— А в четверг? Будем ли мы там в четверг?
— Думаешь, Валерия отправит тебя на «отсев»? Так будь хитрее, чем она. Помирись с ней. Завтра на мастер-классе прояви себя с лучшей стороны. Если будут брать интервью, стань невинной овечкой и скажи, что это было — это прошло. Валерия смягчится и поищет какого-нибудь другого козла отпущения.
— Я так не умею, Найджела, — заупрямился Рико.
— Ты злопамятный? — Я смотрела парню прямо в глаза.
— Да.
Несмотря на ответ, я верила, что это лишь внешняя защита. Рико не был похож на человека, который растерзает любого, кто встанет у него на пути. И он не из тех, кто долго помнит обиды, иначе не рассуждал бы о волках. Просто рана ещё свежая. Он взвинчен, зол от недосказанности. Утром он и не вспомнит об этом споре.
Мы просидели в баре почти два часа. Пили пиво, ели орешки, на тему шоу больше не разговаривали. Рико очень внезапно начал расспрашивать о моей жизни. Ему было интересно узнать, в каких ресторанах я работала, какую цель я преследовала, находясь здесь. Я не из тех людей, кто с радостью делится подробностями из своей жизни. Я ёрничала, извивалась, ведь я пришла сюда не для того, чтобы оправдываться перед Рико за свои поступки или пытаться разжалобить его.
Моя жизнь — это нескончаемый процесс создания, у которого есть рамки и границы. Мама и сестра. Я работала для них, пришла на конкурс тоже ради них. Что в этой жизни я сделала для себя? Ровным счетом ничего. Мне нечем удивить ни Рико, ни зрителей, которые каждый день смотрят на меня со своих экранов. Уже сейчас судьи пытались задавать провокационные вопросы, чтобы вызвать больший интерес у зрителей. Но мне нечего было им сказать.
Я читала комментарии людей по поводу участников шоу, но о себе не нашла ни строчки. В основном, говорили о Бернардо, о Йозо, Дамьяне и даже о раздражающей всех Дашери. Последняя на самом деле попала на конкурс каким-то чудом, ибо готовила она плохо, опыта работы в ресторанах у неё не было. Зато была красивая фигурка, слащавое лицо, которое, на мой взгляд, портил большой длинный нос, и умение правильно играть взглядом. Ах да! Чуть не забыла. У Дашери были накачены губы, да и вся она была какая-то искусственная, что ли.
Рико заплатил по счёту, хотя я настаивала на том, что это было моё приглашение.
— Ты — мой друг, Найджела, — ответил он. — Должен же я как-то отблагодарить тебя за помощь.
Приятно было слышать слово «друг» от Рико. Хотя я не была уверена, что в четверг он им останется. Лучше было не думать об этом, ведь сегодня только вторник, и мы с Рико возвращались на виллу, шутя и хохоча. У Рико было превосходное чувство юмора и талант подражать судей, а также всех участников. Я думала, что лопну от смеха ещё там, на мостовой, когда мы потеряли дорогу и шли абсолютно не в том направлении.
В итоге мы пришли на виллу чуть ли не в полночь. И прежде чем приблизиться к домам, я заметила тень на крыльце дома мальчишек.
10
На следующее утро за завтраком на меня накинулись все девчонки с допросом. Им всем было интересно, что же я делала с Рико за пределами виллы. Кто-то нас заочно поженил. Все мои оправдания, что это была дружеская посиделка в баре, были проигнорированы. В конце концов, я махнула на них рукой. Пускай фантазируют, если им так хочется! Я рассказала Талии о том, как мы с Рико провели время, в деталях. Она меня поняла. Больше мне ничего и не надо.
Вечером, после поездки в один из лучших итальянских ресторанов на мастер-класс, я переписывалась со своей подругой Рут. Я рассказала ей, как провела время и чему научилась на первом уроке. Нас учили делать равиоли. Кто бы мог подумать, что они могут быть разной формы! Для меня это было открытием, да и для многих участников. И только Бернардо гордо заявлял, что для него всё это не ново.
«То, что Бернардо знает, как делать равиоли, нашей команде на руку. Уверена, что завтра нас попросят их приготовить. Большое преимущество в лице итальянца Бернардо. К тому же, он капитан и обязан нам помогать», — писала я.
