— Урод! Чтобы тебя пристегнули на этом же месте! — резкий визг тормозов, и водитель сдает назад, останавливается рядом со мной и опускает стекло. Дед и бабка смотрят на меня непонимающими глазами и что-то бормочат на немецком, но я не знаю этот проклятый язык.
— Телефон, у вас есть телефон? — говорю им, но они не понимают меня. Черт, да как же им объяснить. — Мне нужна помощь, — указываю на руки, сцепленные за спиной. — Понимаете?
Но старики снова что-то болтают, и я не разбираю что именно. Дед выходит из фургона, прихватив с собой какой-то инструмент, а затем, подойдя ко мне, перекусывает цепочку между наручниками и два металлических браслета остаются на моих руках.
— Телефон, у вас есть телефон? — жестами объясняю, что мне необходимо, и только тогда пара понимает, что я от них хочу. Старуха активно машет рукой, приглашая сесть рядом с ней, и видимо следовать за ними. Хрен с тобой, мне сейчас всё похер, лишь-бы дозвониться к своим и добраться домой.
Через час, а может больше мы добираемся до какой-то деревни, и останавливаемся около небольшого домика, по-видимому это их берлога. Зайдя внутрь, дед направляется по ступенькам вверх, а бабка идет на кухню, и ставит чайник.
Я вымотан. У меня совсем нет сил, но мне нужно выбираться отсюда и поскорее, чтобы успеть найти свои бумаги.
Через пару минут, дед спускается и приносит мне какие-то вещи, но меня мало заботит что это. Я тут-же надеваю шмотки на себя.
— Спасибо, — киваю ему. Тут же бабка приносит мне кружку с горячим чаем и глубокую тарелку пирожков. Я мигом накидываюсь, осознавая как же я голоден, и как замерз. — Но мне нужен телефон, — еще раз показываю им то, что мне необходимо позвонить.
Дед начинает активно показывать на часы, а руками показывает девять пальцев.
— Вы что, издеваетесь? У вас нет телефона? — пытаюсь все так же общаться жестами, отставив в сторону чай. И дед снова показывает, что телефон мне не видать, и по видимому ближайший доступен только в девять утра. Ну блять, охренеть! И в какую гребанную дыру я попал, что здесь нет сотовых?
Старики принесли мне постельное белье и застелили диван, и как только моя голова коснулась мягкой подушки, я моментально провалился в сон.
Мне снится «Hell». Я бреду по темному и холодному коридору в сторону приоткрытой двери, откуда доносится блеклый свет. Каждый шаг для меня непомерно тяжелый, словно к ногам привязали гири. Я слышу каждый стук подошвы о кафельный пол, который по какой-то причине не застелен привычным бордовым ковровым покрытием.
Подойдя к своему кабинету, чуть толкаю рукой дверь, но тут же вижу, что это не моя рука. Она маленькая, детская. Сердце в груди отчетливо бьется, а дыхание чуть сбивается. Я перевожу взгляд на стол, за которым обычно сижу. Кресло повернуто спинкой ко входу, и из-за него я вижу чуть седую шевелюру отца.
— Пап? — шепчу я, но он не реагирует, не слышит, не поворачивается. — Отец, — чуть громче зову его, пройдя внутрь кабинета. — Отец! — уже кричу, подойдя вплотную к столу. Кресло резко поворачивается, и я вижу его. Такой родной взгляд смотрит на меня совершенно ледяным взглядом.
— Ты подвел меня, Брайн, — говорит мне повышенным голосом. Его жёсткий тон словно эхом разносится по кабинету, проходя сквозь меня. Я чувствую его гнев каждой клеточкой своего тела. — Убирайся отсюда, и не приходи сюда больше! — кричит отец, указывая на дверь.
— Но, отец…
— Я сказал: пошел вон! — в этот момент его кулак летит мне прямо в лицо, но я резко открываю глаза, не почувствовав удар. Сердце дико стучит в груди, все тело мокрое, во рту пересохло.
— Чертовы кошмары. Гребанная Фишер. Ты довольна, долбанная шлюха? — смотря в потолок спрашиваю я, надеясь, что сейчас ей тоже снятся кошмары, но те, где я добираюсь до нее и раздавливаю как букашку, превращая в месиво.
Стук обуви по деревянной лестнице заставляет меня обернуться. Отлично, дед уже встал и пора выезжать. Он так же говорит мне что-то на все таком-же непонятном для меня немецком, открывает дверь, и указывает на машину. Наконец-то. Мне срочно нужен телефон. И надеюсь, что в этой дыре он работает.
Десять минут езды по деревне, и мы останавливаемся возле небольшого магазина. Быстро открыв дверь, я выбегаю из машины и прямиком направляюсь внутрь, не дожидаясь старика.
— У вас есть телефон? — сразу с порога, я снова жестами показываю то, что мне нужно.
— Доброе утро! Я говорю по-английски, — отвечает женщина, чуть нахмурившись.
— Отлично, так у вас есть телефон? Мне очень нужно. — Я не выдерживаю и начинаю постукивать пальцем по стойке.
— Одну минуточку, — отвечает она недовольным голосом и удаляется за ширму. Чуть наклоняю голову, потирая шею рукой, стараясь снять растущее напряжение из-за дерзости этой тетки.
Вернувшись, она протягивает мне кнопочный мобильный, и я еще раз мысленно отмечаю, что попал в реальную деревенскую дыру, где люди понятия не имеют о современных технологиях.
Быстро набираю номер, который знаю наизусть. Гудок, второй, третий.
— Возьми же эту чертову трубку… — рычу себе под нос.
— Алло? — да, вот он спасительный голос на том конце провода. Я боялся не услышать его, но сейчас во мне зародилась хоть какая-то капля спокойствия и предвкушение начала чьего-то конца. Этот ответ на звонок — мой первый шаг к тому, что будет дальше.
— Миранда. Мне нужна помощь.
Элис— Эй, Эл, ты скоро? Машина приехала!
— Иду! — наношу последние штрихи в своем макияже, взбиваю руками волосы, еще раз оглядываю свою одежду и завершаю полную оценку своего образа. Шикарно! Белые чуть волнистые локоны спадают ниже плеч. Удлиненный кардиган на замке из темного кашемира, кожаные штаны и ботинки на каблуках. Я обожаю все вязаное, оно придает образу нежность, мягкость и некий уют. Для моего стервозного характера это самое то! Как говорится — встречают по одежке. И с этим девизом я иду по жизни во всех делах — начиная с моего образа и заканчивая работой.
Беру с тумбы телефон и выхожу из комнаты. Уже почти два года, как я живу в семье Эвансов. После того, как мы оставили Брайна без копейки и без его семейного бизнеса, Алекс переживала за меня, что я остаюсь одна, в то время как у нее появилась вторая семья. Я и сама опасалась Брайна, поэтому переехала к ним.
Я безумно рада за Алекс. После всего, что она пережила в жизни — это счастье найти тех, кто любит тебя по-настоящему. Все еще не могу простить себе, что втянула ее в этот чертов бизнес Райта, поэтому мне очень важно знать, что моя девочка в надежных руках, я должна видеть, как она улыбается.
