К машине подходит Тайлер и Элис снимает двери с блокировки. Он просит Элис пересесть ко мне, а сам в это время пересаживает Райта на соседнее пассажирское сиденье, надев на него наручники. Вытащив конверт с документами из бардачка, он передает их мне, сев за руль. Тайлер выруливает со стоянки банка, и мы направляемся в сторону выезда из Цюриха.
− Эта тварь заслуживает самого жестокого наказания за то, что делает и что сделал с тобой Алекс, но я не смогу его убить. Поэтому, у меня в планах другое. — Тайлер смотрит на меня через зеркало заднего вида. — Он заставляет людей выживать и выкарабкиваться из дерьма. — Возникает Небольшая пауза. — Мы оставим его в таком же положении, прикованным к дорожному знаку вдалеке от цивилизации. Пусть выбирается сам, как сможет.
В этот момент я облегченно вздыхаю. Естественно, что забрать документы на бизнес — для Тайлера это не все. А Элис прыскает от смеха, прикрывая лицо рукой.
Город заканчивается, сменяясь зоной коттеджей, а потом и вовсе лесостепной полосой. За окнами уже темнеет и мы на отрезке трассы с ремонтом дороги в километрах 40 от города. Тайлер останавливает машину.
— Ах, да. Я, наверное, забыл вам сказать, что он будет голым, — добавляет Тайлер и выходит из машины, огибая ее.
Брайн все еще в отключке. И мы, полностью раздеваем его до трусов, забираем все средства связи, и приковываем его наручниками к дорожному знаку на обочине.
Оставить Райта одного, на аварийном участке трассы, без средств к существованию — это жестоко. Но во мне ничего не дрогнуло, ни укор совести, ни гуманность. Мой внутренний голос молчал. Я забыла, что когда-то чувствовала к этому монстру. Нет, точнее я поняла, что это было. Я питала к нему вожделение, вызванное восторгом и страхом, но не любовь. Таким можно восторгаться, изумляться, тихо и благоговейно бояться, но не любить. И пусть меня осуждают, пусть корят за мою безрассудность, что я сама во всём виновата, что верила в неосуществимое, и что не мне его судить, но нет, уж кто, а я имею право это сделать. Он мог меня продать, как остальных, что и хотел с самого начала, но не насиловать, не дать в него верить и не отнять ту самую ценную частичку меня, единственное, что у меня было — мой дом. Но этот человек не знает ни жалости, ни пощады. Его метод наказания — уничтожение человека, причинять боль и сломать.
Но я возродилась, восстала из пепла краха собственных выжженных надежд и обещаний и я довела это до конца. Он мог бы быть другим, мог бы помогать женщинам, ведь далеко не все приходят к нему за легкими деньгами. Нет, судьбы у нас разные и нужды тоже. Но Райт никогда и никого и не хотел понимать, единственные его ценности — предметы роскоши и искусства, молчаливые и пахнущие деньгами.
Вернувшись назад в Цюрих, мы переоформляем форму собственности и хозяина. Подключенный Робертом нотариус довольно быстро всё оформляет. И в считанные минуты я становлюсь хозяйкой «Hell», и теперь собственноручно могу всё поменять. Что касается Элис, то мы заберем к себе и спрячем, она будет под нашим присмотром, подальше от Райта. В Швейцарии нас больше ничего не держит, поэтому пора возвращаться домой.
Самолёт поднимается всё выше и выше, набирая высоту. Такое долгожданное облегчение я так и не получила. Всё это оставило по себе лишь неприятный осадок.
У меня на руках новые документы, мои документы, но… для меня это всего-лишь бумажки, отголоски его грязного семейного дела, которому я твёрдо и решительно намерена положить конец. Больше не будет насилия, слёз, разочарований, обмана, искалеченных и сломанных женских судеб. Нет, нельзя, не позволю! — От нахлынувшей злости сжимаю конверт до хруста, впиваясь в него ногтями.
Сразу же по возвращению домой мы закрываем аукционы, все до единого. Я не хочу ни копейки от этого грязного семейного дела Райтов, и все средства, полученные за лоты, я отправляю на благотворительность от имени мецената Джейн Стоун. И это ничтожно малая сумма, которую сам же Райт мог подарить миру, но на что был не способен, купаясь в своей алчности и скупости.
За пару дней дело дошло и до клубов. Появиться вновь в этих притонах прогнившего шика и изысканного вкуса Райта было для меня новым испытанием. Но, чувствуя себя хозяйкой, я меняла всё на ходу, срывая шторы, разбрасывая стулья и показывая прихвостням Райта, всегда лебезившим перед ним, что больше их не задерживают.
Я поменяю здесь всё, прочищу все подвалы и ящики. Теперь это не твоё, Райт, за все мои крики, за каждую судорогу, за каждый стон от боли ты расплатился свой самым дорогим и лелеемым. И ни одно твоё правило больше здесь не работает, ни одна девушка, слышишь, больше ни одна не будет здесь избита!
И вот осталось одно незавершенное дело, но самое важное — «Hell». Чтобы мы могли попасть в клуб я взяла копии документов на имущество, заверенные нотариусом, а Тайлер позвонил своему знакомому оперативнику, который организовал группу захвата.
Мы едем в клуб. Возможно, именно сейчас там аукцион и продают женщин. От закрадывающихся мыслей под кожей пробегает неприятный холодок. Я снова вспоминаю себя, выставленной на подиум в красноватых отблесках фонариков в полу. До боли сжимаю челюсти. Я готова сама разбить каждый из этих искусно вделанных в пол фонариков и неважно, сколько это стоило прежнему хозяину.
Показав документы охране, я прохожу в клуб. Группа захвата не дает им сообщить Джейку, что я в клубе, и мы беспрепятственно проходим дальше. На первом этаже всё как обычно — гремят басы, по полу стелется мыльная пена, обволакивая танцующую разгоряченную и весёлую толпу. По залу ходят полураздетые девушки с подносами напитков. На вид ничего особенного, распутный бар, прикрытие и ширма Райта для настоящего дела. И я пришла именно туда, вниз, где всё и происходит.
Минуя коридор с комнатами, группа захвата входит в каждую комнату, забирая людей и частично арестовывая. Только меня интересует другой человек — тот, который заправляет этим притоном и как верный пёс служит своему хозяину.
Я первой не вхожу в тот зал, не могу. Снова увидеть, как могут на глазах у всех насиловать девушку — это выше меня. Я пропускаю остальных вперёд.
Тайлер с людьми уже там, аукцион остановлен и только тогда я вхожу. Уверенно делая шаг за шагом, подхожу к арестованному Джейку. Парень смотрит на меня взглядом, полным ненависти и презрения, таким же, каким и Райт смотрел на этот мир.
— Ну, вот и всё, Джейк. Здесь другие хозяева и в твоих услугах больше не нуждаются.
— Бл*ть. Сука! Как ты?..
— Выбралась? — я зло и иронично улыбаюсь, готовая плюнуть в его изумленную физиономию.
— Смогла. — Делаю небольшую паузу. — Знаешь Джейк, тебе и не представить чего это мне стоило. Но если уж идти на дно, то тащить туда всех, кто виновен. И я это сделала. Оказавшись на дне сама и выплыв, теперь я опущу туда вас, всех — и тебя и твоего хозяина.
