Ознакомительная версия.
В дверь постучали. Гаррик предположил, что это Поинтер. Должно быть, он уже успокоился и вернулся к своим обязанностям.
– Я обнаружил разбитое окно в восточном крыле, – сказал дворецкий, неодобрительно глядя на разбросанные по столу бумаги. – Вероятно, в дом могли проникнуть через него.
– Значит, она влезла через окно, – проговорил Гаррик. – Я понял. Спасибо, Поинтер.
– Я прослежу, чтобы дом был в полной безопасности, ваша светлость, – торжественно закончил дворецкий. – Вам больше не нужно ни о чем беспокоиться.
– Я вверяю его в твои руки, Поинтер, – сказал Гаррик и протянул дворецкому запечатанный конверт. – Будь так любезен, проследи, чтобы его доставили в адвокатскую контору «Черчвард и Черчвард» в Холбурне.
– Конечно, ваша светлость, – Поинтер склонился в изящном поклоне и протянул Гаррику серебряный поднос, чтобы тот мог положить послание.
– А затем, – продолжил Гаррик, – я хочу, чтобы ты нашел для меня частного детектива.
Поинтер дернул носом от такого шокирующего предложения.
– Частного детектива, ваша светлость? – повторил он, словно просьба Гаррика была так возмутительна, что он даже не знает, как на нее ответить. – Ваш уважаемый отец, – наконец выговорил дворецкий, – никогда бы не стал искать подобного человека, ваша светлость.
– Я знаю, – усмехнулся Гаррик. – Боюсь, тебе придется привыкнуть к некоторым изменениям, Поинтер. Буду тебе очень признателен, если ты ускоришь поиски, – добавил он. – Мне необходимо срочно найти одного человека.
И когда он найдет свою полуночную любительницу книг, он точно выяснит, что ее с ним связывает. И на сей раз уже не позволит ей сбежать.
– Спасибо за то, что обратились ко мне, лорд Селфридж. Я был счастлив предоставить вам всю необходимую информацию.
Меррин пристроилась в темном уголке приемной, пока ее партнер Том Брэдшоу провожал пэра королевства до лестницы. Селфридж едва ли заметил ее присутствие и уж точно не узнал. Меррин очень бы удивилась, если бы было по-другому. В своей каждодневной жизни, будучи синим чулком и сестрой блистательной леди Грант, Меррин была почти невидимкой. Она редко посещала балы и приемы, обожаемые ее сестрами, а когда все же на них присутствовала, то почти не танцевала. Молодые люди, рискнувшие вовлечь ее в разговор, потом, как правило, об этом сожалели, поскольку она интересовалась исключительно научными темами и не желала вести светскую беседу. Девушка вызывала у мужчин порой страх, порой скуку, а порой и то и другое вместе. Знатные дамы за глаза звали ее «простушкой высшего общества» и сетовали на отсутствие у нее светского лоска и прискорбную увлеченность науками.
Такое незаметное существование облегчало ей жизнь. Она занималась именно тем, чем хотела, – изучала академические науки и одновременно работала на Тома. Узнай сестры, что она работает ради денег, они бы точно упали в обморок. А узнай они, что она занимается сыском, даже самая сильная нюхательная соль не смогла бы привести их в чувство. И если б они еще узнали, что иногда она не ночует дома и придумывает себе фальшивых друзей для прикрытия… Но они никогда этого не узнают, подумала Меррин. Они ее не заподозрят, такое им даже в голову не придет.
Хотя… хотя вчера ночью она совершила ошибку. И такую, которая могла привести к раскрытию ее «тайной жизни», как она с удовольствием ее называла. Меррин совершила непростительный грех – она попалась. И не кому-нибудь, а прямо в лапы Гаррику Фарну. Если где и надо было принимать все меры предосторожности, так это собирая сведения о человеке, который убил ее брата и разрушил семью. Но теперь уже слишком поздно. Фарн видел ее. Фарн ее целовал. По позвоночнику девушки прокатилась волна беспокойства и еще чего-то глубинно-тревожащего.
– Зайдешь, или здесь поговорим?
Том придерживал дверь; голова его вопросительно наклонена к плечу, глаза блестят, на губах играет улыбка. Он был наглым типом, но Меррин это как раз в нем и нравилось. Сын стивидора [4] , работавшего на Темзе, он и сейчас держал свою контору на самом берегу. Один из самых успешных частных детективов в Лондоне, он мог найти кого угодно – от пропавших наследников до слуг, прихвативших столовое серебро. Она работала с ним бок о бок последние пару лет.
Меррин поднялась и проследовала за Томом в контору. Там стоял стул, но она по опыту знала, какой он неудобный, и осталась стоять. Том присел на край своего стола.
– Ну, так как? Нашла что-нибудь касающееся этой дуэли? – поинтересовался он. – Может, свидетельство, что от слуг откупались? Какое-нибудь скрытое доказательство? Или вообще хоть что-то подозрительное?
– У меня все в порядке, Том. Спасибо, что спросил, – едко парировала Меррин. – А как у тебя дела?
Том осклабился, блеснули ослепительно-белые зубы.
– Ты ведь знаешь, что у меня плохие манеры.
– Это очевидно, – сказала Меррин и посмотрела на него.
Тома Брэдшоу никогда не примут за аристократа. Хорошо сшитый костюм не скроет внутренней грубости. Он такой, какой есть, – сын рабочего, который «сам себя сделал».
– Нет, – ответила она на заданный ранее вопрос и отвернулась. – Я ничего не нашла.
Три недели назад Том пришел к ней с информацией, которая, по его мнению, могла ее заинтересовать. Когда Меррин ознакомилась с ней, ее охватили ужас и гнев. Это была крошечная заметка в никому не известной газете Дорсета. Том сказал, что случайно обнаружил ее, когда занимался другим делом. Газета была двенадцатилетней давности, и в ней, между заметками о краже свиней и карманниками на деревенской ярмарке, была втиснута статейка о расследовании смерти Стивена Феннера.
Меррин знала ее наизусть. Вряд ли она когда-нибудь об этом забудет.
«Коронер, расследующий смерть виконта Феннера, передает, что в теле жертвы обнаружены две пули: одна в плече, другая в спине… – И чуть ниже: – Дэниел Скроп, егерь поместья Старкросс, заявляет, что слышал перебранку, за которой последовали три выстрела…»
Меррин передернуло, она вспомнила, как при первом прочтении ее буквально пригвоздило к месту, а глаза впились в крошечную информацию, противоречившую всем официальным сообщениям. Прежде чем сбежать из страны и тем самым уклониться от расследования, Гаррик Фарн составил подробное описание дуэли. Якобы все произошло из-за того, что его лучший друг Стивен Феннер пытался сбежать с его молодой женой Китти. Фарн клялся, что всего было два выстрела и что он сам осматривал пистолеты: и тот, что принадлежал промахнувшемуся Стивену, и свой, из которого он произвел смертельный выстрел. Доктор и двое секундантов подтвердили его заявление. Секундант Фарна даже утверждал, что Феннер выстрелил раньше, чем последовал сигнал, и тем самым очернил имя Стивена.
Ознакомительная версия.
