и вы? – сурово спросил у нее полицейский.
– Нет, – одновременно, не сговариваясь, выпалили мы с Виктором, но голос родительницы прозвучал куда громче:
– Естественно!
После того как мама, не подумав, нас всех дружно сдала, разгорелся жаркий спор. Германа Олеговича и маму полицейские не задерживали и отпускали на все четыре стороны, а вот нас с Виктором с пеной у рта убеждали остаться. Потому что, если у Стаса есть поддельные документы, он легко может рвануть следом за нами, и все разыскные мероприятия правоохранительных органов по его поимке пойдут коту под хвост.
– Здесь мы для вас найдем безопасное место и обеспечим круглосуточной охраной. А там что у вас будет? Статус никому не нужных туристов, которые привезли с собой кучу проблем? – надрывал голос мужчина в погонах.
Полицейский с Абловым закидывали друг друга доводами примерно часа полтора, в конце концов, сошлись на разумном, как по мне, решении, а именно – на компромиссе. Мы с Виктором в ближайшие три дня остаемся в стране, как раз на то время, когда у правоохранительных органов есть высокий шанс засечь Стаса по горячим следам. Но в случае их неудачи мы сразу присоединяемся к Герману Олеговичу и маме, которые уже отбыли в аэропорт, и через несколько часов их пятки коснутся горячего песка тропического острова в юго-западной части Тихого океана.
Видимо, я пересмотрела шпионских сериалов, поскольку, когда полицейские говорили, что отвезут нас в безопасное место, воображение рисовало огромный гостиничный номер, переполненный для нашей охраны мужчинами в деловых черных костюмах с переговорными устройствами в ушах.
Фантазии сильно разнились с реальностью. Нас с Абловым привезли на чью-то дачу, причем сначала я подумала, что это какой-то перевалочный пункт, потому что с виду ветхое, с перекошенной крышей сооружение совсем не подходило для проживания. Внутри дом выглядел еще более запущенным, чем снаружи, того и гляди от потолка отвалится доска и прилетит тебе по голове. В единственной комнате стояли полуторная панцирная кровать, шкаф с оторванной дверцей, сундук, покрашенный синей краской, а в углу находился стол, над которым висели три полки с посудой.
– Вы издеваетесь?! – оглядевшись, рявкнул Виктор на полицейских. – Этот хлев нам не подходит. Теперь я понимаю, почему ваш старший сослался на срочное дело и самолично не стал показывать нам это так называемое укромное место.
Как отреагировали на слова Аблова два парня, которые доставили нас сюда, я не услышала, вышла из сырого, со спертым запахом помещения на свежий воздух. Участок был не так плох, как дом. Территорию дачи не использовали под огород, никаких культурных насаждений или грядок она не имела, зато здесь росли дикая яблонька, вишня, несколько кустов крыжовника, на остальном пространстве царило разнотравье и буйное цветение одуванчиков.
Я запрокинула голову и с зажмуренными глазами стала ловить солнечные лучи. Звуки вокруг успокаивают лучше любой релаксирующей музыки: где-то вдалеке методично по дереву стучит дятел, листва шелестит от ветра, стрекочут насекомые, за несколько домов отсюда слышатся приглушенные голоса соседей и детский смех. Такое ощущение, что вот-вот наступит идиллия.
Хорошо и спокойно.
– Зря я послушал этого гребаного майора. Надо было лететь вместе с Германом и твоей матерью на Фиджи, – подошел ко мне со спины Аблов.
– Нет, прятаться тоже не вариант, дадим нашей полиции шанс задержать Стаса, – подалась я чуть назад и облокотилась на грудь Виктора. – А потом, это всего на три дня…
– Три дня в таких условиях покажутся нам тремя месяцами, – подтягивая меня еще ближе к себе, заметил Виктор и невесомыми касаниями губ прошелся по моей щеке. Я чуть не замурлыкала от удовольствия.
– Ничего, проветрим дом, подметем, просушим белье, вечером печь затопим. Нормально устроимся. Вернее, это все сделаю я, а ты со своей раненой рукой отдыхай, – развернулась я лицом к Виктору и привстала на цыпочки, он, напротив, склонился.
– Вы, случаем, туалет не нашли здесь? Очень надо, – выкрикнул нам один из полицейских с крыльца.
Вот гад ползучий, весь романтический настрой нам с Абловым обломал!
Аблов активно сопротивлялся, но я все-таки убедила его поберечь больную руку и в обустройстве дома участия не принимать. Тем более у меня имелись два молодых человека в форме, которых я не стеснялась обременять той работой, которая мне была не под силу. Парни с трудом, но все же открыли окна дома. Дров на участке я не нашла, поэтому заставила полицейских наломать досок. Из постельного белья, подушек и одеял я выбила пыль и повесила просушиваться на забор.
– Чувствую себя инвалидом, – сидя на улице поверх расстеленного одеяла, каждый раз, когда я проходила мимо Виктора, ворчал он, на что я лишь улыбалась и велела ему не вставать.
Когда полицейские приволокли с колонки две полные фляги воды и, раздевшись до пояса, обливали друг друга из ковша, смывая с себя дорожную пыль, Виктор на них смотрел с такой неподдельной завистью, что я решила во что бы то ни стало устроить ему сюрприз. В холодной воде ему, конечно, мыться сейчас категорически запрещено, но вот в горячей и в теплом помещении, если осторожно и аккуратно, то, думаю, можно.
С помощью песка, травы и, естественно, воды отмыла старое, обнаруженное среди кустов, корыто, перенесла его в дом и поставила на ковровую дорожку посередине комнаты. Во все имеющиеся кастрюли налила воды и отправила их на растопленную печь. Окна закрыла и зашторила, а для интимной обстановки по всему дому расставила зажженные свечи, которые я нашла в сундуке в невероятно большом количестве. Возле корыта на табурет положила чистые простыню и полотенце, отрытые, к моему удивлению, в сломанном шкафу. Получилось просто невероятно уютно. Я даже не ожидала, что из неказистого обветшалого дома выйдет вполне приличная баня.
К тому моменту, когда я управилась с сюрпризом, полицейские давно уже перебрались в патрульный автомобиль, где собирались ночевать (в доме для нас всех попросту не хватило бы места), а Аблов по-прежнему грустил во дворе и грыз яблоко.
– Вить, – с крыльца поманила я его пальцем, – пойдем, у меня для тебя кое-что есть!
Не без удовольствия я наблюдала за реакцией Виктора на мои старания.
– Лера, у меня нет слов, – искренне прошептал Виктор и посмотрел на меня так, словно я ему двухсотметровую роскошную яхту на блюдечке с голубой каемочкой преподнесла, а не старое корыто с горячей водой. – Я поражен.
– Это все хорошо, но, если не поторопиться, вода остынет, – подтолкнула я его вглубь комнаты. – Тебе помочь раздеться или сам справишься?
– Конечно помочь! – с