Но подругу это абсолютно не волновало. Что и заботило ее в первую очередь, так это моё отношение к мужчинам, соревнующихся со мной в шоу. Она не пропустила ни одного эфира, и уже успела присмотреть претендентов на любовь, подходящих мне на её взгляд.
«Бернардо покорил моё сердце, — писала она. — Просто мужчина моей мечты!»
«Твоей мечты, но не моей», — отвечала я.
«Ну, хорошо. Есть другие. Например, этот — как его? Андриус, кажется. Он милый».
В ту минуту я посочувствовала Рут. Я даже не знала, что у неё настолько плохи дела со вкусом, раз она находит человека с лошадиной челюстью милым. Вот, Рико милый, да! Жаль, что для меня он был слишком молод.
Наша перебранка с Рут длилась до тех пор, пока в комнату не вошла Талия. Боковым зрением я заметила у неё подмышкой мяч.
— Найджела, ты должна присоединиться к нам, — сказала она, растягивая слова в своей манере. — Там так весело! Играем командами. Девочки против мальчиков. Идем! — Она потянула меня за руку.
Игра действительно отвлекла от всех неприятных мыслей. И даже то, что девочки проиграли мальчикам четыре очка, не испортило настроения. Мы развлеклись, а затем отправились готовить ужин. В этот день даже я приняла участие в готовке. А готовили мы не что иное, как равиоли. Илона, Талия, я и Людмила решили отработать навыки приготовления такого непростого блюда.
И не зря!
В четверг, как я и предполагала, Гордон Марлоу сообщил, что тема группового кулинарного соревнования — именно равиоли! Кто победил? Конечно же, мы! И тут я была права. Бернардо помог: он сам сделал тесто, а нам оставалось приготовить начинки и налепить. Команда соперников напортачила с тестом, а кто-то из них недосолил. Им вновь пришлось играть на иммунитет. Мне было грустно, что Талия так неудачно попала к Йозо, но в этот раз они готовили макароны. Моя подруга выиграла иммунитет и отправила на «отсев» Зельду. На голосовании Йозо набрал все десять голосов и тоже отправился на воскресный «отсев». Всё было по-честному — Зельда не справилась с тестом (а как гордилась, что она лучше всех умеет работать с мучными изделиями); Йозо забыл посолить воду, отчего все их равиоли оказались безвкусными. Вина капитана неоспорима. Йозо с честью принял поражение и пообещал выйти из «отсева» и исправиться на следующей неделе.
«Взлёты и падения. Взлёты и снова падения. Потом падения и вдруг взлёты», — так это соревнование описывал Франко Руис.
После голосования Руис подошёл ко мне и совершенно неожиданно поинтересовался, как у меня дела.
— Прекрасно! — удивилась я, но при этом смогла улыбнуться во все зубы.
— Ни в чём не нуждаешься? Помощь не требуется?
— Да вроде… нет, — пожала плечами.
— Видишь ли, Найджела, — он, вздохнув, задержал на мне какой-то загадочный взгляд. — Насчёт всего этого шоу у меня есть к тебе кое-какое предложение. Я вижу в тебе потенциал, но ты, по каким-то неведомым причинам, не желаешь раскрыть его.
— Стараюсь, как могу.
— Мне бы очень, — он интонационно подчеркнул слово «очень», чтобы я не сомневалась, — очень не хотелось бы потерять тебя в первые недели шоу.
— Не беда, если я уйду.
— Не беда? Разве ты не за мечтой сюда пришла?
«Нет. Меня притянули сюда за уши», — хотелось ответить, но не ответила. Я вообще никак не отреагировала. Мне казалось, что в тот момент покраснела. С чего у члена жюри ко мне возник такой интерес? Почему я, а не кто-нибудь другой? Потом я отмела эти мысли, успокоив себя тем, что он так ко всем подходит, предлагая свою помощь.
— Вы правы, шеф, — уже более расслабленно сказала я. — Я пришла сюда за мечтой. И я ещё проявлю себя.
— Вот это мне нравится! Вот это другое дело! — воскликнул он, жестикулируя правой рукой. Затем он посмотрел куда-то в сторону и сказал полушутливо, полусерьёзно:
— Смотри, Найджела, ты вселяешь в меня жизнь. Я один из первых, кто полюбил тебя. И пускай я буду не последним.
