ведь вполне мог позвонить человеку, которого ждал, поняв, что тот чересчур задерживается. Но он не сделал ни одного звонка. Может быть, просто не знал номера? Допустим. Так с кем он намеревался встретиться? Сначала старик, потом еще какой-то неизвестный, вряд ли он имеет отношение к бизнесу отца. Или все-таки имеет? Тогда кто-нибудь должен был знать об их встрече…
Я вновь прошлась по крохотному номеру, то и дело натыкаясь на мебель и досадливо морщась. Отец, напрасно прождав незнакомца, решил уехать раньше. Надеялся застать его в Вероне? У меня не было ответов на эти вопросы, как и на многие другие. Итальянские полицейские разговаривали со мной исключительно вежливо, но у меня создалось впечатление, что они считают моего отца замешанным во что-то неблаговидное. В противном случае с какой стати его кому-то убивать? На этот вопрос я могла лишь саркастически ухмыляться. Хотя направление их мыслей было, в общем-то, понятно. Человек уверяет жену и дочь, что приехал сюда по делам, но ни с кем из партнеров в Италии не встречается и даже не удосуживается им сообщить, что он здесь. Зато он поспешил к странноватому старику, который, как выяснилось, считался у местных полицейских довольно темной личностью. Подробностей мне, разумеется, не сообщили, но, учитывая род его занятий, вообразить, в чем там дело, не трудно. К примеру, он мог быть скупщиком краденого. А при чем здесь мой папа? Ну конечно. Они вполне могли решить, что отец вел с ним какие-то дела. Противозаконные, разумеется. И в результате оба погибли.
Я досадливо пнула ногой кресло. Я почти уверена, что убийцу не найдут. Спасибо, хоть меня не заподозрили. А что, дочь вполне могла зарезать родителя, а потом придумать типа в балахоне и неведомого фон Ланца. На мое счастье, напротив того места, где я нашла папу, был магазин с видеонаблюдением. Уличная камера зафиксировала фигуру в балахоне, которая появилась за отцом. Момент убийства заснят не был, угол здания камера не захватила, но это по крайней мере избавило меня от неприятностей.
Я подошла к окну, хмуро разглядывая двор, тонувший во мраке. Мог ли отец в самом деле заниматься чем-то противозаконным? Я покачала головой. Нет и еще раз нет. С моей точки зрения, он был человеком порядочным и законопослушным, вне всякого сомнения. «А что, собственно, я знаю о своем отце?» – с печалью подумала я и вздохнула. И все-таки поверить в то, что он впутался в какое-то темное дело, я не могла.
Я вернулась в кресло, откинула голову на спинку и уставилась в потолок. Черт, если бы я проявила настойчивость, папа наверняка объяснил бы мне… Он мог быть очень скрытным, это я хорошо знала. Наверное, на свете не было человека, с которым он был до конца откровенен. Если только со своей матерью, моей бабкой… Я опять нахмурилась. Он намекал на какую-то тайну, связанную с ней. Но ведь не из-за нее же его убили? И что это за тайна, если для ее разгадки ему пришлось приехать сюда и встретиться то ли со скупщиком краденого, то ли с кем-то еще похуже… Какой-то фон Ланц… Как это вообще может быть связано?
Я взглянула на часы – давно пора ложиться. От моей беготни по комнате нет никакого толка. Я отправилась в душ, надеясь, что горячая вода поможет мне расслабиться и я усну, а не буду в сотый раз задавать себе одни и те же вопросы.
Обычно горячий душ в этом смысле мне очень помогает, но в ту ночь мне было не до сна. Я легла, закрыла глаза и стала монотонно повторять считалку, которой в детстве меня научила бабушка. «Встань к колокольне спиной, на юг иди по прямой, сорок шагов – поворот…» Это что-то вроде мантры, по крайней мере, если раз двадцать повторить ее от начала до конца, от ненужных мыслей освободишься. Обычно где-то ближе к пятнадцатому разу я засыпала. Но в ту ночь все было иначе. Промучившись часа два, я поднялась и, не зажигая света, направилась в туалет, оставив дверь открытой. Я умылась холодной водой, прикидывая, что разумнее: почитать немного в надежде, что усну в конце концов, или еще раз попытаться уснуть, не прибегая к чтению. Я выключила воду, так ничего и не решив, и уже хотела покинуть ванную, как вдруг мое внимание привлек шорох за окном. Я замерла на пороге, прислушиваясь и выглядывая в комнату.
Ознакомительная версия.
